Дом Ветра

— Вот именно: взрослая, — бросил Артур.

— Почему бы тебе не перевести ее в гинекологию? Она бы поработала у Грейс Шадон, — Джейсон замер, ожидая ответа от Артура.

— Это можно. А она сама хочет? — Артур все еще колебался.

— Да, думаю, да, — пробормотал Джейсон.

С доктором Шадон Энди почувствовала себя свободной. Грейс и сама была молода, хотя у нее был сын, ровесник Энди, к ней очень скептически относились в начале ее карьеры. Мужчины считали, что лечиться у женщины то же самое, что у глупого ребенка. Всю жизнь Грейс хотелось доказать, что это совсем не так. Дамы всегда чувствовали себя оскорбительно, когда их осматривал мужчина, и тут появляется доктор-женщина, которой доверяет слабый пол. Энди ей сразу же понравилась, ей как раз не хватало ладной, умной девушки, которая бы во всем помогала. Сплетни как-то сами утихли, и Энди решила, что останется у Грейс, возможно, и после окончания колледжа. Хороший наставник — это залог успеха, а Грейс именно им и стала.

Энди только потом узнала, что сын Грейс работал учеником у Джейсона. Грейс растила ребенка одна. Она вышла замуж, еще будучи студенткой. Ей казалось, Джошуа Клоуз — самый восхитительный мужчина, и лучше ей не найти. Она тянула на себе все: учебу, работу, сына, пока Джошуа развлекался со своей любовницей. Ну как можно было так относится к этой маленькой, но сильной женщине с милым овальным лицом и большими серыми глазами? Клоуз ушел от Грейс, когда их сыну исполнилось три года. Грейс вернула девичью фамилию, оставив сыну фамилию бывшего мужа. Да, Грейс определено производила впечатление сильной женщины, и это сильнее всего впечатляло Энди в ней.

Впервые Энди столкнулась с Эйданом в кабинете Джейсона. Сын Грейс был очень высоким и худым, но производил сильное впечатление. Конечно, он просто не мог не обратить на себя внимание: темноволосый, с немного мрачной улыбкой и притягательными голубыми глазами — аж дух захватывало. Но такой, как он, никогда не обратит на нее внимания. Безусловно, Энди очень похожа на Урсулу, но в ее облике чего-то определенно не хватало, по крайне мере, так думала сама Энди. Эйдан первый раз улыбнулся ей, когда девушка не застала Джейсона, и тут же поспешил ущипнуть ее за то, что она дочь начальника.

До своего отделения Энди не дошла, а долетела. Эта короткая вспышка гнева предала ей столько сил, что Грейс заметила, как куда-то исчезла скованность девушки. Энди ненавидела снобов, которые считали, что женщина ужасно глупа, чтобы самостоятельно строить свою жизнь. Просто удивительно, как у такой женщины, как Грейс, мог вырасти такой сын? Или ей это привиделось?

— Доктор Йорк, вас подвезти? — услышала она волнующий голос.

— Нет, не надо, — спокойно ответила она. — Я на машине, — еще в годы войны Энди научилась водить машину, а отец отдал свой старенький «форд».

— Может, надо? — какой же настойчивый!

— Нет, я живу загородом, — отрезала она.

— И не страшно вам? — он что, смеется над ней? То, что она женщина, не говорит о беспомощности.

— Нет, — пролепетала она. Куда запропастился ее гнев?

— Наверное, ваш отец мечтал о сыне, и теперь вы продолжаете династию, — Энди горько усмехнулась.

— У моего отца был сын. Вся больница об этом знает, только не вы, — Эйдан смутился, и почему в ее голосе слышны были обида и печаль. Энди распахнула дверь, садясь в свою машину. Она должна побыстрей уехать, пока этот разговор не набрал неприятный оборот.

Эйдан и Энди стали часто встречаться в кабинете Джейсона. То, что замечали Джейсон и Грейс, не замечали они сами, не чувствовали. Как жаль... Потому что перепалка перерастала в дружеские чувства. Они часто беседовали, делились случаями и проблемами, вместе пили кофе по утрам и обожали совместно дежурить, несмотря на принадлежность к разным отделениям. Может быть, из этого что-то и выйдет?

***

Февраль 1946.

В Сэнт-Джеймс-Парк, как всегда, было многолюдно. В такие сложные времена для Англии люди старались как можно больше свободного времени уделить себе, хотя бы на выходные расстаться с проблемами. На каждом углу обсуждали важные политические решения, новые поколения воспринимали все с энтузиазмом, а старые — все больше критиковали правительство, вспоминая, как им хорошо жилось при правительстве Ллойда Джорджа. Рабочие с радостью воспринимали приватизацию, а владельцы со страхом ожидали: а вдруг и их решат понизить? Еще свежи страшные воспоминания, хотя город мало-помалу стал приобретать прежние формы. Молодые люди заполняли улицу. Да, они — новые строители новой Англии! Предстояло столько грандиозных событий и сложных решений!

Елена мялась на скамейке, где они обычно встречались с Джулией. Она нервно посмотрела на часы: подруга явно опаздывала. Девушка посмотрела влево, Джулия шла с Джорджем и еще с кем-то. Елена попыталась сфокусироваться на третьем, но нес могла его разглядеть, тем более узнать. Джулия смеялась, Джордж обнимал ее за талию, другой же перебрасываясь фразами. Когда они приблизились, Елена смогла разглядеть молодого человека. На вид ему было столько же, сколько и Джорджу. Светлые волосы в лучах солнцах напоминали золотой нимб. Елена захлопнула книжку и отправилась навстречу молодым людям. Ее губы дрогнули в легкой улыбке. Юные дамы поцеловались ее в обе щеки.

— О, Том, познакомься: это — Елена Сван, наша с Джорджем подруга, — ее глаза встретились с двумя голубыми озерцами. — Это — Том Саттон, друг Джорджа.

— Очень приятно, — пробормотала Елена, медленно выходя из странного оцепенения. — Джулия, нам нужно идти на твою примерку.

— Конечно, — подруга поцеловала жениха украдкой в губы, после одарив Томаса кратким поцелуем в щеку.

До ателье они шли почти молча. Елена не спрашивала ни о чем, а Джулия, наоборот, задавала наводящие вопросы. Елену все не отпускал мягкий взгляд Томаса Саттона, хотя до этого она почти не думала о парнях, да и не хотела. Иногда ей казалось, что сердце ее пусто и не способно на волнующие чувства. В Томе что-то было, но ее сердце трепетно не билось, скорее, наоборот, говорило, что Том для нее не пара.

В салоне, несмотря на дефицит, находилось много клиенток. Кто-то перешивал старое платье, чтобы оно выглядело моднее, кто-то шил из старых запасов ткани недорогие наряды. Не самое лучшее время выходить замуж. Однако Джулия выходила замуж через полмесяца, поэтому сегодня была последняя примерка. На ткани пришлось сэкономить, Джулия нашла в одном из шкафов Каталины несколько ярдов персиковой ткани с мелким рисунком нежной лаванды. Из этого шелкового полотна пришлось сотворить что-то красивое. Платье получилось совсем не торжественное и простое. Денег у них с Джорджем не хватало на изысканную свадьбу, все случилось так поспешно, да и попросту не могло быть иначе в послевоенной Англии.

Ее отношения с Джорджем и впрямь напоминали сказку. Он все так же встречал ее из галереи по вечерам, доводил до дома, лишь иногда поднимался в квартиру, чтобы выпить пару чашек чаю. По выходным, когда молодой человек не учился и не работал, они гуляли по любимому городу, приходя поужинать в Гарден-Дейлиас. С ним она ощущала себя легкий и любимой, в его теплых объятьях находила покой и радость, в его поцелуе растворялась, как соль в воде, в постели с ним жизнь стремительно разливалась по жилам, наполняя тело и душу смыслом существования. В редкие минуты страх приходил к ней неожиданно, Джулия боялась потерять возлюбленного, боялась, что хоть одна оплошность с ее стороны станет ее болью. Она считала, что пока они не готовы к детям, ведь еще не встали на ноги, поэтому пила эту невыносимо горькую траву, которую ей дал Джордж и остатки которой были найдены у Каталины.

— А почему ты не обращаешь ни на кого внимание? — вдруг задала вопрос Джулия, пристально смотря на Елену. — Ты так красива.

— Не видела того единственного, — сказано это было безразлично, но Джулия уловила какое-то сожаление.

— Скажешь тоже, — Джулия уже сняла платье и одела брючный костюм. Они забрали наряд, чтобы отнести его к Джулии домой. — Может, мне свести тебя с Томом?

— Вряд ли, — Елена отрицательно покачала головой. — Он не в моем вкусе.

— Скажешь тоже, — Джулия протянула клочок бумаги. — Это адрес Томаса и его телефон.