Долгих лет царствования

– Ты умён! Ты мог вычислить наилучшую стратегию!

Он содрогнулся.

– Прошу, Фрея, выслушай меня. Позволь мне объяснить.

– Нет, - если он и раньше лгал, то, может быть, и сейчас – а я и не узнала бы? Ведь я так наивна! Он доказал это – и если б я проигнорировала это только потому, что хотела, как бы я выжила? Идеальная жертва! Всегда преисполненная сомнений, изолированная от общества! Фицрою надо было лишь помочь мне, притвориться таким, как я – и я пропустила бы всё, что свидетельствовало о предательстве!

– Если ты хочешь, чтобы я тебя выслушала, чтобы я тебе доверяла – ты останешься здесь и дождёшься стражи. Попытаешься сбежать – и я пойму, что ты виноват. А если ты не виновен, как сам говоришь, то всё будет хорошо.

– Ты ведь поверишь, если я скажу правду? Или нет – как сейчас?

Я заставила себя смотреть ему в глаза – руки всё ещё дрожали.

– Поверю.

Фицрой не бежал. Я привела стражу к его двери, дала строгие инструкции – никого не пускать без моего разрешения. В горле застыл комок – и от каждого слова мне становилось всё хуже.

Я не могла позволить себе расстраиваться. Следовало сосредоточиться. Стэн всё ещё надвигался на столицу, убийцу мы не нашли, и если виновен Фицрой – поверил ли бы Стэн, что я тут ни при чём? Ведь я его друг – я под подозрением. Как и говорил Холт.

Я должна была передать Фицроя Стэну – убедиться, что это совпадает с его версией о справедливости. И если он виновен… Если это Фицрой всех убил...

Я почти рванулась в свои покои – и мир поплыл вокруг меня. Стоило только оказаться за дверью, и я рухнула на кровать, позволяя рыданиям задушить меня. Дэгни громко мяукала, пытаясь ткнуться лбом мне в предплечье, но я проигнорировала её.

Нежная рука легла мне на плечо.

– Фрея? – Мадлен. Я повернула голову, даже сквозь слёзы видя, как она была хорошо. Да, волосы были заплетены в косы, глаза затуманил сон, но даже беспокойство её не портило. – Что не так?

– Всё, - выдохнула я. – Всё, - я села на кровати. Мадлен устроилась рядом со мной, и Дэгни запрыгнула на колени, всё ещё сожалеюще мяукая. Я легонько провела ладонью по её голове.

– Что случилось?

– Мадлен… - слова не хотели вырываться на свободу. – Это Фицрой. Я думаю, это был он. Он мне лгал. Отец собирался изгнать его, и… я не знаю, что и думать, но должна была взять его под стражу, а теперь не знаю, что делать…

– Тише, - Мадлен обняла меня, пробежалась пальцами по волосам. – Тише. Всё будет хорошо, Фрея.

– Но он не мог! Я доверяла ему, а теперь…

– Ты совершенно уверена, что это был он? – тихо сказала она. – На него не похоже.

– Не знаю! Но он лгал, прятал улики, спрятал письма!

– Что случилось? – в дверях появилась Наоми, всё ещё щурясь ото сна. – Фрея, ты в порядке?

Я покачала головой – и она больше ничего не спрашивала. Только подошла ближе, опустилась на кровать, нежно положила руку мне на плечо.

– Ты должна понять, - промолвила Мадлен. – И даже если он виновен… Я так долго знала его, Фрея! Он – один из немногих, кто… Может быть, он полагал, что на то есть веские причины? Может быть, это было…

– Причины? Какие причины считаются вескими, чтобы убить стольких людей? И Стэн атакует – если я хочу его остановить, то не могу быть милосердной! Стэн никогда не простит мне. Я просто не могу! И не представляю, что он мог это сделать!

– Нет, - вздохнула Мадлен. – Никто не хочет верить, что это один из его родных.

– Но что делать? Придётся объяснить, почему он сбежал – и люди будут виноваты!.. Но я не могу отпустить его – не могу!

– Ты сможешь, - вздохнула Наоми. – Ты всё сможешь.

– Я столько раз ошибалась… И теперь, когда он мой друг, я не могу…

– Фрея, - Мадлен повернула меня к себе лицом, - ты хорошая королева. Поверь мне – я знаю, что такое двор. Я провела тут всю свою жизнь. И ты – лучшее, что здесь было. Просто сделай всё, как надо. Поверь в свою силу.

– Но ведь…

– Разве не ты продержалась столько времени?

Я прижалась к ней.

– Не знаю, что бы я делала. Без вас двоих…

– Ты невероятная, - выдохнула Мадлен. – А без нас – ну, может быть, совсем немножко было бы труднее.

Я тихо, грустно рассмеялась.

Двадцать девять

– Вы задержали Фицроя?

Холт перегнулся через стол, не скрывая ни неверие, ни удовлетворение.

– Да, - кивнула я, стараясь говорить спокойно. – Это было необходимо.

– Мне жаль, что так получилось, - вздохнул Холт, - но он доставлял слишком много неприятностей.

– Нет, - ответила я. – Это не имеет никакого отношения к тому, что вы прежде сказали. Но я отыскала доказательства его лжи. И его отец хотел его сослать – значит, у него был мотив и подозрительность в действиях.

– Мудро, - кивнул Холт. – Я подозревал, пытаясь предупредить…

– Да, - отрезала я, чувствуя, как вырываются на свободу часы рыданий и утомления. Он мог быть столь мудрым и превосходным – но я всё равно не была уверена в том, что он не причастен к случившемуся. Я всё ещё его подозревала. Как он может так выражать своё мнение? – Я знаю, что вы подозревали! Вы были против Фицроя изначально, без единой на то причины! Вы считали, что он виновен – так или иначе! Почему? Потому что его мать не была королевой?

– Я только подумал, Ваше Величество, что вам будет лучше. Хотел вас защитить!

– И нашли улики? Что-то кроме того, что его хотел сослать отец?

– Нет, Ваше Величество, но это было подозрительно, и…

– Подозрительно? Если же вы осуждаете за это людей, то, может быть, расскажете о том, по какой причине несколько дней назад были во дворце? Что забрали из часовни?

Молчание – и взгляд Холта.

– Ваше Величество?

– Я вас видела! Была там, расследуя убийства, видела с сокровищами в руках! Вы пробрались туда, где все погибли – а это не подозрительно? Как думаете, я должна арестовать и казнить вас за это, не получив никаких истинных доказательств?

– Расмус? – переспросила Норлинг. – Как же?

– Я был во дворце, Ваше Величество, - медленно ответил Холт. – Но помогал вам. Это святилище – оскорбительно для Забытых, и для сражения со Стэном мы нуждались в золоте. Я хотел использовать его для поддержки…

Я могла в это поверить. Хотела ненавидеть его, хотела, чтобы он был во всём виноват, но в это я верила – потому что это было правдой.

– Что же, - выдохнула я, - просто… - слишком много бессонных ночей – и слишком я не хотела верить в правоту Холта. Ошибка, просто ошибка. – Мы должны действовать решительно, но не радикально – пока не узнаем всю правду. Я понимаю, что вы просто хотите меня защитить, вопреки обстоятельствам, но вы должны просто давать мне советы. А могу я принять этот совет или нет… - я тяжело вздохнула, - ничего не надо делать. Не надо никому говорить, пока у нас не окажется достаточно доказательств, тех или иных…