Домби и сын
Шрифт:
— Кстати, моя милая, вы, кажется, пріхали не одн, — сказала миссъ Токсъ, — въ карет я замтила лицо вашего супруга.
— Да, м-ръ Чиккъ въ карет. Пусть онъ тамъ и остается. У него газета, которая займетъ его слишкомъ на два часа. Вы можете, Лукреція, подрзывать ваши цвты, a я посижу и отдохну.
— Несравненная Луиза понимаетъ, что всякія церемоніи безполезны между такими друзьями, какъ мы. Слдовательно…
Но заключеніе договорено не словами, a самымъ дломъ. Миссъ Токсъ надла перчатки, вооружилась ножницами и начала съ микроскопической заботливостью подстригать растенія. М-съ Чиккъ, склонивъ голову на одну сторону, просидла нсколько минутъ не говоря ни одного слова и продолжая выводить фигуры на ковр.
— Флоренса тоже вернулась домой изъ гостей, и я должна
— О конечно, моя милая, какъ это можно! — подтвердила миссъ Токсъ, не совсмъ понимая, или, правильне, вовсе не понимая таинственныхъ рчей прекрасной подруги.
— Флоренса — странная двушка; это я говорила всегда, и братъ мой, конечно, не виноватъ, что чувствуетъ нкоторую неловкость въ ея присутствіи. Желала бы я знать, кто осмлится обвинять Павла Домби? A между тмъ что-жъ ему длать посл всхъ этихъ горестныхъ происшествій, случившихся въ нашей семь? Тутъ одинъ отвтъ. Онъ долженъ сдлать усиліе. Павелъ Домби въ этомъ случа даже обязанъ сдлать усиліе. Наша семья всегда отличалась усиліями, a Павелъ теперь глава семьи, единственный ея представитель. Да, единственный, ибо что такое я? Ничто, или почти ничто!
— Полно, мой ангелъ, что съ вами?…
М-съ Чиккъ отерла слезу, взглянула на потолокъ и продолжала такимъ образомъ:
— Слдовательно, говорю я, Павелъ въ настоящемъ случа обязанъ сдлать усиліе, и пусть оно пронзитъ кинжаломъ мое сердце, я заране благословляю его. О Боже мой! я слаба, и природа y меня какъ y ребенка. Почему въ этой груди не кусокъ мрамора на мсто сердца или просто булыжникъ съ мостовой…
— Полно, мой ангелъ, что съ вами?
— Но такъ или иначе, я съ восторгомъ узнаю, что Павелъ остался врнымъ своему имени, хотя и прежде въ этомъ я не сомнвалась. Домби всегда будетъ Домби, и желала бы я знать, кто сметъ иначе объ этомъ разсуждать?
Молчаніе. М-съ Чиккъ оглянулась во вс стороны, какъ будто длала вызовъ противникамъ своего мннія.
— Одного только я желаю, — замтила м-съ Чиккъ, — чтобы и она сдлалась достойною этого имени.
Миссъ Токсъ, переливавшая въ эту минуту воду изъ зеленаго кувшинчика, была въ самой высокой степени изумлена серьезнымъ голосомъ и выраженіемъ лица своей подруги. Прекративъ ботаническія занятія, она, въ свою очередь, приняла глубокомысленный видъ и услась подл м-съ Чиккъ съ явнымъ намреніемъ сказать утшительное слово.
— Извините меня, милая Луиза; но я осмлюсь вамъ по этому поводу сдлать скромное замчаніе, которое, можетъ быть, не совсмъ согласно съ вашими мыслями. Мн кажется, мой ангелъ, ваша племянница подаетъ большія надежды… да, большія во всхъ отношеніяхъ.
— Что вы подъ этимъ разумете, Лукреція? Къ чему относится ваше замчаніе, и какъ должна я понимать васъ? Объяснитесь.
— Я хотла сказать, мой друтъ, что Флоренса сдлается достойною своего имени.
— Лукреція, вы меня не поняли, — возразила м-съ Чиккъ съ торжественнымъ терпніемъ, — впрочемъ, въ этомъ моя вина, a не ваша, потому что я выразилась неясно. Можетъ быть, мн вовсе не слдовало говорить вамъ о такомъ предмет, но прежняя наша короткость… a я думаю, Лукреція, и даже уврена, ничто не разорветъ нашей дружбы. И что могло бы охладить насъ другъ къ другу? Конечно, ничто, и было бы глупо объ этомъ думать. Это мое неизмнное мнніе. Итакъ, Лукреція, я должна выразиться ясне. Поймите же, что мои замчанія относились не къ Флоренс, — отнюдь нтъ!
— Въ такомъ случа, извините, мой ангелъ, я васъ совсмъ не поняла. У меня теперь, право, какой-то туманъ въ голов.
М-съ Чиккъ выглянула на улицу и принялась осматривать комнату по всмъ направленіямъ, останавливая свой взоръ на растеніяхъ, на канарейк, на зеленомъ кувшин, на всемъ, кром самой хозяйки. Но дошла, наконецъ, очередь и до миссъ
Токсъ. Бросивъ на нее быстрый и проницательный взглядъ, м-съ Чиккъ опустила глаза въ землю, нахмурила брови и разразилась такими словами:— Лукреція, особа, которая должна сдлаться достойною своего имени, это — вторая жена моего брата Павла Домби. Вступить во второй бракъ — его неизмнное намреніе. Кажется, я объ этомъ говорила, хотя, можетъ быть, другими словами.
Миссъ Токсъ вскочила, какъ ужаленная и, подбжавъ къ растеніямъ, принялась подстригать стебельки и втки съ такою же неблагосклонностью, какъ цирульникъ иной разъ подчищаетъ щетинистую бороду какого-нибудь бдняка.
— Пойметъ ли она отличіе, которое ей длаютъ, — продолжала м-съ Чиккъ, — это другой вопросъ. Надюсь, что пойметъ. Мы обязаны въ этомъ мір хорошо думать о своихъ ближнихъ. Моего совта не требовали, да оно и лучше. Мое мнніе въ этомъ дл было бы принято свысока или съ обидной снисходительностью. Такъ ужъ пусть идутъ дла сами по себ.
Миссъ Токсъ еще ниже нагнулась къ горшкамъ и съ большимъ усердіемъ подстригала растенія.
— Если бы Павелъ посовтовался со мной, какъ это иногда онъ длаетъ, — иродолжала м-съ Чиккъ, преодолвая истерическій припадокъ, — или лучше, какъ это онъ длывалъ… теперь ужъ конечно мои совты не нужны, да и слава Богу, меньше отвтственности… я не ревнива и не завистлива, Ботъ съ ними! — Здсь м-съ Чиккъ залилась горькими слезами. — Такъ если-бы Павелъ пришелъ ко мн и сказалъ: "Луиза, какихъ достоинствъ посовтуешь ты искать въ моей будущей жен?" — я бы отвчала прямо и ршительно: "Хорошая семья, красота, образованіе, связи, — вотъ чего ты долженъ искать во второй супруг." — Да, именно я выразилась бы этими словами, хоть бы потомъ нести голову на плаху. Пусть посадятъ меня въ тюрьму, я и въ тюрьм стану говорить: "Павелъ! жениться во второй разъ, и не на женщин изъ высшаго круга! Жениться не на красавиц! Жениться на женщин безъ образованія, безъ связей!" Нужно съ ума сойти, чтобы думать иначе объ этомь предмет. Да, съ ума сойти!
Лучъ надежды мелькнулъ въ голов миссъ Токсъ.
— Но я еще не сошла съ ума, a потому и говорю, что внушаетъ здравый смыслъ. Я вовсе не приписываю себ высокаго ума, хотя нкоторые люди почему то всегда приходили въ изумленіе отъ моихъ талантовъ; можетъ быть, они перемнятъ свое мнніе, и очень скоро! но все же я не была и не буду отъявленной дурой. За это ручаюсь. И пусть попробуютъ сказать м_н_, что братъ мой Павелъ Домби можетъ соединиться съ кмъ бы то ни было… да, с_ъ к__м_ъ б_ы т_о н_и б_ы_л_о — эти слова произнесены были съ особенной запальчивостью, — кто не иметъ этихъ достоинствъ!.. о Боже мой, да это была бы смертельная обида! Все равно, если бы сказали, что я рождена и воспитана между слонами, никакъ не меньше! A впрочемъ, на этомъ свт надобно готовиться ко всякимъ обидамъ. Я и готовлюсь. Дерзкія мннія не удивляютъ меня!
Послдовало молчаніе. Ножницы миссъ Токсъ звякнули два, три раза, ея платье заколыхалось, но лицо было тщательно скрыто между листьями. М-съ Чиккъ, посл внимательныхъ наблюденій, которыя, казалось, удовлетворили ея ожиданія, продолжала боле спокойнымъ тономъ:
— Слдовательно, братъ мой, вступая во второй бракъ, сдлалъ то, что и должно было ожидать отъ Павла Домби. Признаюсь однако-жъ, это меня изумляетъ, хотя пріятно изумляетъ. Когда Павелъ выхалъ изъ города, я никакъ не ожидала, чтобы y него могла родиться за городомъ какая-нибудь привязанность, хотя я очень хорошо знала, что здсь онъ ни въ кого не влюбленъ. Какъ бы то ни было, партія во всхъ отношеніяхъ самая приличная, такъ что лучше и желать нельзя. Мать, безъ всякаго сомннія, женщина тонкая и со вкусомъ, и, разумется, я не въ прав осуждать, зачмъ она желаетъ жить вмст съ ними; это — дло Павла, a не мое. Невсты я еще не видала, но, судя по портрету, она — красавица первой руки. Имя y ней прекрасное, мн, по крайней мр, кажется, что Эдиь — необыкновенное и вмст высокое имя. Стало быть, Лукреція, я не сомнваюсь, вы съ удовольствіемъ услышите, что свадьба будетъ на этихъ дняхъ и, конечно, съ восторгомъ узнаете объ этой перемн въ положеніи моего брата, который столько разъ удостаивалъ васъ своимъ благосклоннымъ вниманіемъ.