Допрос

Из-за плеча рыжей девушки в очках Сейфи увидел две пузатые серебряные рюмки, лежащие в красном бархате.

– Ну как?
– спросила Гюля.
– По-моему, то, что нужно... Сорок пять рублей...

– Вполне, - сказал Сейфи, и его тут же оттеснили от прилавка.

– ...Конечно, там будут подарки и побогаче, - сказала Гюля, когда они вышли на улицу, - но серебро есть, серебро. Все же память. Можно надпись сделать.

Уже смеркалось. На стоянке такси стояла небольшая очередь. Машины подходили одна за другой.

– - Ты считаешь, мне обязательно нужно поехать?

– спросил Сейфи.

Гюля возмутилась.

– Человек три раза звонил! Через два дня свадьба. Может, он посоветоваться хочет. Или помощь какая-нибудь нужна, мало ли...
– Подошла их очередь. Садись, садись...

Квартира Теймура напоминала комиссионный магазин: везде- на диване, стульях, столе - разложены платья, кофточки, кипы нового постельного белья, подушки, одеяла, столовые и чайные сервизы, подстаканники, в большом серебряном блюде поблескивали ножи и вилки...

Дверь открыла Севда.

– Ой, у нас такой тарарам, - пожаловалась она, поздоровавшись, - сесть негде. Проходите.

– Ничего, свадьба один раз в жизни бывает.
– Гюля чмокнула ее в щеку.

В прихожую выглянул Теймур.

– А-а-а" Молодцы, что пришли... А мы тут готовимся к ампутации - отдаем дочь и кучу добра... Ты почему к телефону не подходишь?

– Допрос шел, - ответил Сейфи.

– Похвальное усердие.

Кроме хозяев в большой комнате сидели еще две пожилые женщины, в одной из которых Сейфи узнал мать Теймура, и молодой золотозубый мужчина.

– Узнаешь его, мама?
– спросил Теймур. Мать неуверенно вглядывалась в Сейфи.

– А ты узнал ее?
– спросил Теймур.

– Конечно.

– Помнишь, какую она халву нам готовила?

– И еще из рисовой муки такую... кашу...

– Не кашу, а фирни...
– поправил Теймур.
– Это же Сейфи,- укоризненно сказал он матери.
– Неужели не узнала?.. Целыми днями у нас пропадал, когда в институте учились.

– Сейфи, - заулыбалась мать.
– Сколько лет прошло...

– Да, лет пятнадцать - двадцать будет... А это его жена, познакомься.

– А еще один был... осторожный такой, Эльшад, по-моему?
– спросила мать. Он где? Как поживает?

– Мы вместе работаем, - сказал Сейфи.
– Он мой начальник.

– Слава богу, что все живы-здоровы, взрослыми людьми стали, - вздохнула мать.
– А как тебя зовут, дочка?
– спросила она у Гюли.

– Пошли ко мне,- воспользовавшись тем. что между женщинами завязалась беседа, Теймур повел Сейфи в свой кабинет.

В кабинете тоже лежало приданое, но все же было посвободней.

– Ну, во-первых, жду вас девятого в семь часов во дворце бракосочетания, оттуда едем в "Дружбу", - сказал Теймур, когда они сели в мягкие кресла.
– Я, собственно, поэтому и звонил. А во-вторых, хотел рассказать о твоих квартирных делах. Надо Гюлю позвать.

Сейфи пошел к двери.

– У меня был очень хороший разговор с Шахсуваровым, - продолжил он, когда Г юля присоединилась к ним.
– Он обещал полную поддержку. Мало того, сказал, что и в других вопросах тоже окажет максимальное содействие.

– В каких вопросах?
– удивился Сейфи.

– Ну мало ли какие вопросы могут возникнуть?
– Теймур многозначительно улыбнулся.
– Гюле - звание, должность... И о тебе он неплохого мнения, только считает, что ты недостаточно... ну, что ли, контактен с людьми...

– Недостаточно?
– с иронией переспросила Поля.
– Да он слова приятного никому не скажет.

– Ну ничего, - успокоил ее Теймур.
– Я ему все объяснил, сказал, что мы друзья еще с институтских времен и я, так сказать, ручаюсь...

– Спасибо тебе большое, - растроганно сказала Г юля.

– Он в курсе дела, которое ты ведешь, - продолжал Теймур,- и считает, что, как только ты закончишь его, можно будет представить тебя на повышение.

– Наконец-то!
– Гюля пришла в восторг.
– Сколько лет ждали! Теймур, ты просто наш спаситель. Огромное спасибо.

– Ну что за разговоры! Уж если мы друг другу помогать не будем...
– Теймур встал.
– Пошли с мамой побеседуем, вспомним дни молодые...

Домой их повез на своей "Волге" золотозубый мужчина.

– Ну хоть поговорил бы с человеком, - укоризненно сказала Гюля, когда они вышли из машины.
– Рта не раскрыл за всю дорогу.

– О чем?
– спросил занятый своими мыслями Сейфи.

– Ну не знаю... Неудобно же...

– Скажи, - прервал ее Сейфи, - тогда, на даче, кто первый начал разговор о квартире, ты или Теймур?

– Не помню... Он, по-моему. А что?

– Да нет, ничего... Надо кончать эти поздние визиты, - сказал Сейфи.

– А... я поняла...
– Гюля укоризненно покачала толовой.
– Ничего подобного. Я действительно пожаловалась на тебя. Но только после того, как он сам спросил про квартиру. Я точно помню... Хоть ты и считаешь меня нахалкой, но на дне рождения я не стала бы ему надоедать.

– Я так и подумал, - успокоил ее Сейфи.
– Напрасно ты обижаешься...

Провожая Сейфи к дому Мухтара Абиева, оперативный работник, принимавший участие в расследовании дела о Забратском цехе, докладывал о результатах двух последних дней. Служба в уголовном розыске наложила неизгладимый отпечаток и на манеру его поведения, и на способ мышления - грубоватый и подчеркнуто лихой. Он никак не мог понять, почему они не берут людей, за которыми, по приказу Сейфи, уже второй месяц велось наблюдение.

– Все одно и то же: работа, дача, гости, свидания - ничего нового. Каждый день встречаются.

– Где?

– В самых разных местах.

– Что-нибудь передавали друг другу?

– Один раз чемоданчик... Я звонил вам... Надо было взять тогда. Там точно деньги были, я гарантирую.

– Ну и что?

– Как что? С поличным взяли бы...

– И ничего бы не доказали, - усмехнулся Сейфи.
– Это тебе не угрозыск. Там совершено преступление - надо найти преступника. А у нас наоборот: преступник известен, но надо суметь доказать, что совершено преступление. Ну, я пришел.