Дом Ветра

— Кат расстреляли в марте, — старательно скрывая чувства, ответил он.

— Мне очень жаль, — прошептала Вера. — Как ты?

— Учусь жить без нее. Чертовски сложно, — он изобразил слабую улыбку. — А как вы?

— Мы неплохо, компания работает, хотя... чего я вру, — Фредерик посмотрел на друга. — Аманда умерла в прошлом году, в феврале. Разбилась на машине.

— Как такое могло случиться? — Джейсон отпил кофе.

— Все очень сложно, друг мой. Сайман завел интрижку, почти ровесница его дочери, она забеременела, родила сына. Аманда узнала. Домой ехала, видно, собирать вещи, — Фредерик перевел дыхание. — Прости, но она умерла.

— Я налью тебе чая, — Вера плеснула из второго заварочного чайника в другую чашку.

— Как давно это длится? — спросил Джейсон.

— Что? А... это? Теа уехала в Голливуд прошлым летом, — добавил Фредерик.

— Ты не ответил: как давно?

— Пару лет, — поняв, о чем спрашивает мужа Джейсон, сказала Вера.

Они еще долго проговорили, а потом Джейсон ушел: до наступления сумерек он должен был успеть в Портси-хаус, проведать Саймана. Старенький «форд» с трудом завелся, Джейсон позволил пользоваться своей машиной Вере и Фредерику, но, по всей видимости, они почти на ней не ездили. Джейсон оставил автомобиль у дома, свет горел только в кабинете Саймана. Прислуга сразу узнала его и впустила в дом. Он безошибочно двигался в сторону кабинета друга. Он постучался, услышав приглашение, зашел. Сайман поднялся, на его лице застыло немое удивление.

— Здравствуй, Сайман, — Джейсон прерывисто обнял Саймана.

— Как твоя жизнь? — Сайман постарел за годы, похоже последние события выбили его из колеи.

— Как у всех вдовцов, — просто сказал Джейсон, присаживаясь в кресло.

— Значит, Кат погибла, — выдавил из себя Сайман, понимая, что их боль общая, похожая.

— Нет, ее расстреляли эти ублюдки, — он еле сдерживал рвущийся наружу гнев. — Я знаю о тебе, сочувствую. Но как ты мог допустить все это? Ты ее любил и предал!

— Ты ничего не знаешь! — прошипел Сайман. — Тебя здесь не было! Знаешь, что я пережил за эти годы?! Ее ненависть к Теа убила во мне все доброе. Я нуждался в любви, и тут появилась Роуз. Да, она старше моей дочери всего на четыре года, но мне было хорошо с ней.

— Как та девушка и твой ребенок? — Джейсон залпом выпил виски.

— Я редко ее вижу, а Джулиана очень люблю. После смерти Аманды все стало каким-то сложным, — Сайман потупил взгляд. — Ты вернешься в Лондон?

— Нет, остаюсь в Кенте с дочерьми.

Джейсон еще не был готов увидеть остальных. Воспоминая обрушились с новой силой, будто на него упал пятиэтажный дом. Он терялся, смотря на знакомые вывески, на зеленые сады, гладь Темзы, ощущал, как внутри него все переворачивается. Проезжая мимо галереи Кат, он почувствовал очередной приступ одиночества. Только через пять дней, собравшись с силами, он решился навестить Артура и Урсулу.

В Грин-Хилле жизнь, как всегда, кипела. Джейсон отметил, как вырос Чарльз: юноше исполнилось уже восемнадцать, он поступил на журналистский факультет, мечтал стать поэтом, хотя он боялся славы и признания. Темные кудри завивались на лбу колечками, темные, глубоко посаженные глаза казались пугающими, в Чарли было что-то, что отталкивало. Энди, ровесница Джулии, выглядела вполне взрослой и обаятельной девушкой. Такая же зеленоглазая шатенка, с острым язычком и пытливым умом, как и ее мать.

Джейсон остался на ночь в доме Урсулы и Артура, проговорив с ними до полуночи. Артур за эти годы изменился, стал жестче, что ли. Когда Джейсон покидал столицу, Артур занимал всего лишь лидирующую позицию в госпитале, но сейчас он стал заведующим. Одна Урсула осталась все той же. Времена изменились и они, все вместе. Они уже не те юнцы, готовые покорять неприступный Лондон, бороться за любовь и играть пышные свадьбы. Их времена безропотно уходили в прошлое, а вместе с ними и они сами выдвигали вперед новое поколение.

Гарден-Дейлиас встретил Джейсона холодным молчанием. Он вошел в дом, примечая пустые комнаты, завешанные стены и окна: похоже, кроме Барбары, здесь никого нет. Барбара пугливо смотрела на него, протянув какой-то конверт.

— Где они? — Джейсон столько лет не видел Лейтонов, для него было разочарованием, что они продавали дом.

— Уехали три недели назад в Аргентину, у сэра Виктора там живет тетка, — ответила служанка. — Сэр Виктор уехал из-за войны...

***

Наконец-то свобода! Наконец-то она избавиться от страха, каждый раз подступающего к горлу, стоило увидеть лица и услышать голоса своих мучителей. Теперь она может спокойно спать, несмотря на войну, обнять сыновей и увидеть друзей. Вдохнуть и исцелиться окончательно воздухом Лондона. Она с радостью покидала Берлин, позади остались все невзгоды. Лондон ждал их с Вильямом.

Приехав в Лондон, Мария не могла надышаться, налюбоваться этим городом, что звал и манил ее в юности. Долгих шесть лет она умирала от расставания с ним. Мария сразу же принялась вновь обустраивать свой дом на Виктории-роуд, приглашая гостей, давая понять, что она — все та же ослепительная леди. Ей сорок два, но она смогла сохранить молодость и привлекательность и казалась феей.

Мария горевала по Аманде, по Каталине, переживала за Тею и брата. Она не застала их из-за этого проклятого Берлина. Брат оставил ей длинное теплое письмо, сообщая, что решил спасти свою семью. Конечно, это было немного эгоистично с его стороны, но что еще ему оставалось делать? Сейчас старые друзья старались жить как могли, не взирая и не опираясь ни на кого. На Артура свалилось бремя ответственности, и, конечно, он и не думал уезжать из города, да и Урсула сказала, что будет помогать всем во время войны. Джейсон остался в Кенте, убегая от воспоминаний. Вера аргументировала тем, что кто-то же должен защищать культурные ценности Британской империи. Фредерик не мыслил, как он, главный фармацевт, бросит Лондон в трудные минуты. Война разделила их, развела в разные стороны и, возможно, уже навсегда. К тому же старший сын Марии отправился на фронт.

— Мама, я ухожу на войну, — заявил Кевин.

Мария посмотрела на него, совсем не понимая сына, зачем ему это, неужели война его удел?

— Ты с ума сошел! Пока они все сидят в окопах... Но подожди, все не будет так легко, как ты думаешь, — ответила она.

— Я знаю, я хочу быть полезным своей стране, как отец, — Кевин отвернулся от матери.

— Спроси у дяди Джейсона, он тебе расскажет, как сладко там, на войне!

— Я спрашивал. Этот вопрос закрыт, мама! — широкими шагом он вышел из комнаты, оставляя мать в раздумьях.

После Нового года Кевин собрался воевать с немцами. Время «долгого перемирия» ушло в прошлое, пришла новая эпоха. Кто знает, какую карту разыграет она.

***

Ноябрь — декабрь 1939.

Буэнос-Айрес заворожил их, очаровал своей непонятной магией, заманил в сети нотками аргентинского танго и ароматами аргентинского вина. Прилетев в Аргентину, Виктор пожалел, что хорошо говорил по-французски и совсем не знал испанского. Как же ему сейчас не хватало Джейсона или Каталины. Только в столице этой чудной страны он заметил, что Джордж неплохо говорит по-испански (наверное, научился у Джулии) и смог легко объяснить таксисту, куда их везти. Они ехали молча, в разных машинах, каждый из них по-своему прощался с Англией: кто знает, сколько они пробудут здесь? Виктор строил планы, подумывал через пару-тройку лет отправить Джорджа в Америку получать образование, если война затянется. Война — только это слово звучало в голове, оно вытеснило все прежние мысли о старых заботах.

Поместье «Приют Мечты» поразило своими размерами. Зеленые поля, осиянные горячими лучами благодатного поля, отдаленно напоминавшие Ирландию. Трава только после дождя становилась плотным благоухающим ковром. Дожди здесь были нечастыми гостями, но, когда они шли, в отличие от, казалось, вечных, лондонских, совсем не утомляли. Радуга раскидывалась на глубоком небе, при взгляде на которое, казалось, смотришь в бесконечность. Вокруг поместье Ленце почти не было деревьев, почти не слышался шелест листьев, не чувствовалась утренняя свежесть леса. Роскошные фруктовые сады настолько одурманили разум, заволокли другие ароматы. Часто, скача по пыльным дорогам, можно было беспредельно долго смотреть на линию, где небо встречалось с землей, сливаясь в мягком объятии.