Доминант

Через двадцать минут, побрившийся (с каким же удивлением провожал я в канализацию комки волос!) и ободрившийся на восемьдесят пять процентов, подошёл к телефону. Среда, 27-ое апреля! Последняя дата, которую я помнил, было 13-ое апреля. Куда исчезли две недели? Известно – куда. Я умудрился их проспать. Но как? И почему? Марта…

Я всё вспомнил. Марта. Марта погибла. Погибла! Чёрт, что же мне теперь делать? Но как, как и почему это произошло? Ведь всё было так хорошо? Но тут «брякнул» мой внутренний голос: «Отпала проблема с салоном». А ведь он тянул меня вниз, все мои интеллектуально-психические ресурсы забирал своим неказистым возникновением и необходимостью поддержания. Я выругался на себя, что в такие минуты так думаю. Но «голос» продолжал: «Теперь ты всё восстановишь, всю свою империю. Теперь ты сможешь быть тем, чем был всегда – почти богом для своей жизни. Теперь твои желания будут исполняться, как исполнялись всегда, и не найдётся ни одного человека, который сможет учинить препятствие, но наоборот - теперь всё в мироздании будет объединяться, чтобы исполнить каждое твоё чётко выраженное желание!»

Но как? Как такое могло случиться, кому это стало надо? Кому она мешала – эта безобидная овца. Нет – кролик. Я вспомнил, как я подумал о её смерти, когда отъезжал от салона, расставшись с ней. Чёрт, чёрт! Это произошло второй раз в моей жизни! И как же я этого не хотел, и как же меньше всего был подготовлен, что это произойдёт с женщиной, в которой я буду нуждаться больше всего! Второй, долбанный, чудовищный раз на моих глазах происходит материализация моих мыслей. Если я с этим не справлюсь, я сойду с ума. Если я не найду конструктивных техник, чтобы преодолеть этот кризис, завтра обо мне забудут. Так, а что думают обо мне сейчас, что помнят обо мне сейчас?

Я стал носиться по комнате от стены к стене. Это всё не кино, это всё не кино, это – жизнь, самая настоящая жизнь, бубнил и бубнил я себе под нос вслух. Мне срочно нужны ориентиры и цели, мне нужна мотивация, я должен заново ощутить почву под ногами! Стоп! Это – не кино! Жизнь – не кино, и в ней ничего не будет происходить по сценарию. Только я сам смогу наметить направление и следовать ему. Если я сильный. Или пережить, или преодолеть – что-то из этого не произойдёт в ближайшем будущем. Я остановился по средине комнаты, присел на корточки и обхватил голову руками, сокрушаясь мыслям, прошлому, будущему и себе, потихоньку с ума сбегающему здесь и сейчас. «Это - не кино, не кино, и нет никакого сценария, – бурчал я себе под нос, - и если я ничего не буду делать, жизнь надаёт мне пинков, но подтолкнёт вперёд, вот только уже в нужном ей, а для меня случайном, направлении».

Мне казалось, что я чувствую, как у меня седеют волосы от переживания. Решение не пришло, но пришло ощущение принятого решения, и мне стало легче, что я перестал быть дезориентирован и закончился этот бедлам мыслей.

На стеклянном столе в столовой был бардак: целлофан, фольга и прочая упаковка от продуктов – я ничего не мог вспомнить, но было понятно, что я не раз «кусковал» здесь за столом. Схватив пакет для мусора, сгрёб в него всё со стола вместе с посудой и засунул его между кухонным шкафом и стенкой, чтобы он не бросался в глаза. До блеска протёр стол проспиртованными салфетками. Сделал себе кофе, установил чашку на блюдце и поставил их на вылизанный стеклянный стол. Вид идеального порядка и чистоты всегда приводил меня в умиротворённое состояние - и ослепительно белая кружка дымящегося кофе на такого же цвета блюдце, да всё это на сверкающем чистотой стеклянном тёмном столике, оказались именно тем, что мне сейчас было надо. Попивая кофе и поглядывая на эту приятную глазу картину, я, не спеша, облачился в белоснежную рубашку, оставив расстёгнутыми две верхние пуговицы, и чёрный строгий костюм. На середине недопитой кружки натянул новые чёрные носки, обулся в начисто вычищенные чёрные туфли и дополнился любимыми часами. Сегодня был особенный день, каких в году бывает два-три, поэтому я извлёк из тумбочки и нацепил своё любимое украшение: прямоугольный с выпуклыми малыми сторонами, чёрный с серыми прожилками, отполированный кусок метеоритного камня на кожаном шнурке. Таким я себе нравился больше всего. Осталась парикмахерская.

– Всех руководителей ко мне. Запускать по очереди. Начальника службы безопасности пригласить первым!
– скомандовал я секретарше, когда появился у своего кабинета.

Сотрудники, с кем я столкнулся в коридорах своего офиса, ровно направляясь к себе в кабинет, здоровались ошарашено и чуть ли не бросались врассыпную при виде меня.

– Да, господин директор, - с удивлённым видом быстро ответила она (мы с ней даже не поздоровались).

Я остановился, взявшись за ручку двери своего кабинета. «Это артистично, - заговорил голос у меня в голове, - ни так, ни то, что ты захотел сделать, делать не стоит!». Но я сделал.

– Виктор Андреевич, - проговорил я, посмотрев на секретаршу, - у меня есть имя и отчество, - и замер, ожидая нужной реакции.

– Да, Виктор Андреевич, - сразу ответила она.

– Да, - сказал я и добавил, - и кофе, - и вошёл в свой кабинет.

Чистота, проветренное и эргономичное помещение поприветствовали меня. Я подошёл к столу для посетителей, присел в одно из кресел и уставился на своё место. Отсюда ты видим людьми, подумал я, а сейчас ты будешь сидеть там.

Вошла секретарша с кофе и остановилась, я смотрел на неё. На её лице читалось смятение, она принимала решение, куда поставить чашку: передо мной или перед моим пустующим креслом. До чего я дожил, вещь, простая вещь – кресло - конкурирует со мной. Надеюсь, это я наделяю силой вещи, а не просто настолько неуважаем другими, что они даже не могут выбрать между мной и креслом. Мне стало интересно, какая мысль победит в ней? Девушка прошла к моему пустующему креслу и поставила кофе там. Мо-ло-дец!

– Начальник службы безопасности готов войти, Виктор Андреевич.

Я улыбнулся, как быстро усвоила она новый порядок. Мне даже показалось, ей с каким-то облегчением даётся такое ко мне обращение.

– Пусть заходит.

С лица секретарши не сходила тень кучи вопросов, но она боялась обронить лишнее слово. Определённо, кое-что из прошлой жизни я оставлю за собой.

– Ирина, после всех зайдёте вы, я готов ко всему, что у нас накопилось, и отвечу на все ваши вопросы.

– Хорошо, Виктор Андреевич, - и она стала направляться к двери.

– Ирина, что такое, почему у вас не исчезло это выражение лица? Что вы хотите сказать?

– Нет-нет, ничего.

– Я вижу. Я же сказал, вы после всех. Или что-то срочное?

– Нет, мне просто захотелось сказать спасибо, что вы разглядели, что у меня тоже есть проблемы, и выделили для меня время.

– Ах, это, - протянул я, улыбнувшись, - давайте сюда начальника службы безопасности.

Через мгновение открылась дверь, я сидел к ней спиной.

– Добрый день, господин директор.

– Виктор Андреевич, Александр, Виктор Андреевич, хорошо? – ответил я на его приветствие, поворачиваясь к нему всем корпусом.

– Понял, Виктор Александрович.

– Здесь было не обязательно, - улыбнулся я, привстал и, сказав, - и вам доброго времени суток, присаживайтесь, - освободил ему места для посетителей, а сам направился в своё кресло.

Каким спокойным я был, как ясно видел ситуацию, а главное, какими прозрачными мне теперь были мысли окружающих! С каким упоением я читал чужие лица, теперь не на секунду не сомневаясь в их содержании!

– Всю прослушку демонтировать и утилизировать. От камеры до жёстких дисков и даже проводов. И здесь я требую точного исполнения сказанного.

– Можете не беспокоиться. Будет сделано именно так, как вы сказали.

– Узнай для меня, - для меня, - где похоронили Марту. Ты понял, о ком речь?

– Да.

– Для меня.

– Я понял.

– Есть какие-то проблемы, Александр?

– Нет.

– Предложения?

– Два: надо полностью исключить возможность сохранения информации на локальных устройствах сотрудников компании, вся работа должна происходить на удалённом сервере. Время предлагает нам новые возможности. У сотрудников будут только мониторы, клавиатура и мышка. Мы сможем по щелчку пальцев контролировать несанкционированное обращение за информацией компании, а её утечка станет не бесследной. И второе: салон. Я думаю там просто «пожарка» будет…

– Забудь, - перебил я его, - о салоне забудь. Этим займутся другие, - я заранее предположил, что он должен забеспокоиться после таких моих слов, и решил удостовериться в точности предсказываемой реакции – выражение лица предсказал на сто процентов, - в другом формате, - успокоил я его, помыслившего было о своей вероятной замене.

– Понятно.

– На счёт переноса информации мне понравилось. Распишите, что по деньгам и суете, скиньте, что почитать об этом, а там посмотрим.

– Хорошо.