Домби и сын

При всемъ томъ м-съ Скьютонъ, очарованная зрлищемъ, на которое указалъ ей м-ръ Каркеръ, воскликнула съ необыкновеннымъ чувствомъ:

— Сколько тутъ жизни, поэзіи, сколько души!

Эдиь судорожно вздрогнула, оглянулась на мать, и краска негодованія покрыла ея лицо до самыхъ волосъ.

— Эдиь сердится, что я любуюсь на нее! — сказала Клеопатра, слегка, и почти съ робостью дотронувшись зонтикомъ до ея плечъ, — капризное дитя!

И опять м-ръ Каркеръ подмтилъ борьбу, которой сдлался нечаяннымъ свидтелемъ подъ липами. Но борьба была мгновенная, и облако совершеннаго равнодушія покрыло истомленное лицо прекрасной леди.

Не поднимая боле глазъ, Эдиь сдлала матери едва замтный повелительный жестъ, и м-съ Скьютонъ, отлично понимавшая вс намеки дочери, поспшила подойти къ ней съ своими кавалерами. Съ этой минуты общество не раздлялось больше на отдльныя группы.

М-ръ Каркеръ, не имя больше надобности развлекать свое вниманіе, принялся разсуждать о картинахъ и выбирать особенно замчательныя для м-ра Домби. Онъ говорилъ такимъ образомъ, что при всякомъ удобномъ случа въ его словахъ выражалось глубокое удивленіе къ этому великому джентльмену, которому и свидтельствовалъ свою преданность нкоторыми маловажными услугами. Онъ прочищалъ и подавалъ ему зрительную трубку, отыскивалъ и объяснялъ мста въ его каталог, держалъ его палку, и такъ дале. Впрочемъ, нельзя было сказать, чтобы м-ръ Каркеръ навязался съ этими услугами; напротивъ, м-ръ Домби, какъ начальникъ, вполн сознающій свое превосходство, изволилъ требовать ихъ самымъ снисходительнымъ и даже ласковымъ тономъ. Онъговорилъ: "Сдлайте одолженіе, Каркеръ, посмотрите сюда, помогите мн, устройте это, Каркеръ" и такъ дале.

Общество обозрвало картины, статуи, стны, башни, вороньи гнзда, и такъ дале. Майоръ Багстокъ постоянно безмолвствовалъ, такъ какъ въ его желудк совершался процессъ пищеваренія посл сытнаго завтрака. М-съ Скьютонъ, утомленная восторженными порывами, надрывавшими ея грудь цлую четверть часа, начинала теперь звать. Тмъ общительне и любезне становился м-ръ Каркеръ, который теперь обратилъ исключительное вниманіе на своего принципала. М-ръ Домби тоже говорилъ очень мало: "Да, Каркеръ, ваша правда, Каркеръ, справедливо, Каркеръ", и больше ничего, — но онъ втайн поощрялъ м-ра Каркера идти впередъ и внутренно былъ очень доволенъ его поведеніемъ, такъ какъ вс его замчанія и мннія могли доставить нкоторое удовольствіе м-съ Грэйнджеръ, да притомъ же кто-нибудь долженъ былъ говорить. Владя въ совершенств даромъ скромности, м-ръ Каркеръ никогда не осмливался прямо относиться къ м-съ Грэйнджеръ, но прекрасная леди слушала его внимательно, и даже два, три раза мерцающая улыбка прокралась на ея лицо, когда восторженный ораторъ отыскалъ какое-то новое достоинство въ особ м-ра Домби.

Когда, наконецъ, Уаррикъ былъ изслдованъ по всмъ направленіямъ, общество пересло въ карету и отправилось осматривать живописныя окрестности замка къ великому неудовольствію майора, который чувствовалъ себя совершенно утомленнымъ. М-ръ Домби, любуясь, по указанію Каркера, на одинъ изъ замчательныхъ пунктовъ, церемонно замтилъ, что рисунокъ какой-нибудь мстности, набросанный прекрасною рукою м-съ Грэйнджеръ, оставилъ бы въ немъ навсегда пріятное воспоминаніе объ этомъ достопамятномъ дн. Немедленно долговязый Витерсъ, по распоряженію м-съ Скьютонъ, подалъ дорожный портфель Эдии, карета остановилась, и прекрасная леди приготовилась выполнить желаніе м-ра Домби.

— Боюсь, не безпокою ли я васъ? — сказалъ м-ръ Домби.

— Совсмъ нтъ. Какой же пунктъ должна я рисовать? — спросила красавица съ холоднымъ вниманіемъ.

— Предоставляю выборъ пункта самому художнику, — сказалъ Домби.

— О нтъ, потрудитесь назначить сами, — отвчала Эдиь.

— Въ такомъ случа, — сказалъ м-ръ Домби, — если взять вотъ эту сторону или… какъ вы думаете, Каркеръ?

Случилось, не въ далекомъ разстояніи отъ коляски, почти на первомъ план, расположена была группа деревьевъ, очень похожая на ту, откуда м-ръ Каркеръ наблюдалъ поутру прекрасную леди. Тутъ же, для довершенія сходства, стояла подъ однимъ деревомъ скамейка, такая же, какъ въ рощ, гд сидла взволнованная красавица.

— Если позволите, — отвчалъ Каркеръ, — я указалъ бы на этотъ живописный кустарникъ. Видъ, на мои глаза, очень замчательный и даже любопытный.

Глаза ея устремились по указанному направленію и потомъ быстро обратились на Каркера. Это былъ старый взглядъ, которымъ они обмнялись посл завтрака, но взглядъ уже не двусмысленный.

— Нравится вамъ этоть видъ, м-ръ Домби?

— Чрезвычайно. Видъ очаровательный!

Коляска подъхала ближе къ мсту, очаровавшему м-ра Домби. Эдиь, не перемняя, позы открыла съ гордымъ равнодушіемъ портфель и принялась рисовать.

— Карандаши мои притупились, — сказала она, прекративъ начатую работу.

— Позвольте мн ихъ… или нтъ, Каркеръ сдлаетъ это лучше. Онъ мастеръ на эти вещи. Сдлайте одолженіе, Каркеръ, очините карандаши м-съ Грэйнджеръ.

М-ръ Каркеръ подъхалъ къ дверцамъ коляски, осадилъ лошадь, поклонился и, живописно рисуясь на сдл, взялъ съ улыбкой карандаши изъ рукъ красавицы и принялся очинять. Попросивъ позволенія держать портфель, онъ подавалъ карандаши по мр надобности и любовался работой м-съ Грэйнджеръ, находя, что она съ особеннымъ искусствомъ обрисовываетъ деревья. Во все это время м-ръ Домби величаво и безмолвно стоялъ въ коляск какъ болванъ, a Клеопатра и Антоній ворковали какъ голубки.

— Довольны ли вы этимъ, или желаете большей отдлки? — спросила Эдиь, показывая рисунокъ м-ру Домби.

М-ръ Домби поклонился и отвчалъ, что рисунокъ — совершенство въ своемъ род, и не требуетъ никакой отдлки.

— Удивительный рисунокъ! — говорилъ Каркеръ — искусство, талантъ и вмст такой замчательный… такой необыкновенный сюжетъ!

Комплименты улыбающагося джентльмена равно относились и къ художнику, и къ выбранному пункту для работы; но никто не подозрвалъ тутъ задней мысли. М-ръ Каркеръ съ ногъ до головы былъ воплощенная откровенность. Онъ продолжалъ разсыпаться въ похвалахъ до тхъ поръ, пока рисунокъ былъ отложенъ для м-ра Домби и рисовальные матеріалы убраны. Тогда онъ подалъ карандаши, которые были приняты, съ холодной благодарностью, сдержалъ коня, отступилъ назадъ и опять похалъ за коляской.

— Быть можетъ, — думалъ м-ръ Каркеръ, — даже и этотъ пошлый рисунокъ былъ выполненъ и переданъ его властелину, какъ вещь сторгованная и купленная. Быть можетъ, хотя красавица согласилась на его просьбу съ видимой готовностью, однако-жъ ея надменное лицо, склоненное надъ работой, было лицомъ гордой женщины, завлеченной силою обстоятельствъ въ грязную и постыдную сдлку. Но о чемъ бы ни думалъ м-ръ Каркеръ, онъ постоянно улыбался и, галопируя на своемъ кон, посматривалъ во вс стороны, какъ беззаботный весельчакъ, такъ однако-жъ, что одинъ уголъ его глаза всегда обращенъ былъ на волнующееся перо прекрасной леди.

Обозрніемъ развалинъ Кенильворта окончилась экспедиція ныншняго дня. Здсь вс виды были извстны, и м-съ Скьютонъ не разъ напоминала м-ру Домби, что онъ видлъ все это дома на рисункахъ Эдии. Дамы были отвезены на ихъ квартиру, и Клеопатра на прощаньи пригласила улыбающагося джентльмена пожаловать къ нимъ вечеромъ вмст съ Домби и майоромъ. Три джентльмена отправились въ гостиницу обдать.

Обдъ былъ такой же, какъ и вчера, съ той разницей, что майоръ торжествовалъ уже явно и бросилъ всякую таинственность. Т же тосты въ честь и славу прекрасной богини, то же пріятное смущеніе со стороны м-ра Домби. М-ръ Каркеръ разсыпался въ похвалахъ.

Теперь, какъ и всегда, не было другихъ гостей въ лемингтонской резиденціи м-съ Скьютонъ. Рисунки Эдии были разбросаны по всмъ направленіямъ съ большимъ обиліемъ противъ обыкновеннаго. Долговязый Витерсъ подавалъ чай. Арфа и фортепіано стояли на своихъ мстахъ. Эдиь играла и пла. Ho даже и самая музыка м-съ Грэйнджеръ совершалась какъ будто по заказу м-ра Домби. Дло происходило такимъ образомъ:

— Милая Эдиь, — сказала м-съ Скьютонъ минутъ черезъ двадцать посл чаю, — м-ръ Домби, я знаю умираетъ отъ желанія слушать тебя.