Доминант

Мы развеселились, пережив одинаковые эмоции по поводу своего похожего советского прошлого, когда мы были детьми, и того небольшого набора психологических клише-уловок, которыми нас: когда урезонивали, когда веселили, а когда и с острасткой осаждали наши родители и родственники.

Я распахнул дверь и пригласил Наташу входить. Зашёл за ней и закрыл дверь на замок, переживая, что щелчок от закрывания замка внесёт в Наташу тревогу. Быстро скинул обувь, намекая, что обувь снимать следует, она стала снимать свою. До этого я гадал, придётся ли услышать от неё вопрос, снимать ли обувь, на что мне пришлось бы ответить, что я сказал в следующее мгновение.

– Я помогу, мне это ничего не стоит, только ты ничего не бойся. Это, как пример, что я буду делать впредь. А ты переживи этот момент сейчас.

Я опустился к полу и быстренько помог ей избавиться от полусапожек, поставив их аккуратно у стеночки – они у неё оказались симпатичные, лёгкие, ухоженные и приятные.

– А теперь иди сюда.

Я осмелился взять её за руку и повёл к стеклянной стене с видом на Ригу.

– О, господи, - остановилась она, не дойдя и до середины комнаты, - мне плохо.

– Всё хорошо, не бойся. Всё нормально, постой тут, сейчас пройдёт. У меня тоже самое было в первый раз, - старался ободрить её я. – Ну же, давай, ещё шаг. Я тебе говорю, не бойся. Мы окружены бетоном мощнейшей конструкции.

– Мне кажется, мы сейчас упадём прямо туда.

– Не упадём. Уже почти десять лет не падаем, и сегодня не упадём, - улыбался я. – Ладно, иди сюда.

Я повёл её из комнаты в столовую.

– Приготовлю нам кофе. Ты как, будешь? Очень вкусный, самый вкусный и самый настоящий.

– Давай.

– А ты пока подойди к этому окну, здесь ни так страшно.

Наташа стала приближаться к окну столовой, которое была меньше чем в гостиной. Собственно это и было настоящее окно. Но всё равно она остановилась сначала в метре от него, а потом стала вытягиваться, и постепенно приблизилась.

– Какое всё маленькое! – с детским восторгом воскликнула она.

– И как всего много.

– Ой, а там я живу.

– Пока кофе готовиться, может ещё раз в гостиную?

– Ай, подожди. Как всё видно: библиотека, «Латвия», а «петушок» не такой уж и высокий.

– Не «Латвия», а отель Рэдисон Блю, - съехидничал я.

– Ой, не умничай! «Латвия» и – «Латвия»!

– Наверно она от этого названия никогда не избавится, и никакое новое к ней не прилипнет. А ведь достойный и раскрученный брэнд, надо бы его в достояние нации, - размыслил со смехом я.
– А «петушок» высокий, просто пика теряется.

– Блин, и ты каждый день наслаждаешься таким видом?

Я изобразил удивление.

– Наталья, что за выражения?! – она показала мне язык (мммм, я б с удовольствием сошёл с ума, не сходя с места, если б мне удалось упросить её показать его ещё раз, только медленно). – Бывает и получше, - не оставил я её вопрос без ответа, думая о её розовом языке.

Я достал блюдца, ложечки, сахар, распечатал коробку конфет. Поднёс конфеты Наташе, она взяла одну.

– Вон салфетки, - указал я ей взглядом, - а конфеты я уношу в гостиную, так что, если ты захочешь ещё одну, придётся преодолеть препятствие. Кофе будем пить там.

Она состроила недовольно-довольную гримасу.

Вернувшись из гостиной, я стал устанавливать чашки с кофе на блюдца.

– Пошли?

Я стоял с двумя кофе. Наташа стала отходить от окна, но остановилась передо мной, игнорируя мой пропускающий её вперёд жест. Я цыкнул и с улыбкой двинулся первым. Зайдя в гостиную, обогнул диван и присоединил к лежащей на журнальном столике коробке конфет наши кофе. Наташа остановилась через метр от двери, смотря в раскидывающееся безграничное пространство за стеклянной стеной.

– Ты можешь перелезть через диван и сразу в него плюхнуться – сидя не так страшно, - попытался я её рассмешить. – Иди сюда, - сказал я поспокойней, когда обнаружилось, что ей действительно не до шуток.

Я протянул к ней руку, она дала повести себя за свою.

– Разглядывай кожу дивана, - улыбнулся я.

Уловленное ею боковым зрением отразилась паникой на её лице. Она даже побледнела.

– Согласись, уже лучше?

– Лучше.

Мы расположились на диване.

– Тебе станет легче, если я подойду ближе к стене или пока не стоит?

– Не стоит, мне даже неприятно подумать об этом стало.

– Хочешь, я тебя прямо с диваном разверну в противоположную сторону?

– Ты с ума сошёл?

Я рассмеялся.

– Шучу, шучу.

– Я от такого перемещения сознание потеряю.

– Шучу, шучу. Я ж тоже не перевариваю высоту, поэтому легко и представил, что ты ощутишь от таких слов. Этот скрежет, тяжёлое громыхающее перемещение, когда покажется, будто дом содрогнулся.

– Ой, хватит, хватит, - завизжала она, закрыв ладошками уши.

– Конечно. Давай сладеньким успокоимся, кофеинчиком взбодримся.

– Да, давай.

– Могу жалюзи опустить.

– Нет-нет, когда я ещё насмотрюсь таким видом?

– В следующую пятницу…

Я бросил вопросительный взгляд на её профиль.

– Что ты делаешь, когда ты чего-то не хочешь, но надо?

Как я испугался, если она своим вопросом имела в виду то, что я подумал. Да и что можно было подумать, услышав такой её вопрос, принимая во внимание, каков предмет обсуждения у нас сегодня происходит весь вечер? Я апеллировал к тому, что она неудачно выразилась или обращается ко мне за помощью по житейскому вопросу.

– Пойди навстречу желанию, и оно пойдёт навстречу тебе.

– Так просто?

– А всё просто. Настолько просто, что даже не доставляет удовольствия. Главный наш секрет нисколько не закамуфлирован бытием, он лежит перед нашими глазами. Например, чтобы добиться успеха в чём-либо, достаточно поставить это на первое место в своей жизни. Однако, надо быть готовым к тому, что во второстепенных вещах тебе придётся столкнуться с незавершённостью и несостоятельностью, но хуже - реакция самого человека на это. Порой, это мелкое разочарования, иногда - депрессия, а самое печальное – паранойя и самоубийство. Если бы люди могли думать о двух вещах одновременно, о трёх, четырёх и так далее, они бы могли и делать одновременно много дел. Но это не происходит нигде, и не происходило никогда. Как нельзя одновременно делать вдох и сглотнуть, так и только что-то одно может быть обдумываемо, и только каким-то одним делом человек может заниматься в какой-то известный момент. Из десятков дел, которые можно сделать в ближайшие три минуты, ты выберешь то-то и то-то, остальные свершаться в той мере, в какой их «потрогают» другие люди, бытие, и по ним будет результат, не тобой желаемый. То же самое можно сказать и о делах дня. Это правило распространяется и на дела недели, месяца, года, жизни. Что устанавливаешь на первое место, там и достигнешь высшего результата, а проще – того, что хочешь.

– Это тяжело принять. Жизнь имеет намного больше граней, чем их можно разглядеть, послушав тебя.

– Ты как все, - улыбнулся я.

– Что у тебя на первом месте?

– Зарабатывание денег.

– Значит, ты согласишься, что вопросу об устройстве мира с его главным секретом ты отвёл в своей жизни второе и более место, а значит, в этом вопросе ты столкнёшься с незавершённостью и несостоятельностью? Ты не имеешь достаточных знаний в этом вопросе, потому что никогда по-настоящему им не занимался, как ты это делаешь, зарабатывая деньги, поэтому, извини, но ты не можешь быть гуру в таком деле.