Долго, счастливо

– Почему «к счастью»? Что плохого в любом возрасте?
– я целую тебя в шею и занимаюсь ужасно интересным занятием, пытаясь расстегнуть твою мантию и остаться при этом в том же положении.
– Я тебя всегда буду любить, сколько бы тебе ни было лет. Даже когда ты вздумаешь отрастить бороду, надеть очки-половинки и заняться коллекционированием каменных карамелек.

– Если я настолько сойду с ума, тебе придется облысеть и потерять нос, - передернув плечами, расплываюсь в ухмылке.

Я поднимаю на тебя глаза и хмыкаю в ответ:

– Что, Гриндевальд был так похож на горячо любимого мною несравненного Лорда?

– тем временем мне все же удается совершить невообразимый акробатический кульбит и расстегнуть твою мантию, так что теперь можно приниматься за сюртук. Никогда не понимал, как ты можешь носить такую многослойную одежду, но тем интереснее.

– Нет, просто друг друга они тоже... горячо любили.

– Об этом я помню, - улыбаюсь и избавляюсь от столь нелюбимого мною твоего сюртука. Остаются еще тонкая рубашка и брюки, но это уже намного легче.

– Тогда смысл спрашивать?
– задумчиво оглядываю тебя, морщась от твоего внешнего вида.

– Надо же чем-то поддерживать разговор, пока он есть, - резонно замечаю я и замечаю твою гримасу.
– Что тебе в этот раз не нравится?

– Твоя одежда. И ты это знаешь.

– Северус, его отстирывать легче, и ты отлично знаешь, что я синтезирую в своей работе знание маггловской химии и магических зелий, - надуваюсь. Ты всегда критикуешь эту мою одежду. А она, между прочим, иногда так помогает... особенно когда конденсат собирается не в сосуде, а на халате - с хлопка его легче потом собрать.

– И чем только тебе магия не нравится...

– Мне все нравится. Но тебе втайне тоже нравится на меня смотреть в этом белом халате, я знаю.

– Не приписывай мне своих мыслей.

– Нравится. Особенно когда я его ношу, как сейчас.

Правда заключается в том, что она половинчатая. Мне действительно нравится самому, как я выгляжу в этом халате, но я знаю, что ты любишь снимать с меня что бы там ни было и обнаруживать, что под ним либо вообще ничего нет, либо есть только белье.

Усмехаюсь:

– С чего ты взял?

– Ты редко смотришь на меня голодными глазами, когда тебе что-то во мне не нравится.

– Хорошо, убедил, - ухмылка становится еще шире, чтобы потонуть в поцелуе.

* * *

– Профессор Снейп, вы хотели, чтобы я задержался?
– Джошуа Джонсон подошел к столу профессора, дождавшись, пока его однокурсники выйдут из кабинета.

– Да, мистер Джонсон. Я бы хотел узнать, кто оказал Вам помощь в том эссе.

– Никто, профессор Снейп, - студент с достоинством выдержал тяжелый взгляд профессора зельеварения.
– Я написал его самостоятельно.

– И, конечно, никакой Герой магического мира Вам не помогал?

– Нет, я не имел чести встретить мистера Поттера лично, - покачал головой юноша.

– Даже в тот день у меня в кабинете?

– Я увидел лишь то, что не должен был видеть ни при каких обстоятельствах, а посему предпочитаю делать вид, что меня там не было в тот момент, профессор Снейп, - подчеркнуто вежливо объяснил Джошуа.

– Разумное поведение. Что ж, можете идти.

– Благодарю, сэр, - кивнул юноша и спешно покинул кабинет.

Спокойно вернувшись домой и проведя вечер в лаборатории, я все же дожидаюсь, когда ты решаешь нарушить мое уединение.

Я скребусь в дверь лаборатории и заглядываю внутрь:

– Северус, идем ужинать?

– Позже.

– Ну Северус, ты же уже закончил...
– захожу в комнату и жалобно тяну тебя за рукав.
– Идем, остынет.

Ты чем-то явно недоволен, и я рассчитываю поднять тебе настроение хоть чем-нибудь. Например, ужином.

Недовольно возвращаю себе рукав и отмахиваюсь:

– Я занят. Позже.

– Северус, ну пожалуйста...
– я упрямо обнимаю тебя, пытаясь прильнуть и поцеловать в губы, после чего ты не устоишь и пойдешь все же ужинать.

– Я сказал: я занят.

– Северус, что происходит?!
– ты никогда еще не был со мной так холоден с тех пор, как мы вместе. До меня, как до жирафа, только сейчас доходит, что ты на меня злишься. Или обижен - хотя это слово у нас табу даже в отношении меня, вечного ребенка.

– Я занят, ты можешь мне не мешать?
– устало отодвигаю тебя от себя и иду за новой ретортой.

– Северус, я не легилимент, чтобы понимать, в чем дело, но даже мне ясно, что что-то не так, - я хмурюсь, злюсь, и мне уже плевать на ужин. Я не хочу с тобой ссориться, я каждую секунду своей жизни счастлив и благодарен, что ты со мной, так зачем же мою сказку рушить-то? Тем более что я ничего не делал, кроме той дурацкой помощи студенту, которому я просто хотел подсказать, что лучше не отрывать себе руки и ноги взрывом. Но мы же выяснили этот вопрос. Или?..

Едко усмехаюсь:

– Еще бы ты был легилиментом. С твоими-то навыками в окклюменции.

– Северус, не уводи тему, - едва ли не топаю ногой. Это действительно первый раз, когда ты со мной так сух и едок, по крайней мере, с той ночи, когда я забрался к тебе в постель впервые для секса.
– Реторты в сушильном шкафу, - замечаю я абсолютно машинально, глядя, как ты ищешь их.
– И скажи мне уже, ради Мерлина, в чем я провинился?!

– Ты знаешь, - пожимаю плечами и беру необходимую реторту, возвращаясь к столу.

– Северус, если ты о том студенте...

– И что ты мне можешь о нем сказать?

– Я помог ему - так, как я тебе уже описывал. Просил не говорить об этом тебе, зная, что ты рассердишься. Все, конец истории.

– Убедительно просил, - усмехаюсь и устало провожу ладонью по глазам.

– Возможно, - я не хочу спорить, поэтому по возможности буду соглашаться - хоть это и не значит, что я на самом деле согласен.

– Ладно, иди ешь. Сейчас приду.