Долго, счастливо

– Ну... я боюсь, Северус. Очень. Там же люди...

Я со вздохом разворачиваю тебя к себе:

– Да, люди. И, да, тебе придется готовить зелье на их глазах. Но я буду рядом и в той же ситуации. А ты можешь просто представить, что ты дома в лаборатории.

– Да, но в лаборатории за мной не следят триста пар глаз профессиональных зельеваров... только одна.

– Не думаю, что они более строги, чем я, - хмыкнув, треплю тебя по волосам.
– Просто сосредоточься на зелье, а все остальное я сделаю сам.

– Ты уверен, что я не напортачу?

– Уверен. Иначе тебе придется переделывать, а это увеличит срок твоего пребывания на сцене.

Я очень тяжело вздыхаю и утыкаюсь носом тебе в грудь, бормоча:

– Вот почему ты такой вредина? За что я только тебя люблю... больше жизни.

– Рано или поздно тебе все равно придется выйти на сцену, со мной или без меня.

– Почему? Не могу я просто сидеть дома?

– Потому что тебя всегда могут попросить выйти и помочь. К тому же, разве ты не собираешься проводить исследования, которые были бы достойны внимания?

– Ну... Северус... я же не смогу.

– Сможешь, - я раздраженно провожу рукой по лицу и прислушиваюсь.
– Пойдем, нам пора за кулисы.

– Идем, - я обреченно следую за тобой, мысленно убеждаясь с каждым шагом - я не смогу. Я слишком неумелый, постоянно бью пробирки и колбы, никогда до конца не отчищаю котлы, а еще безалаберно слежу за временем в лаборатории... ну у меня же не получится!

– Прекрати себя накручивать, - я останавливаюсь и притягиваю тебя к себе, обнимая: пока ты хоть немного не успокоишься, бессмысленно начинать.
– Ничего не бойся. Подумай сам - ты много раз уже был в центре внимания. А несколько человек не страшнее битвы с Лордом?

– Страшнее. Они все зельевары...

– И? На вопросы буду отвечать я, а если ты что-нибудь перепутаешь, это не страшно - они тоже когда-то впервые ассистировали перед зрителями, а потом выходили на сцену.

– Ну... Хорошо, я попробую, все равно назад пути нет, - храбрюсь я, хотя больше всего на свете мне сейчас хочется поцеловать тебя и убежать под одеяло.

– Ты ведь сам этого хотел, - я улыбаюсь и треплю тебя по волосам вновь.

– Да...
– вздыхаю я и все же поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать тебя в губы, коротко, но очень нежно.

– Ребенок... Ладно, пойдем, - я подталкиваю тебя к конференц-залу.

– Идем...
– вздыхаю я и выхожу за кулисы вместе с тобой. На нас кидают вопросительные взгляды маги-техники, которые управляют занавесом и оборудованием. Я вижу, что у них так и готов сорваться с языка вопрос, какого лешего я делаю рядом с Северусом Снейпом, а я... что я? Я не могу сдержаться, чтобы не ответить им очень наглядно, обнимая твою руку и нежно целуя плечо.

Я приподнимаю бровь, глядя на тебя:

– Поттер?..

– Ну что? Мне надо успокоиться. В отличие от тебя, я впервые выхожу на сцену в этом качестве.

– Будь добр, держи себя в руках.

– Хорошо, - нехотя киваю я и отлипаю от твоей мантии, глядя с некоторым озорством на обескураженных техников. Да, мало кто знает, что мы с тобой вместе - и мне это даже нравится.

Я несколько секунд смотрю на тебя, после чего киваю техникам и занавес поднимается.

Я волнительно прохожу на свое место, которое ты определил мне рядом со столом. Да, мы проходили это зелье с тобой тысячу раз, обговаривали места, где я теоретически могу ошибиться или напутать... но на репетициях же не было сотен людей!

Мамочки, во что я ввязался...

Я провожаю тебя взглядом и встаю за кафедру, начиная мастер-класс.

– Это было ужасно...
– расстроенно говорю я тебе, спускаясь с лестницы.

– И чем?
– я с усмешкой смотрю на тебя, ставя рядом чай.

– Я чуть не разбил колбу с конденсатом.

– Но не разбил.

– Но все равно, это было стыдно.

Я сажусь напротив и отпиваю глоток:

– Все прошло очень хорошо.

– Ты ведь не серьезно, - смотрю я на тебя удивленно. С твоей любовью к порядку и идеальной дисциплине ожидать какой-либо оценки, нежели «неплохо» - это... я не знаю, это вообще невозможно. А тут... «Очень хорошо»?

– Я абсолютно серьезно. Для первого раза - очень хорошо.

– Северус, у тебя температуры нет?
– я тянусь через стол, чтобы потрогать твой лоб.
– От тебя же таких слов...

– Не дождешься?
– я усмехаюсь.
– Нет, все так. Ты хорошо держался для первого раза.

Я обнаруживаю, что щеки заливает румянец. Ты меня похвалил за что-то, что не относится к ведению хозяйства или... да что уж там, к сексуальной составляющей нашего партнерства. Это дико приятно, и я тщетно борюсь с желанием обнять тебя и начать целовать.

– На следующую конференцию поедешь со мной?

– Да...

Киваю и хмыкаю:

– Ты можешь сесть ближе, если уж так хочешь.

Я с восторгом поднимаюсь со своего места и опускаюсь к тебе на колени, обнимая за шею и обезоруживающе целуя в губы, чтобы ты не начал возражать или говорить, что «не настолько близко»...

Недовольно поморщившись, я все же обнимаю тебя за пояс. Я тоже рад, что у тебя все получилось. Твое волнение было заметно, но никто не стал придавать этому значения.

– Прости, что я такой ребенок. Я тебя люблю, - я целую тебя в колючую щеку и радостно смеюсь, поглаживая такие любимые плечи.

– Для тебя это нормально.

– Я знаю. Поэтому и не извиняюсь слишком старательно.

– Ребенок... Ладно, допивай чай и идем в лабораторию. Тебе надо довести до конца последний эксперимент, а мне надо заняться новыми исследованиями.

– Хорошо, - я улыбаюсь и киваю. Может, после первого симпозиума у меня все-таки получится упросить тебя заняться со мной сексом в лаборатории?

Глава 20.

Список сбыточно-несбыточно-желанного.

Я избегаю тебя целый день, отсев подальше за обедом, отказавшись от завтрака под благовидным предлогом, сославшись на срочный визит в Гринготтс, ухожу на весь день... но ночью мне больше не удастся увернуться от тебя, и тебе придется узнать, что... я простудился.