Дон Жуан

78

Что Бреммель? Прах. Что Уэлсли? Груда гнили.Где Ромили? На кладбище снесли.И Третьего Георга схоронили,Да только завещанья не нашли!Четвертого ж внезапно полюбилиШотландцы; он, от Лондона вдали,Внимает Соуни, зуд вкушая сладкий,Пока ему льстецы щекочут пятки.

79

А где миледи Икс? Где лорд Эн-Эн?Где разные хорошенькие мисс?Я вижу очень много переменТе обвенчались, эти развелись…Все в мире — суета, все в мире — тлен.Где клики Дублина? Где шум кулис?Где Гренвиллы? В отставке и в обиде.Что виги? Совершенно в том же виде.

80

Где новые конфликты? Где развод?Кто продает именье? Кто карету?Скажи мне, «Морнинг пост», оракул мод,Великосветских прихотей газета,Кто лучшие теперь балы дает?Кто просто умер? Кто ушел от света?Кто, разорившись в несчастливый год,На континенте сумрачно живет?

81

За герцогом охотилась иная,А ей достался только младший брат;Та стала дамой дева молодая,А та — всего лишь мамой невпопад;Те потеряли прелесть, увядая…Ну, словом, — все несется наугад!В наружности, в манере обращеньяВо всем, во всем большие измененья.

82

Лет семьдесят привыкли мы считатьЭпохою. Но только в наши годыЛет через семь уж вовсе не узнатьНи правящих народом, ни народа.Ведь этак впору голову сломать!Все мчится вскачь: удачи и невзгоды,Одним лишь вигам (господи прости!)Никак к желанной власти не прийти.

83

Юпитером я знал НаполеонаИ сумрачным Сатурном. Я следил,Как пыл политиканского трезвонаИ герцога в болвана превратил.(Не спрашивай, читатель благосклонный,Какого!) Я видал, как осудилИ освистал монарха гнев народаИ как потом его ласкала мода.

84

Видал я и пророчицу Сауткотт,И гнусные судебные процессы,Короны я видал — особый родДурацких колпаков большого веса,Парламент, разоряющий народ,И низости великого конгресса;Я видел, как народы, возмутясь,Дворян и королей швыряли в грязь.

85

Я видел маленьких поэтов ройИ многословных, но не многославныхГоворунов; и биржевой разбойПод вопли джентльменов благонравны;Я видел, как топтал холуй лихойКопытами коня людей бесправных;Как эль бурдою стал, я видел, какДжон Буль чуть не постиг, что он дурак.

86

Что ж, «carpe diem», [64] друг мой, «саrре», милый!Увы! Заутра вытеснят и насПотомки, подгоняемые силойСвоих страстей, стремлений и проказ…Играйте роль, скрывайте вид унылыйИ с сильных мира не сводите глаз,Во всем себе подобным подражаяИ никому ни в чем не возражая.

87

Сумею ль я достойно передатьЛукавые Жуана похожденьяВ стране, о коей принято писать,Как о стране с моральным повеленьем?Я не люблю и не умею лгать,Но, земляки, вы согласитесь с мненьем,Что никакой у вас морали нетТак говорит ваш искренний поэт.

64

«Лови мгновение» (лат.).

88

Что мой Жуан узнал и увидал,Я расскажу вам честно и подробно;Но мой роман, как я предполагал,Писать правдиво не всегда удобно.Еще замечу: я не намекалНи на кого. И не ищите злобноВ моих октавах скрытых эпиграмм;Открыто правду говорю я вам.

89

Женился ль он на отпрыске четвертомГрафини, уловляющей супругаДля каждой дочки, или выше сортомБыла его достойная подруга?И стал ли он, простым занявшись спортом,Творить себе подобных, или тугоЕму пришлось, поскольку был он смелПо части страсти и альковных дел,

90

Все это скрыто в темноте временТем временем я песнь окончил эту.В нападках я, конечно, убежден,Но ничего плохого в этом нету.Известно, что невежды всех племенБросаются на честного поэта…Пусть буду я один, но я упрямЗа трон свободной мысли не отдам!

ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

1

И средние века не так страшны,Как страшен средний возраст нашей жизни.То глупы мы, то мудры, то смешныИ с каждым днем становимся капризней.Уж многие страницы прочтеныИ скомканы в бессильной укоризне;Седеют наши кудри с каждым днем.И мы самих себя не узнаем.

2

В такое время надо умирать;Мы юношей уже не понимаем,Со стариками время коротатьЕще не можем — и везде скучаем…Еще любовь способна утешать,Но вскоре даже к ней мы остываем,И только деньги, теша мысль и взгляд,По-прежнему заманчиво блестят.

3

О, золото! Кто назовет несчастнымСкупого? Он несказанно богат;Все силы мира золоту подвластны,Власть золота — как якорный Канат.Вам кажется, скупой живет ужасноОн плохо ест, боится лишних трат;Но он же, сэкономив корку сыра,Счастливее, чем все владыки мира!

4

Любовь, разврат, вино et ceteraВредят здоровью; жажда громкой славыВредит душе; азартная играВредит карману. Лучшие забавы,Как видно, не доводят до добра,Но жажда денег исправляет нравы;Скупой, копящий золото, давноЗабыл разврат, и карты, и вино.

5

О, золото! Кто возбуждает прессу?Кто властвует на бирже? Кто царитНа всех великих сеймах и конгрессах?Кто в Англии политику вершит?Кто создает надежды, интересы?Кто радости и горести дарит?Вы думаете — дух Наполеона?Нет! Ротшильда и Беринга мильоны!

6

Они и либеральный наш ЛафиттВладыки настоящие вселенной:От них зависит нации кредит,Паденье тронов, курсов перемены;Республик биржа тоже не щадит,Заботятся банкиры несомненно,Чтобы проценты верные рослиС твоей, Перу, серебряной земли.

7

К скупым неприменимо сожаленье;Воздержанность классическая ихСчитается за честь и украшеньеИ киников, и множества святых.Внушает же отшельник уваженьеПечальным видом странностей своих!Но вас богач суровый возмущает,Когда во имя денег сокращает

8

Свои расходы? Да ведь ей — поэт!Поклонник высшей и чистейшей страсти,Прекрасный блеск накопленных монетЕму дает изысканное счастье;Его слепит алмазов чистых цветИ кротких изумрудов сладострастье;И для него, как солнце, горячиЧервонных слитков яркие лучи.

9

Ему принадлежат материки;Из Индии, Цейлона я КитаяПлывут его суда; в его мешкиЦерера собирает урожаиЕго чуланы, склады, сундукиБогаче королевских. ПрезираяВсе плотские восторги, он одинЦарит над всем — духовный властелин.