Дом Ветра

— Шон, — услышала она. — Как ты? Она совсем тебя измотала! — воскликнула Жюстина. — Совсем ничего не ешь...

— Все хорошо, — отмахнулся он.

— Шон, у вас есть деньги? — напрямик задал вопрос Максим, собираясь выписать счет. — Или помочь карточками?

— Нет, мы живем сносно, — Шон переглянулся с женой, лучше он возьмет денег у тестя, нежели у родного отца.

— Точно? — Аврора вздохнула, она почти перестала слушать, о чем говорят все.

— Что ж, нам, наверное, пора, — девочка дождалась, когда они уйдут.

Родители Шона стали чаще приезжать к ним, привозя то корзину фруктов Авроре, то свежую рыбу, то отвозя Аврору на каток, а Жюстина предлагала помощь с Доми, отпуская Энди по делам. Мало-помалу их отношения стали напоминать подобие семейных. Энди не возражала против такой помощи, только не понимала: это намерено или от чистого сердца? Урсула просила ее верить в лучшее, и Энди невольно приходилось это делать, вспоминая слова матери — «лучше худой мир, чем война».

***

Отчаяние затопило ее с головой, она хотела утонуть в нем, уснуть, забыться и никогда больше не просыпаться, она не хотела чувствовать боль, страдать и сожалеть. Все решилось в тот день, когда мерзла пару часов на Пиккадилли, ожидая своего любимого. Она помнила его печальные глаза, его слова преследовали ее по ночам. У нее отняли жизнь, словно вырвали бьющееся сердце, втоптав его в грязь прямо у нее на глазах. Ее оторвали от него, отобрали... И эту жизнь отобрала Мириам Уэлш, глупая гусыня, которая приходила в галерею Фоксов, зная, что она куратор Джулии, но ни разу не смогла подойти и поговорить с ней, у нее не хватило смелости. Презренная дрянь.

Елена вошла в их тесную квартирку, где еще несколько месяцев тому назад они предавались любви. Том разрешил сюда приходить, когда от жизни будет совсем тошно, он заплатил до конца этого года. Этот год почти закончился.

Ей удалось раздобыть бутылку дешевого вина, она хотела напиться. Елена скинула туфли, опускаясь в старое жесткое кресло, открыла бутылку, даже не удосужившись налить вино в стакан. Завтра утром он женится, завтра ночью его руки будут касаться Мириам, завтра умрет она вместе с его свободой.

В прихожей послышался шум, но это уже не волновало ее, пусть придут, ограбят, брать-то у нее ничего, надругаются, если дух уже мертв. Все кончилось, это ночь последняя, когда в ней теплится жизнь. Елена откинулась в кресле, когда ее застигло знакомое и любимое:

— Елена? — неужели она так напилась, что у нее галлюцинации? — Что ты здесь делаешь? — она обернулась, на пороге спальне стоял Том. Его рубашка была помята, сам он еле держался на ногах.

— Пришла топить горе, — ответила она, — а ты?

— Тоже, — она поднялась, идя навстречу к нему. — Поцелуй меня.

— Ты пьян! — возразила она. — Том, — он оперся на нее, заглядывая в медовые глаза.

Она ощутила на губах вкус виски, горячие ладони у себя на талии, возбужденную плоть, упершуюся ей в живот. Она стала задыхаться, ей стало немного не по себе, она начала сходить с ума. Его губы скользнули по ее шее, потом ниже, доходя до ворота шерстяного платья. Том нашел молнию, быстро опуская вниз бегунок. Он вытащил ее дрожащие руки из рукавов, спуская платье вниз.

Его страсть была безудержна, Том больше не мог ждать. Столько бессонных недель, столько ночей, когда он лежал в постели, смотря в потолок, сгорая от желания быть с ней. И вот сегодня она была его. Сегодня. Было только сегодня. Ибо завтра будет только боль. Утром придет сожаление.

Елена проснулась рано утром, когда Том одевался. Она не хотела встречаться с ним и выслушивать оправдания и слова сожаления. Она просто хотела, чтобы эту ночь ничто не могло опечалить. Том, оставив записку, ушел.

Тому с трудом дались клятвы в церкви, с трудом он выдержал венчание и банкет. Это напоминало ему пир во время чумы: в стране нет денег. Дай Боже, ей бы наскрести на летнюю Олимпиаду и на все остальное, а они едят за счет дядюшки Сэма и заставляют его радоваться. Все возвращается.

Мириам сияла, он пытался проводить время с Шоном или Джорджем, Джастин утешал, что в будущем он наверняка сможет развестись. Только это и грело Тома, но большего всего его беспокоила брачная ночь. У него никогда не было тупого механического секса, он никогда не делал это беспристрастно, будь то фривольная американка или же Елена. Как не пыталась Мириам пробудить в нем нежность, все было тщетно. Он сам себя возбудил, ибо новоиспеченная жена не будила в нем ничего. Он хотел причинить ей боль, вызвать навсегда отвращение к этому, чтобы у нее больше не было желания затащить его в постель. Это будет грубо, пускай он будет себя чувствовать бесчувственной скотиной, зато с этим ему будет легче жить. Да, этой кровью, он мечтал сохранить верность любимой. Сегодня он упал в пропасть, сможет ли он взлететь когда-нибудь еще?

Глава 35

Сердцем ищи себе сердце.

О. Хайям

Весна 1948.

Теперь и он вступил во взрослую жизнь, и теперь отец мог гордиться не только его братом. Роберт в свои девятнадцать уже смог завоевать доверие отца и стать его помощником, он предлагал планы развития компании, и Виктор порой соглашался. Он отличался острым умом и прагматичностью, рассудительностью и серьезностью. Ему не составило труда поступить в медицинский колледж, хотя он осознавал, что вряд ли будет дневать и ночевать в госпитале, как дядя Артур, Джейсон или кузина Энди, поэтому для управления компании Роберт выбрал фармацевтику. Виктор же осознавал, что сын не станет таким же талантливым, как Фредерик Сван, и что ему больше подойдет роль управленца, но, несмотря на это, Роберт работал в лаборатории лучшего ученика Фредерика.

Роберт не предпочитал иметь любовницу, вместо этого у него была девушка, Лара Харт, с которой он встречался еще со школы. Лара была первой красавицей соседней школы для девочек. Она всегда ходила с толпой подружкой, менее прекрасными девушками; это было немного эгоистично, но Роберту нравилось такое поведение. Родители Лары владели небольшой булочной в Кенсингтоне, куда по утрам любила захаживать Глория за свежим горячим хлебом. У Лары были русые кудри и ореховые глаза, милый, слегка вздернутый носик и лицо сердечком — одним словом: кукольная внешность. Но если с подружками Лара вела себя отстранено, то с Робертом всегда была свободна.

Ему было семнадцать, а ей около шестнадцать. Как-то поздно вечером, после танцев, они стали любовниками, но жениться Роберт не хотел, для него брак был серьезным предприятием, для него нужна девушка, которую он будет любить, хотеть, и мечтать они будут об одном и том же. Пока Лара не закончит школу, ни о чем таком не стоило и мечтать.

— Нам нужно найти финансиста, — начал Роберт, Виктор просматривал в это время документы.

— Зачем? — Виктор поднял глаза.

— Нам нужен кто-то, чтобы просчитывал прибыль и расходы, так легче было бы распределять зарплату, повышая ее, и запускать новые проекты, — Роберт выдохнул, гадая, как расценит это предложение отец.

— Что ж, вот и сам займешься этим, — ответил Виктор, думая, что и вправду с таким человеком ему будет легче управлять.

Претендентов на новое место в «Лейтон и Ко» было не так уж и много, но все же Роберт устал выслушивать соискателей. Для него было важно, чтобы эти люди понимали, с чем имеют дело, и что цель всего предприятия Виктора не набивать карманы, а помогать людям. Гомеопатию никто еще не отменял. После семерых он решил признать поражение и сказать отцу, что идея абсурдна. Но вошел последний претендент, высокий, с узким лицом и орлиным носом, зелено-голубыми глазами, выглядывающими из-под темных волос.