Долго, счастливо

– Я тоже его люблю, - я улыбаюсь и жмурюсь от удовольствия, что можно вот так обнимать тебя крепче, и целовать в грудь, и что ты со мной разговариваешь...

Я хмыкаю. Твоя любовь к черничным пирогам видна невооруженным взглядом:

– Никогда не пробовал черничное мороженое?

– Нет, - мотаю головой так, что волосы сами отлипают ото лба и взъерошиваются еще сильнее.

– Как-нибудь попробуешь. Ложись, - я помогаю тебе лечь и прижаться к себе, удобно устроившись.
– Еще вопросы?

– А какая у тебя книжка была в детстве любимая?

– мне очень важно узнать ответ на этот вопрос. Сейчас, только отходя от температуры, я никак не могу вспомнить, рассказывал ли я тебе о сыне Луны.

Я на несколько минут задумываюсь. Детство было так давно, да и вспоминать я его так не люблю, что даже не помню. Потом пожимаю плечами:

– Как у всех - сказки Бидля.

– А у меня сказка о сыне Луны, - я едва заметно улыбаюсь, вспоминая ту потрепанную тонкую книжку.

Я смотрю на тебя, впервые слыша о такой сказке:

– Никогда не слышал. О чем она?

– О цыганке, которая хотела выйти замуж за своего любимого мужчину. Она молила луну, и та потребовала у нее взамен на любовь ее первого ребенка. И когда ребенок родился, он совсем не был похож на цыган-родителей, у него были серые глаза и очень светлая кожа...
– я чуть улыбаюсь, вспоминая песню, которую услышал тогда, у Дурслей, совершенно случайно... ту песню, которая привела меня к тебе.
– И тогда отец ребенка рассвирепел и убил женщину, а мальчика отнес в лес. И с тех пор Луна стала ему матерью. Сказка продолжалась судьбой этого мальчика, но Дадли отнял у меня в детстве книжку, а потом я так и не нашел окончания, - я чуть грустно улыбаюсь.
– А еще есть маггловская песня на сюжет легенды. Красивая.

– Красивая история, - задумчиво поглаживаю тебя по волосам.
– А то, что ты не знаешь окончания... Разве это важно? Цель чаще менее привлекательна, чем путь к ней.

– Знаю. Поэтому и не ищу, - я пригреваюсь в твоих объятиях, и, похоже, температура впервые упала так быстро. Обычно я лежал в бреду по несколько дней, а сегодня... ты и правда волшебник.

– Ты опять засыпаешь, - я смотрю на твое сонное лицо и гашу свет.
– Спи. Несколько дней тебе придется отлежаться.

– Несколько дней?..
– я удивляюсь. Обычно на следующий день после возвращения меня в сознание я уже спокойно шел в школу под строгим взглядом тети Петуньи.

– Ты ведь не хочешь заработать осложнения и свалиться на месяц?

– Нет, но их и не будет...

Хмурюсь:

– Откуда тебе знать?

– Я же болел в детстве, - моя аргументация должна быть вполне себе значимой. Факты все-таки.
– Температура падала, и на следующий день можно было идти в школу.

Раздраженно дергаю плечом:

– Если тебе везло все эти годы, это не показатель.

– Северус, мне не везло, я просто знал, что за мной больше никто ухаживать не будет, - я тяжело вздыхаю и прижимаюсь к тебе крепче. Когда ты раздражен, мне лучше идти на уступки, и я с радостью иду на эту маленькую хитрость.
– Я отлежусь в этот раз. А больше болеть не буду никогда-никогда.

Усмехаюсь:

– Не зарекайся.

Смотрю на тебя умильно. Да-да, своими зелеными глазищами, несмотря на то что это запрещенный прием.

– Я буду очень стараться, по крайней мере.

Вздыхаю и прижимаю тебя к себе:

– Знаю. Но не перестарайся.

– Хорошо, - я соглашаюсь и тихо-тихо вздыхаю, и, не удержавшись, все-таки шепчу.
– А жалко, что нельзя...

Целую тебя в висок:

– Потерпи хотя бы до завтра. Если температура не начнет вновь повышаться.

– Ладно, - я начинаю невесомо рисовать что-то у тебя на груди, и прикрываю глаза, как-то незаметно проваливаясь в сон.

Ты засыпаешь, а я продолжаю смотреть на твое спокойное спящее лицо и удивляться тому, насколько естественной составляющей моей жизни ты стал. Это странно, но так... приятно.

Мне снится плюшевая коала, которую я когда-то видел у Дадли. Ему подарили, а он бросил куда-то далеко, и не стал даже голову отрывать... иногда по ночам я тайком пробирался в его вторую комнату и играл именно с ней, потому что знал, что Дадли вот на эту игрушку точно плевать. Поэтому мне снится эта самая коала, которая в пять моих лет была моим лучшим другом. И я во сне обнимаю эту коалу точно так же, как в детстве.

Ты улыбаешься. Просто и непосредственно, как могут улыбаться только дети. Или спящие. И обнимаешь. Нежно и уютно, так что я даже начинаю задумываться, кто из нас кто. А потом понимаю, что и сам хочу уснуть. Поэтому я просто обнимаю тебя в ответ и закрываю глаза, проваливаясь в сон.

Глава 21.

С таким можно и поздравить.

– Ох... ничего... себе, - я потрясенно вздыхаю и пытаюсь прийти в себя, завороженно наблюдая за радужными переливами собранного в пробирке конденсата.
– Я... синтезировал? Я?! Северус должен это увидеть!!
– я кидаюсь в камин, переливая продукт реакции в фиал и бережно сжимая его в ладонях. Минута - и я уже в подземельях.

– Поттер, что Вам нужно в этот раз, - кто еще может появиться в камине в такое время, кроме тебя? Но мне не до твоего нытья «я соскучился...» - то, что наделал на занятии третий курс Гриффиндора необходимо тщательно исследовать и выставить соответствующие оценки этому, с позволения сказать, продукту.

– Северус, я синтезировал жидкое крыло!
– я едва не сшибаю кресло у себя на пути и бережно передаю тебе фиал.
– Вытяжка капсаицина - и жидкое крыло! Ты можешь себе это представить?!

Раздраженно морщусь:

– Поздравляю. Но этому открытию уже пять веков. Что-то еще, столь же гениальное?

– А что ты скажешь на экстракт цветов померанца в виде катализатора и экстремально низкую температуру?
– я торжествующе улыбаюсь и смотрю на переливающееся «крыло» у себя в руке - легендарное односоставное зелье, получить которое в чистом виде раньше было практически невозможно - по крайней мере, если не сидеть в животе у дракона с набором составных зельев... Но теперь вот оно, у меня в руке, кристально чистое, дарящее способность к левитации любому магу. На двадцать четыре часа.