Долго, счастливо

– Северус, а нельзя было без стеганографии обойтись и просто сказать?
– жмурюсь и спрашиваю скорее для проформы, целуя тебя в плечо.

– Можно, но не так интересно. И не разбрасывайся важными бумагами.

– Ладно, утром уберу...
– я зеваю и устраиваю голову у тебя на плече.
– А у тебя на месте этого пункта что?

Хмыкаю:

– То же самое, только про меня.

– То есть ты Снейп-Поттер?..
– я недоверчиво смотрю на тебя, даже приоткрывая глаза ради того, чтобы увидеть твое лицо.

– Да, - я киваю и устало прикрываю глаза.
– Давай спать.

Я прижимаюсь к тебе и закрываю глаза опять, тихо шепча:

– Я люблю тебя.

На следующий день ты все еще болеешь, и я заменяю тебя уже у пятых курсов.

– Здравствуйте, меня зовут доктор Поттер-Снейп, и сегодня я заменяю вашего профессора Зельеварения.

Глава 28.

Рождественский взрыв.

«Мелочь, а приятно - 2011»: «Рождественский взрыв»; СС/ГП; драма, романс; PG-13 для Мира Хатаке.

Я недосыпаю. В последний раз я спал три дня назад, но это медленное доведение расплавленных солей до состояния суперохлаждения и не может оставаться без внимания, и я фиксирую все изменения ежеминутно, не в силах позволить себе пойти в кровать на пару часов. Если честно, у меня даже сил нет на то, чтобы подумать о чем-либо, кроме этих кристаллов, которые мне очень нужны как последний, завершающий элемент зелья, которое по свойствам противоположно «крылу». Прокрутить фиал - зафиксировать температуру - записать в журнал - взять пробу и добавить в двести третью пробирку... Следующий образец.

Я довел эти кристаллы до победной температуры в семьдесят один кельвин. Семьдесят один, мать его, кельвин, ниже уже просто некуда, жидкий азот грозит заледенеть. Наконец-то это завершено, эта утомительная, механическая работа. Я внимательно изучаю и взбалтываю взвеси в пробирках с образцами, пытаясь определить пока без теста, какая же получается наиболее насыщенной. Я тянусь за цветовой шкалой и... опрокидываю большую литровую мензурку с водой в ванночку с концентрированной серной кислотой. Единственное, что я, полусонный, успеваю сообразить - это метнуться к двери из лаборатории и встать под проем, чтобы укрыться от последствий взрыва, который довольно-таки... сильный.

– Какого черта ты творишь?!
– пробравшись к тебе и чихая от пыли, я оглядываю лабораторию. Точнее то немногое, что от нее сейчас осталось.
– Поттер...
– у меня не хватает сил даже ругаться. Ценнейшие ингредиенты, экспериментальные зелья и записи - все или пребывает в пыли, или в нее же обратилось.

Я смотрю на тебя безумно виновато. Я даже не в силах понять, что натворил:

– Северус, я...
– слов нет. Вряд ли будут. Восстановить все это будет очень трудно, если не невозможно... моя работа за полгода, твоя - за год. Чувства у меня слегка притуплены сейчас от долгого бодрствования, но осознание того, что я наделал, ложится тяжким грузом на душу. Молча смотрю на тебя, не зная, что сказать.

Я молча поджимаю губы, прикидывая, что подлежит восстановлению, а что придется покупать, варить и писать заново. К счастью, свои эксперименты я храню еще и в виде воспоминаний в отдельном защищенном шкафу, но все их в любом случае придется проводить заново.

– Смой пыль и иди спать, пока весь дом не стал пылью, - развернувшись, я ухожу к себе и закрываю дверь на ключ, звук которого четко слышен в наступившей тишине.

Я тихо произношу заклинания, вычищая лабораторию и пытаясь привести ее в нормальный вид. Частично мне это удается, и я, обессиленный, валюсь на диван и засыпаю мертвым сном.

– Поттер!
– я, нависнув над тобой, трясу за плечо.
– Объясните, какого черта вы вчера здесь убирались?!

– порой я начинаю думать, что безопаснее - связать тебя по рукам и ногам, чтобы ты больше ничего не мог натворить.

– Северус, прошу, дай поспать, - я молю тебя хотя бы еще об одном часе, да что там - паре минут.
– Они были невосстановимы, это же кислота!

– Если Вы не знаете как делать, это не означает, что способов не существует!

– Северус, что ты от меня теперь хочешь?!
– я устал, я зверски не выспался и ужасно расстроен сам. Моя работа за полгода полетела коту под хвост, и на восстановление потребуется столько же времени: по большей части это был просто подбор нужных концентраций с очень высокой точностью, проверки температуры и прочих условий перед запуском этого зелья в полупромышленное производство. И теперь ты на меня кричишь за то, что я уже никогда не исправлю? Спасибо, дорогой.

– Я?! Я хочу, чтобы вы не делали того, о чем понятия не имеете! Если вы были в неподходящем для эксперимента состоянии, так какого Мерлина вы не отправились спать?! Сколько раз я говорил вам об основах?! И не говорите мне, что вы забыли о одном из главных правил - любой эксперимент, в особенности тот, который может иметь серьезные последствия, должен проводиться в состоянии полной собранности и нормальных показателей организма!

– А ты можешь со своим, черт побери, законным мужем разговаривать на «ты»?!
– я забываю об усталости и недосыпе на пару минут.
– Попробуй заморозить время и остановить суперохлаждение расплавленной соли на те пару часов, когда можно поспать! Я не могу, как магглы, использовать компьютер для записи изменений температурного режима и давления в данных образцах, не говоря уже о том, что ежеминутные образцы нужно добавлять к опытным заготовкам для зелья! Северус, это моя работа, я должен был это сделать, и я не виноват, что «Лаборатории» не выделили мне ассистента для смен! Если так хотел, чтобы я не взрывал лабораторию, мог бы помочь немного и сменить меня днем!

– Я предлагал тебя сменить еще после первого дня эксперимента, но так и не получил вразумительного ответа после троекратного повторения вопроса!

– Ты спрашивал у меня это ровно в тот момент, когда соль едва не начала образовывать кристаллы!
– меня срывает на полную катушку.
– И вообще, это не я оставил твою идиотскую мензурку с кислотой на столе рядом с моими цветовыми шкалами!

– Если ты помнишь, в правила проведения эксперимента входит самостоятельное приведение рабочего места в состояние, при котором не будет создаваться возможностей для любых мало-мальски возможных инцидентов! Ты видел, что кислота стояла на столе, так зачем ты поставил рядом с ней воду?!

– Это ты не наклеил ярлык на мензурку с кислотой, хотя они лежат в ящике стола!
– замечательно. Мы перешли на стадию взаимных обвинений, и теперь мне уже нечего делать, кроме как защищаться и нападать. Это наша... не самая первая, но явно и не тысячная, и даже не десятая ссора, при том что характеры у нас обоих отвратительные. Местами.
– Как я мог знать, что это кислота, когда ставил туда воду?! Потом у меня не было времени убрать ванночку!

– Так ты не в состоянии определить кислоту? А как же ты тогда ставишь эксперименты?
– я щурюсь и складываю руки на груди.
– Зачем ты вообще взялся за этот эксперимент, когда не довел до необходимого состояния? Кажется, я достаточно ясно указал тебе все ошибки в рецензии.