Долина звезд

Ветер стал сильнее, закружив водоворот гнилых листьев.

– Эй, кто ты? Что происходит?!
– попытался я перекричать ветер.

Страх улетучился без следа и сейчас мной управлял исключительно интерес к происхоящему. Безумно хотелось узнать, кто всю жизнь наблюдает за моей скромной персоной.

– Кто ты?! Что здесь происходит?

Мой крик растворился в настоящем вихре раздраженной стихии.

Возможно, ОН так и не услышал мои вопросы, но на лице человека появилась ехидная ухмылка и, повернувшись ко мне спиной, он двинулся прочь. Шаг за шагом соглядатай стал медленно удаляться, исчезая среди нагих деревьев.

– Стой!
– я кинулся ему в след.

Ветер сильно бил в лицо, заставляя заслоняться от ледяного потока. Щурясь, я пытался не упустить из виду незнакомца. Прибавив шаг, я так и не мог догнать ЕГО, учитывая, что преследуемый и не собирался ускоряться и бежать.

Оказавшись в перелеске, я едва не потерял из вида неуловимого наблюдателя. Только благодаря острому взгляду, мне все-таки удалось ухватить едва заметное движение. Мелькая среди безжизненной пустоты леса, давно приготовившегося к лютым морозам, мелькнула человеческая фигура.

– Стой!
– изо всех сил проревел я вдогонку.

Моя излишняя уверенность вселила в простого слугу звездочета удивительные силы. Я словно опытный охотник гнал на окраину леса, напуганную и беспомощную жертву. И ничто не могло уберечь ее от неминуемого исхода. Только была во всем этом небольшая недоговоренность. Я абсолютно не знал свою жертву. Но самоуверенность застила мой разум, заставляя забыть обо всем на свете.

Выскочив на небольшую поляну, я, с жадностью хватая ледяной осенний воздух, замер на месте. Ноги тряслись от напряжения, а перед глазами все плыло в пелене.

Моя мнимая жертва исчезла, а вместо нее на моем пути возникло нечто огромное.

Вначале я смог различить только большое темное пятно. Попятившись назад, я споткнулся, и в один миг оказался на земле.

Черный силуэт остался неподвижен.

Только немного отдышавшись, я понял, что передо мной застыл старый знакомый. Но теперь его лицо скрывал глубокий капюшон, а в руках был лук. Натянув тетиву, недавняя "жертва" наставила на меня оружие. Я захотел зажмуриться, но у меня не получилось.

Короткий, резкий звук. И мой истошный вопль.

Стрела соскользнула с тетивы.

7

Комнатка была холодной и крайне неуютной. От стен несло гнилью, заставляя "волчицу" поморщиться и недовольно фыркнуть. Скинув дорожные сумки, она немного прошлась по комнате и немного успокоившись, присела на кровать. Спать не хотелось совсем, тем более в таком отвратительном месте. Придирчиво осмотрев комнату еще раз, Хелер приняла окончательно решение - здесь она ночевать не будет.

Выйдя в коридор, она медленно спустилась вниз. От праздничного пира, устроенного Пшеничным предводителем не осталось и следа. Все вокруг сверкало идеальной частотой.

И когда они только успели?
– мысленно произнесла "волчица", совершенно не придав этому значения.

Решив не задерживаться и здесь, она оказалась на улице.

На самой окраине деревни было безлюдно. В отдалении, там, где среди ровных домиков виднелись крохотные огоньки костров, послышались человеческие голоса.

Глупые приверженцы новой веры, - подумав, "волчица" недовольно скривилась. Ей нисколечко не хотелось убивать свое время в бесконечных спорах с навязчивыми фанатиками.

И как истинная хищница, Хелер направился в сторону леса.

Осень в здешних местах уже давно вступила в законные права. Обнаженные деревья, сбросив с себя листву и раскинув корявые ветки, готовились к приходу холодов.

Хелер осторожно приблизилась к кромке леса и замерла в иступление. Ночь всегда умела скрывать недостатки окружающего мира, ловко пряча под свое черное крыло то, что при свете дня вызывало недовольство и пугало своим видом.

Именно ночью мир предстал перед ней прежним: без странных несуразиц и пугающих неотвратимостью перемен.

Внезапно, Хелер ощутила едва уловимый шорох. Легкое мановение ветерка или шелест пожухлой травы. Нет, это было что-то другое - живое. "Волчица" непроизвольно потянулась за стилетом, но тут же одернула руку. Возможно, недоброе предчувствие было преждевременным.

В одну секунду тревожное волнение унес холодный западный ветерок. Хелер глубоко вздохнула, с жадностью втягивая морозный воздух. Лес оказался абсолютно пресным, ни единого запаха, даже намека на аромат или отталкивающий смрад.

"Волчица" облегчено выдохнула. Значит померещилось. Всего лишь ночной морок, не более того. Ни намека на постороннее присутствие.

Развернувшись, она уже собралась было идти обратно к таверне, но в этот самый миг из глубины леса раздался детский смех.

"Волчица" резко развернулась на месте - тонкий четырехгранный стилет уже был в руке. Ни каких вопросов. Хелер внимательно пробежалась взглядом по границе леса.

Никого. Только на этот раз кто-то все же продолжал оставаться в ночной пустоте. Воительница чувствовала это наверняка. Ее карие глаза вмиг приобрели иной, желто-зеленый оттенок. Зло оскалившись, совсем по-звериному, она сделал шаг в глубину леса.

Медленно вступая на пожухлую, слипшуюся от сырости листву, "волчица" не издала ни звука.

– Мне страшно, не надо меня оставлять одну, я боюсь, - раздался знакомый детский голосок.

Хелер Мун даже не шелохнулась. Ее так учили. Страх и волнение главное оружие противника. Дернешься, вскрикнешь, выдашь себя - пиши-пропало, считай, проиграла схватку. А цена ошибки в бою слишком велика!

Между деревьев показалась невысокая, детская фигура.

"Волчица" остановилась. Внимательно присмотрелась, затем осторожно прикоснулась к одному из деревьев. От коры исходило странное тепло.

Но ни это удивило Хелер. Лес вокруг нее изменился, став иным: знакомым, и в тот же время совершенно чужим. Сухие и кряжистые дубы и осины, сменили высокие сосны, совсем не типичные для здешних мест.

– Мне страшно, очень страшно - повторила девочка, ускоряя шаг.

Только теперь "волчица" поняла, что девочка остается немой, и она всего лишь читает ее мысли.

Приблизившись, воительница смогла различить темно-синие одежды девочки, и крохотный кинжал в руке. Девочка двигалась, осторожно, уклоняясь от невидимых веток, цепкие концы которых, путаясь в волосах, пытались оцарапать ей лицо.