Долгое лето

На рассвете что-то дробно застучало по сухой земле, тихо защёлкало над ухом. Фрисс поднял голову, потёр онемевшую щёку – мех Алсага отпечатался на коже мелкими красными полосками – и озадаченно посмотрел на огромного красного паука. Тварь, закованная в багровую броню, была толста, приземиста, коротколапа, ощетинилась пиками острых костей и бессмысленно таращилась глазницами десятка черепов, встроенных в её туловище. Холодный свет Квайи дрожал над ней в утреннем полумраке. На спине паука, раскинув руки и уткнувшись лицом в броню, спал Нецис.

– Ишь ты… Настоящий токатль, - прошептал Речник, неприязненно глядя на костяного голема. – Давно я их не видел…

Нецис заворочался на жёсткой броне, подобрал руки под себя и поёжился от утренней прохлады. Речник накинул на него плащ, стараясь не прикасаться к пауку-нежити. Некромант тихо вздохнул, закутываясь в плащ с головой, и снова оцепенел. Фрисс покачал головой и вернулся на крыльцо. Алсаг дремал на ступеньках. В небе навстречу друг другу летели два Изумрудных Дракона, и Речник пригнулся, когда услышал их рёв. Драконы выдохнули пламя, но огненные потоки разошлись над городом, никого не задев. Ночной караул уступал место дневному, только и всего. Никакой опасности нет… Фрисс протёр глаза и неуверенно побрёл к дому.

Хозяев уже не было – менны просыпались рано. Очаг ещё не остыл, и Речник выкопал из углей большой горшок, из которого пахло пряностями и пареным зерном.

– Икенурр, - определил кот, понюхав то, что Речник высыпал ему в миску. – Здесь коррмят икенурром даже зноррков, не только нас?

– Ешь, Алсаг. Это хорошая еда, - отозвался Фрисс, поглощая варево. Здесь растили много полезных трав – фарью, маленькую лозу с толстыми стручками, Кемшу, к пряным семенам которой не нужны приправы, Сетту с мясистыми листьями… На дне горшка нашлось и мясо. Речник поделился с котом и подумал, не разбудить ли Нециса, чтобы и он поел.

Некромант вместе с пауком уже забрался под навес. Теперь нежить лежала под боком у Гелина. Демон топорщил усы и брезгливо подбирал лапы.

«Откуда мертвяк?» - недовольно спросил он.

«Нецис сделал. Зачем – у него спроси,» - усмехнулся Речник. Будить Некроманта ему расхотелось.

«Маг тренируется, а я чем занят?!» - покачал он головой.

Под навесом, у стены, под громоздким телом Гелина, лежали обрубки Чилонка – гигантского тростника, самой высокой из трав, а чуть поодаль, под открытым небом – вороха длинных жёстких листьев. Фрисс подобрал одну «травинку» и поставил её стоймя, укрепив в одной из трещин в сухой земле. Лист Чилонка слегка изогнулся, но не упал, - это была очень грубая трава, на ощупь схожая с шершавым камнем, ей устилали дороги, а потом прибивали к башмакам деревянные подошвы, чтобы Чилонк не протёр их и не изрезал пятки… Фрисс достал мечи и в один удар отсёк от листа два куска. Клинки слегка светились, по ним бегали весёлые искры, и режущие кромки были остры, как стеклянные сколы…

Фрисс заметил, как пара смутных теней скользнула по небу, но внимания не обратил и обернулся лишь на шаги за спиной и взволнованный голос кого-то из местных, судя по шипению, иприлора:

– Путники сс запада здессь, под кровом Шшайи Тханьи! Госспожа Тханьи ссейчасс в отлучке…

– Не беспокой её попусту, житель, - спутник иприлора, бородатый синдалиец в мантии с меховой оторочкой, остановился невдалеке от Речника. Его взгляд был жёстким и ярким, как взор хищной птицы. Двое воинов Вегмийи в броне из выбеленной кожи встали с двух сторон от синдалийца, раздвоенные жезлы в их руках горели зловещим огнём.

«Опять начинается…» - поморщился Речник и шагнул к пришельцам, не опуская мечей.

– Что случилось? – спросил он.

Поодаль, тяжело хлопая крыльями, опустилась гигантская летучая мышь. Второй синдалиец с охраной ступил на твёрдую землю. Первый глянул на него через плечо, и его лицо окаменело.

«Гелин, буди Нециса! Эти шестеро за нами явились…» - мысленно крикнул Речник. Демон ошалело затряс головой и поддел лапой костяного паука. Голем вылетел из-под навеса, проскрежетал брюхом по тропинке и врезался в дерево. На всех посыпалась медузья икра, синдалийцы отступили, поспешно отряхиваясь. Фрисс сунул меч в ножны, утёр лицо и вновь взялся за рукоять.

– Мы мирные странники, - хмуро сказал он. – Зачем вы к нам явились? Если вы за Некромантом, то лучше бы…

– Тише, тише, чужеземец, - первый из синдалийцев показал ему пустые ладони в знак мирных намерений. – Некромант может спать спокойно. Моё имя – Тхия ве-Нгиса. Я из дома ве-Нафастэ…

Он со значением посмотрел на Речника, но тот остался безучастным – местных властителей он не знал и узнавать не стремился. Кецань приняла его нерадостно, с тех пор, как он взял в спутники Нециса Некроманта, знакомство с владыками не сулило ему ничего хорошего.

– Ифат всегда лезет в каждую щель, - вполголоса заметил второй синдалиец, поравнявшись с первым. – А городом пока что правит Саука Хурин Кеснек, и забывать об этом не следует. Я Эдгем ве-Набар, его посланник. Слава о тебе летит на крыльях ветра, воин Великой Реки. Не ты ли победил пустынных духов под стенами Эхекатлана? Правда ли, что подземные воды тебе повинуются?

– Мои предки провели воду в города страны Кеснек, - нахмурился Фрисс. – И я могу так сделать, если меня попросят по-хорошему. Уберите оружие!

К его изумлению, воины Вегмийи медленно опустили жезлы, хотя взгляды их не стали дружелюбнее. Тхия ве-Нгиса мимолётно усмехнулся и склонил голову.

– Ифат ве-Нафастэ – всего лишь посланник дома Навмении в этом дивном городе, - сказал он. – Что же делать, если дела Ритчи и его жителей так волнуют Навмению… Говорят ещё, Фриссгейн Кегин, что ты благороден, и что тебя не нужно умолять о помощи…

Речник с трудом подавил желание удрать куда подальше и кивнул. «Ну да… Навменийцам положено знать всё. Эти ославят на весь мир… Ладно, спрошу, что у них стряслось,» - подумал он, переводя взгляд с одного посланника на другого. Они между тем косились друг на друга.

– Кому нужна помощь? – спросил Речник. – Если это возможно, я помогу.

Один синдалиец погрозил другому посохом и подошёл к Фриссу ещё на шаг.

– Если духи песков и кладбищ не страшат тебя, то не испугают и демоны камня, - сказал он. – Наши воины перед ними отступили. Они к северу от Ритчи, на Тальхумовых полях, их след отмечен поломанными стеблями и развалинами хижин. Живые холмы ползут к городской стене, Фриссгейн, и оружие Вегмийи не берёт их.

– И наёмники Ифата бежали от них в страхе, - покосился на синдалийца Эдгем. – Даже драконий огонь не остановил земляных тварей. Они ползут под каменной бронёй, холм за холмом. Жители уже уходят из северного застенья, бросают всё и бегут. Это не на пользу нашему славному городу, и наши враги этому радуются…

– Саука всюду видит козни соседей, - покачал головой Тхия. – Я удивляюсь, как он ещё не обвинил никого в натравливании демонов и не объявил войну всем подряд! Вот это будет великое бедствие, но и живые холмы несут нам разрушения и убытки. На севере говорят уже, будто город со дня на день провалится под землю…

Фрисс смотрел на пришельцев, пытаясь понять, не шутят ли они. Посланник Сауки помрачнел и перехватил посох поудобнее, как будто собирался прямо тут разрешить давний спор двух правителей. Речник тихо вздохнул.