Домби и сын

Странно однако-жъ: Флоренс — даже простосердечной Флоренс — показалось, будто маменька ея чувствуетъ какую-то неловкость, и это сдлалось слишкомъ замтнымъ посл того, какъ ей сказали, что она будетъ полной хозяйкой въ этомъ дом. Очень странно!

Между тмъ относительно комнатъ прекрасная леди общалась выполнить все какъ можно скоре и какъ можно лучше. Потомъ он потолковали нсколько минутъ о бдномъ Павл, о житейскихъ длахъ, и, наконецъ, Эдиь объявила, что хочетъ увезти Флоренсу къ себ домой.

— Мы сегодня перехали съ матушкой въ Лондонъ, — сказала она, — и ты останешься y насъ, мой ангелъ, до моего замужества; намъ надобно узнать покороче друтъ друга.

— Какъ вы добры, милая мама! Какъ я вамъ благодарна!

— Теперь вотъ что, моя милая, — продолжала Эдиь, понизивъ голосъ и осматриваясь кругомъ, — такъ какъ мы теперь совершенно одн, то я пользуюсь случаемъ дать теб очень важный совтъ, который ты непремнно должна исполнить. Посл свадьбы мы съ твоимъ отцомъ удемъ на нсколько недль, и я желаю, чтобы въ мое отсутствіе ты воротилась домой. Кто бы ни просилъ тебя погостить или отлучиться на нсколько дней, непремнно позжай домой и не слушайся никого. Лучше быть одной, чмъ… я хочу сказать, мой ангелъ, что дома, въ этихъ комнатахъ, теб будетъ гораздо лучше, чмь во всякомъ другомъ мст.

— Я ворочусь домой, мама, въ самый день вашего отъзда.

— Именно такъ. Помни же общаніе. Теперь собирайся хать со мной. Я пойду въ залъ и стану тебя ждать.

Медленно и спокойно будущая хозяйка пошла по огромному дому, не обращая ни малйшаго вниманія на великолпіе и роскошь, уже замтныя на каждомъ шагу. Это была та же красавица, которая, укротивъ внутреннюю бурю, гуляла между густыми деревьями въ лемингтонской рощ: та же неукротимая гордостъ души, то же презрніе во взор и на устахъ, та же дикая надменность, вооруженная негоаованіемъ противъ самой себя и противъ всего окружающаго. Велйколпный чертогъ, казалось, еще больше пробуждалъ это негодованіе. Искусственныя розы на стнахъ и на коврахъ впивались колючими шипами въ ея истерзанную грудь; въ каждой позолот сверкали атомы ненавистнаго металла, оцнившаго ея красоту; въ каждомь зеркал во весь ростъ выставлялась женщина, высокая по своей натур, но униженная грустнымъ ярмомъ нищеты и презрнная въ собственныхъ глазахъ. И вс это видятъ, — думала она, — и нтъ ей спасенія нигд, кром какъ въ той же гордости, которая день и ночь терзаетъ ея собственную грудь.

И неужели эту женщину укрощаетъ невинная двочка, сильная только своимъ простосердечіемъ и откровенностью? Неужели вс эти страсти, даже самая гордость, потухаютъ отъ одного взгляда беззащитной сироты? О да, о да! посмотрите на нихъ въ эту минуту: он обнявшись сидятъ въ карет, и Флоренса, съ лепетомъ любви и отрадной надежды, пріютила голову на ея груди. Пусть попробуетъ теперь кто-нибудь обидть беззащитную сироту! Гордая Эдиь броситъ тысячу жизней, если нужно ими пожертвовать для спасенія ребенка!

Умри Эдиь! Лучше и полезне умереть теб именно въ эту минуту, чмъ доживать до конца свою долгую, долгую жизнь!

Какъ бы не такъ! Ея впрство м-съ Скьютонъ уже давно строжайшимъ образомъ запретила произносить въ своемъ присутствіи низкое слово смерть. Перехавъ въ Лондонъ, она расположилась въ Брукъ-Стрит, на Гросвеноръ-сквер, въ великолпномъ дом своего знаменитаго, бывшаго въ отсутствіи родственника, лорда Феникса, который, по поводу брачной сдлки, очень охотно уступилъ свой чертогъ, надясь, что одолженіе будетъ уже послднимъ подаркомъ для м-съ Скьютонъ и ея прекрасной дочки. И вотъ въ этомъ разукрашенномъ дом прекрасная Клеопатра, окруженная блестящей свитой, величественно возлежала на соф между бархатными подушками, вполн готовая принимать высокихъ гостей. На первый разъ вниманіе ея пробуждено было пріздомъ Эдии и Флоренсы.

— Какъ твое здоровье ангельчикъ Флоренса? Подойди ко мн, душенька, иоцлуй меня,

Флоренса робко остановилась, отыскивая блое мсто на лиц м-съ Скьютонъ; но почтенная леди подставила ей ухо, и такимъ образомъ вывела ее изъ затрудненія.

— Милая Эдиъ, — сказала м-съ Скьютонъ, — я ршительно… подойди немножко къ свту, ангельчикъ Флоренса.

Флореиса повиновалась.

— Ты не помнишь, милая Эдиь, — продолжала м-съ Скьютонъ, — какою была ты въ возраст нашей очаровательной Флоренсы или немножко помоложе ея?

— Я давно забыла этотъ возрастъ, мама.

— Я ршительно думаю, что наша очаровательная малютка чрезвычайно похожа на то, чмъ сама ты была въ ея лта. A это показываетъ, что со временемъ можно изъ нея сдлать, если хорошенько приняться за ея образованіе.

Послднія слова были произнесены такимъ тономъ, изъ котораго значилось, что м-съ Скьютонъ считала еще неначатымъ развитіе умственныхъ и нравственныхъ силъ въ будущей дочери Эдии. Вмсто отвта, Эдиь бросила на мать суровый взглядъ, поставившій ее въ нкоторое затрудненіе. Чувствовалась необходимость сдлать приличную диверсію.

— Подойди ко мн, ангельчикъ Флоренса, поцлуй меня еще разъ, душенька.

Флоренса должна была приложить опять свои губы къ морщинистому уху м-съ Скьютонъ.

— Слыхала ли ты, душенька, — сказала м-съ Скьютонъ, удерживая за руку робкую двушку, — что твой папа, котораго мы вс любимъ до безумія, женится на этой недл на моей безцнной Эдии?

— Мн говорили, что свадьба будетъ скоро; но когда именно, я не знала.

— Неужели? Какъ это, милая Эдиь, ты до сихъ поръ не сказала этого Флоренс?

— Разв я должна была это говорить? — возразила дочь съ такою колкостью, что Флоренса почти не узнала ея голоса.

Длая другую, боле счастливую диверсію, м-съ Скьютонъ объявила Флоренс, что м-ръ Домби сегодня будетъ y нихъ обдать и, безь сомннія, съ пріятнымъ изумленіемъ увидитъ свою дочь. М-ръ Домби совсмь не знаетъ о прізд Флоренсы, и Эдиь все это устроила безъ его вдома, когда онъ поутру занимался длами въ Сити. Пріятный, очень пріятный сюрпризь. Флоренса слушала эту всть съ величайшимъ волненіемъ, которое возросло, наконецъ, до такой степени, что за часъ до обда, не смя и не зная, какъ объяснить сущность дла, не компрометируя м-ра Домби, она чуть не ршилась убжать домой пшкомъ, безъ шляпы и безъ шали, лишь бы только не встртиться съ грознымъ отцомъ.

Но Флоренса не ушла домой. Блдная, испуганная, не переводя духу, она осталась пригвожденною на мст подл м-съ Скьютонъ. Она не смла подойти къ окну изъ опасенія, что отецъ увидитъ ее черезъ улицу, не смла перейти въ другую комнату изъ опасенія встртиться въ дверяхъ съ м-ромъ Домби. Клеопатра между тмъ болтала вздоръ, и бдная двушка принуждена была поддерживать разговоръ. Вдругъ послышались на лсниц мрные шаги ожидаемаго джентльмена.

— Онъ идетъ, — закричала Флоренса въ страшномъ испуг. — Онъ идетъ!

Клеопатра, любившая съ дтскимъ увлеченіемъ театральные эффекты, немедленно толкнула Флоренсу за софу, накрыла ее шалью и, такимъ образомъ, приготовила очаровательный сюрпризъ для м-ра Домби. Это было сдлано съ такою быстротою, что Флоренса тутъ же услышала среди комнаты страшные шаги.

М-ръ Домби церемонно поздоровался съ тещей и нареченной невстой. Отъ звуковъ его голоса судорожный трепетъ распространился по всмъ членамъ бдной двушки.

— Любезный м-ръ Домби, — заголосила Клеопатра, — подойдите ко мн и скажите пожалуйста, все ли въ добромъ здоровьи ваша прелестная Флоренса?