Долина звезд

– Сколько?

– Семь или восемь десятков!

На самом деле Хард Зи лукавил, нападавших было гораздо больше, и он выкрикнул количество наугад, заранее его уменьшив.

Болты давно кончились, а берсерки с несокрушимым упорством продолжали штурм. Дверь слетела с петель, освободив проход, и следопыт, сместившись к лестнице, наскоро смастерил преграду из мертвых тел.

Не уследив за одним из нападавших, Хард Зи едва успел убрать голову из-под удара. На лице "волка" возник еще один, новый шрам. Сплюнув кровавой слюной, он с легкостью перехватил руки нападавшего, обхватил голову и сломал тому шею.

Би гер тяжело дышал, прикрывая резаную рану на ноге - перевязать, не было времени.

Еще несколько берсерков кинулись в атаку, и первый, попав под удар следопыта, полетел кубарем вниз, сбив своих собратьев с ног. Губы Би гера растянулись в злорадной ухмылке.

Хард Зи оказался у самой двери - вся комната уже была покрыта кровавым ковром из трупов.

– Сколько?

Следопыт очень боялся не того, что услышит в ответ запредельную цифру, а того, что его напарник не откликнется на призыв. Но слава великим звездам "волк" ответил. Правда, ответ его был неразборчивым.

Значит, жив, - пронеслось в голове следопыта, и он с новой силой ринулся в бой.

Усталость пришла незаметно - с начал было просто нестерпимо тяжело поднимать казавшийся вначале легким меч, а затем сразу как ушат ледяной воды, и уже рукоять стала нелегче неподъемного валуна.

Тогда Би гер опустив руки и ощущая жгучую боль в плечах, стал наносить удары ногами, ловко перескакивая со ступеньки на ступеньку.

Дальше хуже. Увернувшись от очередного удара, Хард Зи совершив последний выпад, отскочил к стене, и упершись в нее, стал медленно сползать вниз. Ноги просто отказывались его слушаться.

– Сколько?

Хард Зи хотел ответить, но над ним уже склонились четверо берсерков. Несколько ударов он все-таки сумел отразить, а затем острие меча устремилось к его сердцу.

Следопыт почувствовал опасность, словно брат-близнец, и испугано оглянувшись, успел заметить, как Хард обессилено оседает на дощатый пол.

И в ту же секунду, когда его взгляд вернулся на линию боя, Би гер встретился с холодной сталью, направленной в его сторону. Он был уже не в силах отбить смертельный выпад врага.

9

Всемогущая волна необращая внимания на мои мольбы и уговоры, выкинула меня на берег реальность из глубоких потоков неведомого морока. Я был жив и здоров, а надо мной, испуганно ощупывая руки и ноги, склонился Хард Зи.

– Жив, хвала созвездиям! Жив!
– крепко обняла меня Хелер Мун.

Я устало улыбнулся, совершенно не понимая, что со мной происходит. Рядом с Хард Зи стоял Би гер, а у самой двери - Идарго, и каблук его ботинка прижимал к полу нашего старого знакомого, предводителя Пшеничного ордена.

Норандо извиваясь ужом, больше создавал видимость, чем действительно пытался вырваться из-под сапога командира "волков".

– Иж ты, выдумал, магию тут пускать!
– презрительно процедил Би гер.

– Что?
– я удивленно уставился на Норандо.

– То, что ты видел Курт, не было ночным кошмаром, - объяснила Хелер и сразу добавила: - Мы все попались на удочку этого коварного мага, - она кивнула в сторону пшеничного предводителя.

Услышав слова "маг", Норандо зашипел, обнажив окровавленные зубы.

– Помолчи, - надавив сапогом, командир "волков", еще в зародыше пресек потуги лежащего.

– Порошок "Ламон Антик", - задумчиво произнес Хард Зи.
– Прямо таки отголосок прошлого. Откуда он у тебя, мерзкий пес?!

Предводитель пшеничного ордена завыл, толи от боли, толи от неимоверной злости, но так и не ответил.

– Ничего, заговорит, - улыбнулся Би гер, устало почесав непривычную щетину. От его тонких изящных усов, не осталось и следа, а манеры высокородного испарились как летний дождь. Длительный поход сделал его грубее и жестче, окончательно смыв с лица налет возвышенности.

– Будте вы прокляты! Алог Гора всеравно прийдет за вами!
– харкнув кровью на пол, рявкнул Норандо.

– А, по-моему, это тебя уже давно заждались могильники, дружок, - парировал Хард Зи.

– Ну-ка, дайте-ка, я попробую, - вмешалась в разговор "волчица" и приблизилась к пшеничному магу.

Девушка осторожно, и в то же время цепко обхватила его лицо руками, и заглянула Норандо в глаза.

Раздался истошный вопль, затем жалкие завывания и протяжный стон. Пшеничный маг то смеялся, то плакал, при этом, даже не пытаясь вырваться из хватких "лап".

– ОН пришел к нему недавно... рассказал о красной звезде... попросил остановить нас... нет, он не видит в нас соперников... я не чувствую страх... но я ощущаю в нем силу... огромную силу...ОН направился в сторону Лина, - на миг Хелер Мун остановилась и вцепившись в карман Норандо извлекла оттуда маленькую фигурку.

– Держи Курт, это тебе, - голос девушки прозвучал как приговор.

Я, отшатнувшись, отрицательно замотал головой.

– Нет! Нет! Зачем она мне! Это не мое!

– ОН просил передать ее тебе, Курт, - уже более уверено повторила "волчица".

В мою руку легла маленькая резная фигура двуликого человека: одно лицо молодое, второе - дряхлого старца, казались одним целым.

– Я ведь права, ОН просил передать эту игрушку слуге звездочета?!
– Хелер пронзила взглядом пшеничного мага.

Тот желчно улыбнулся и кивнул. В его глазах не было и намека на страх и унижение перед превосходством врага.

– Кто этот странник? Зачем он хотел нас уничтожить? Что ОН рассказал тебе про красную звезду?
– посыпались бесконечные вопросы "Стальных волков". Но я их уже не слышал. В ушах стоял непрерывный гул, а накативший страх родил во мне крупную дрожь. С замиранием сердца, я смотрел на фигурку и никак не мог унять внезапный озноб.

Наконец мне удалось совладать с собой, и крепко сжав кулак, я избавил себя от удовольствия наблюдать за двуликим изображением.

Истошный вопль наполнил комнату. Я резко посмотрел на Норандо. Волшебник пшеничного ордена бездыханно лежал, неестественно закинув назад голову, а из его рта вытекала тонкая белая струйка жидкости.

– Всемилостивый Шод! Треклятый хитрец!
– раздосадовано пробасил командир "Стальных волков" и подал знак Хелер.

"Волчица" осмотрела тело, и закусив губу, разочарованно покачала головой. Маг был мертв. И последствие неведомого заклятья или смертельного яда было неотвратимо.