Долго, счастливо

Задумчиво запускаю пальцы в черные вихры:

– Если все серьезно, то тебе повезло.

– Почему?
– я удивлен. Еще больше, чем когда увидел этих двоих вместе.

– Потому, что тебе пора уже остепениться.

– Северус!
– я возмущаюсь.

А я тихо радуюсь и целую тебя в шею. Лично я счастлив быть «остепененным» тобой, и желаю такого же счастья всем.

– Да, Драко?

– Ты... ты... ты невозможный!

– Невероятный, - поправляю я и целую тебя в шею.

– Невозможным он быть не может, он существует.

Усмехаюсь:

– Просто ты не хочешь признавать то, что и сам понимаешь.

– Но... это же моветон. Что скажет Люциус?

– Люциус перед Нарси прочтет тебе лекцию о соответствии статусов, а потом наедине поздравит и попросит исполнить то, что у самого не вышло. Кстати, с Цисси они этот вопрос решат той же ночью.

– Ты серьезно?
– я округляю глаза.

Я тихо хихикаю в кулак: благодаря нашим откровениям в постели я теперь, как выясняется, знаю даже больше Драко.

Закатываю глаза:

– Абсолютно. Если он и заставит тебя выйти за Паркинсон, то только для вида и наследника, но в остальном у тебя будет полный карт-бланш.

– Вау... Северус, ты точно уверен?..

Раздраженно морщусь:

– Сказал же, что да.

– Просто у меня ощущение, что ты говоришь о каком-то другом Люциусе Малфое.

– Просто я говорю о человеке Люциусе, а не о той маске, с которой он почти сросся, - усмехаюсь.
– Попробуй как-нибудь застать его врасплох и сразу поймешь, о чем я.

– М-м-м... хорошо, - я киваю и поднимаюсь, все еще ошарашенный.
– Знаешь, я, пожалуй, не буду откладывать.

– Вперед, Дракошкин, - я иронично усмехаюсь и смотрю на бывшего врага, а теперь близкого родственника.
– Фред и Джордж хорошие.

Хмыкаю и даю тебе воспитательный подзатыльник, после чего киваю:

– Но он прав.

– Еще бы не был прав, - ворчу я.
– Я с плохими...

– Что, не спишь? Или не вытворяешь штуки?
– я смотрю блондину в глаза и чувствую, как моя бывшая ненависть превращается в какого-то рода симпатию.

– Не собираюсь создавать подобие семьи, - выкручиваюсь я и улыбаюсь.
– Ладно, Северус. Похоже, твой... то есть ваш пример заразителен.

– Хорошо хоть, что в этом. Ладно иди. Думаю, Люц как раз сейчас тешится очередной маггловской книгой - есть случай подловить.

– Спасибо!
– я исчезаю в камине прежде, чем зеленоглазое чудовище Поттер успевает что-либо сказать.

А я возвращаюсь к изучению твоей кожи на шее и треплю по загривку Радона, пригревшегося в наших обътиях.

– Северус... а я тебя люблю, - да, я опять открываю Америку.

– Знаю уж, несносное чудовище.

– А ты меня?

Глава 18.

Я боюсь бензопилы.

Очередную конференцию в этом году устроили ближе к маггловской части Лондона, откуда к нашему дому удобнее всего вернуться, опять же, через шумные улицы Сити. Мне хочется с тобой пройтись, и после парочки просительных взглядов ты соглашаешься - ведь сегодня замечательно теплая погода, хотя небо и висит почти прямо над головой. Я торжествующе улыбаюсь весь первый квартал, который мы проходим неспешным шагом. Лондон сам по себе не такой уж и плохой город, в котором на каждом шагу можно встретить самых разнообразных личностей.

Я с удивлением замечаю, что в одном из маленьких кварталов-скверов развернули в этом месяце луна-парк. Я не большой поклонник таких мест, да и выглядят именно эти аттракционы слегка устрашающе, поэтому я предпочитаю слегка - незаметно даже для тебя, - ускорить шаг. Этому есть еще одна причина, которой я, впрочем, не хочу делиться даже с тобой... хотя, конечно, когда-нибудь придется. Ну да будем надеяться, что все же нет.

– И потом эта реакция придет к нужному результату, - я, закончив объяснять, внимательно смотрю на тебя.
– Теперь понял, где ты ошибся?

– Да. Спасибо, - киваю я и искоса бросаю быстрый взгляд на ворота луна-парка, мимо которого мы проходим. Смешно, не правда ли - Герой Войны, убивший Волдеморта и еще кучку Пожирателей Смерти, несколько раз избежавший верной гибели, и боится какого-то там луна-парка... Да, я уже вырос, я стал взрослым мужчиной, но иногда детские страхи - особенно те, которые потом никогда в жизни тебя не преследовали, а вылезают очень редко, - остаются с тобой навсегда. Вот я и проговорился, проговорил вслух то, что так не хотел вообще поднимать на поверхность - никогда. Да, я боюсь этого луна-парка. Даже на расстоянии и за забором.

Внезапно из ворот выскакивает целая тьма этих отмороженных, которые обычно в таких местах работают. Я понимаю, что это актеры, но замечаю в руках у тщедушного парня в хоккейной маске бензопилу. А рядом с ним, между прочим, зубастый клоун. И ото всей этой шайки несет бензином за милю...

Я предпочитаю надеть каменное выражение лица и пойти вперед, толкая плечом тех, кто безоружен, и не обращая внимания на пристающих ко мне с пилами, топорами и прочей бутафорией. Ты идешь рядом, и я уверен, что от вопросов мне теперь будет уже не отвертеться, но на самом деле сейчас мне плевать, что и как: эти ужасы и кошмары моего детства никакого отношения к магии не имеют и не будут иметь никогда, а поэтому и средства, чтобы преодолеть страх, я не знаю.

Когда мы доходим до дом, я присаживаюсь в кресло и приподнимаю брови:

– Объяснишься?

– Что ты имеешь в виду?
– решаю я включить дурочку и сажусь в соседнее кресло. Возможно, ты обратишь внимание на то, как сильно я сжимаю сейчас подлокотник пальцами, но скорее всего - ты вытянешь из меня признание клещами. Я не хотел говорить об этих кретинских страхах никогда вообще в своей жизни, но ведь и шанс встретить где-нибудь придурка с бензопилой такой мизерный, что нужно было мне стать твоим любовником и счастливо жить с тобой пять лет, чтобы он тоже стал реальным.