Дом Ветра

«Лейтон и Ко» лишилась своего лучшего фармацевта, а Вера Сван — своего мужа. Она уже давно его не любила и подумывала уйти из семьи, но осталась Елена, которая любила отца, и тогда Вера решила вывести дочь в свет, выдать замуж, чтобы та не знала бед. Она сделает все, чтобы Елена получила образование и хорошие манеры, чтобы девушка всегда очаровательно выглядела, и мужчины будут на нее засматриваться. Елене, прелестной девушке, такой манящей, что просто нельзя оторвать глаз; маленького роста, с точеной фигуркой, с кожей медового оттенка, янтарными глазами и цвета червонного золота волосами, исполнилось восемнадцать.

Она поступила легко на искусствоведа, Вера это одобрила: молодой девушке нужно быть осведомленной в этой сфере. Елена не будет работать, как она, поскольку войдет в свет. Дочь не повторит ее ошибок. Во всех поступках Елены проявлялась рассудительность, она не была совсем сумасбродкой, достойное продолжение династии Лебедевых, Лидия и Петр гордились бы внучкой.

Тем временем русские быстро продвигались к Берлину, и со дня на день этот город должен был пасть, и тогда в Европе наступит мир. Денег в стране толком не было, но Вера перебралась в тесную квартирку в Гринвиче, сдав двум семьям свой дом. Вера ничего не хотела иметь ничего общего с прошлым, так что просто отсекла его. Ведь именно «Лейтон и Ко» отнял у нее мужа.

Друзья давно перестали быть поддержкой, она разочаровалась в них. Вера не хотела с ними общаться, первые месяцы после смерти Фредерика избегала их, а потом сменила место жительства. Такая встряска совсем не помешала Елене. Так война развела старых друзей в разные стороны, разбив, похоже, навсегда. Кто знает, как сойдутся их пути-дороги? Может, жизнь сплетет очередное сложное кружево, а может, в саду жизни появятся новые английские розы?

***

— Джулия, — девушка перевернула картошку на сковороде, оборачиваясь к Джейсону. Она посолила фасоль на другой сковороде, прося Флер нарезать хлеба к столу.

— Да, пап, — отозвалась она.

— Мы поедем в Лондон, — вдруг услышала она. — Послезавтра. Так что давай паковать вещи, мы возвращаемся в нашу квартиру.

За окном шумел май. Германия еще не выбросила белый флаг, но вся Европа, затаив дыхание, ждала этого. Прожив в Кенте два года, Джулия научилась самостоятельности. На нее легло множество обязанностей, Джейсон много работал в одной из больниц Кента и поэтому дома бывал очень редко. На Джулии лежали весь дом и сестра. Ей пришлось научиться готовить и убираться.

Джейсону завидовали: вдовец, а одет всегда с иголочки. Он гордился ей, из нее получится хорошая жена. По утрам старшая сестра просыпалась раньше всех, чтобы приготовить завтрак, провожала в школу Флер и Джейсона на работу, а потом шла в студию к одному старому, но именитому фотографу Блейку Лори. Он учил ее находить полусвет, искать причудливые моменты и улавливать то, что не видели другие. Вечером Джулия ждала со свежим ужином.

Через четыре месяца ей исполнится двадцать, и рядом еще не было того единственного, за которого бы она пошла замуж. Книжонка Джорджины ее многому научила, и впервые эти умения пригодились, когда через восемь месяцев после ее отъезда из Беверли-Холл приехал Эверт. У него родился сын Лайон, это все, что Джулия слышала о мужчине. Он разыскал ее в городе, подкараулил у студии Блейка и накинулся с обвинениями в неверности, но девушка не дала себя в обиду.

Он уехал. В следующий раз Джулия увидела его летом 1944. Тогда она испугалась своих чувств, просто сбежав. Эверт говорил ей долгожданные слова, ласково гладя руки, целуя за ухом, прося чего-то большего, и она начала таять, почти забыв, что предательство редко прощают. Осенью он снова оказался в Кенте, надеясь, что Джулия вернется, но уже поздно: она понемногу забывала о нем. Зимой до нее дошли слухи о новой беременности Морион, что еще крепче укрепило ее мнение о Эверт. И вот сейчас, весной 1945 года, она возвращалась в Лондон, чтобы оторваться от него навсегда, вырвать с корнем любовь к Эверту. Он, возможно, перестанет преследовать ее, даст просто жить.

Их квартира во французском районе была цела, как и галерея Каталины. Джулия быстро обустроила дом и мечтала о ремонте в галерее. Флер отдали в школу, а Джейсон устроился в государственную больницу. Он мог бы вернуться в свой госпиталь, но ему этого совсем не хотелось, ровно как и искать прежних друзей. Встреча с ними напомнит о Кат. Пока он не готов лицом к лицу встретиться с прошлым, пусть все идет своим чередом. И все пошло своим чередом.

***

Узнав, что родители едут домой, Джордж бросив учебу, вместе со своим другом Томом Саттон устремился в Лондон. По воле случая они приехали на день позже Лейтонов. За эти шесть лет они все успели забыть любимый Гарден-Дейлиас. Их взяли в Королевский колледж, что несколько удивило Джорджа. Теперь его судьба стала относительно ясна. Лейтоны не искали прежних друзей, пока осваивались в своем доме, да и до этого не было времени. С мебели снимали чехлы, вытаскивали из подвала ценности, Диана не знала, с чего начать, ведь работы хватало.

Через неделю после приезда в Лондон жизнь Джорджа кардинально поменялась. В тот день он читал в Гайд-парке «Сагу о Форсайтах», когда ощутил на себе чей-то пристальный взгляд и услышал щелчки фотокамеры. Он повернулся, его фотографировала красивая темноволосая смуглая девушка. Она отняла от лица фотоаппарат, лучезарно ему улыбаясь, опалив взглядом знойных темно-вишневых глаз, в которых скользила хитрость и страстность. Девушка была одета в оливковое полупрозрачное платье, которое выгодно подчеркивало полную высокую грудь и тонкую талию. Девушка снова тепло улыбнулась, продолжая его снимать.

— Эй, что ты делаешь? — Джордж прикрыл рот книгой, скрывая восхищенную улыбку. А она заинтриговала его...

— У тебя красивый профиль, — красивый что? Она что, с ума сошла? Джордж встал с травы. Никогда еще более глупого предлога для знакомства он не слышал.

— Джордж.

— Джулия.

— Ну, что ж, Джулия, будем знакомы.

— Мне очень приятно.

— Мне тоже, — она снова показала свою неотразимую улыбку, от чего на душе стало так тепло и легко, а в голове Джорджа промелькнула мысль: «Это она, определенно она!». Интересно, только у него бабочки порхают в голове?

***

Лето 1945.

— Ты куда так наряжаешься? — ухмыляясь, задала вопрос Флер. — Он определенно тебе нравится.

— Не твое дело, — отрезала Джулия, она достала из шкатулки бирюзовые бусы, смотря, подходят ли они к ее серому платью. Увидев, что они идеально подходят, надела их.

— О, Джулия, а он как Эверт? — Флер явно пыталась ее поддеть, но ничего у нее не выйдет. Джулия, положив в сумочку помаду и ключи от дома, собралась уходить.

«Он не Эверт, он лучше его!» — с этой мыслью она открывала глаза каждое утро. Они встречались с Джорджем уже месяц. Первое время ей было просто интересно узнать мужчину, познать, что в мире есть мужчины, помимо Эверта. Она не думала, что все будет серьезно. Твердила себе, что пусть все идет своим чередом. Джордж, несмотря на свой возраст, был рассудительным, с ним она ощущала себя как за каменной стеной. Он работал маляром. Когда он покрасил в красивый золотисто-голубой цвет стены ее галереи, то она предложила ему так заработать немного денег.

Он восхищался ее работами, порой расстраиваясь, когда она не брала с собой фотоаппарат. Джулия научила его находить чудесные моменты жизни, он ее — доверять мужчинам.

Джулия любила после работы встречать Джорджа, он всегда рассказывал, где он работает, почти ничего от нее не скрывал, кроме того, что он лорд Холстон; она же не говорила ничего о своей прошлой любви. Но в остальном их взгляды и желания совпадали. Сейчас ему нужна была только Джулия, это смуглая девушка. Им обоим нравились Дебюсси и Шопен, Фрэнк Синатра и Эдит Пиаф, Марлен Дитрих и Вивьен Ли, Кларк Гейбол и Лоренс Оливье. Часто он водил ее в кино, где держал за руку, не пытаясь целовать, как это делали другие парочки.