Дорога в бесконечность

– Мати, я хотел поговорить с тобой...
– начал он, и тут увидел ее глаза.
– Что ты так смотришь на меня?

– Ты...
– она поспешно отвернулась.
– Ты очень сильно изменился.

– Постарел? Да. Но, Мати, это случилось не сегодня, и...

– Дело в том...
– она не знала, что сказать. Любая ложь в оправдание выглядела бы неправдоподобной. Но самой невероятной все равно была правда. И она решилась: "Скажу. Все равно не поверит. А если поверит - еще лучше. Смогу расспросить обо всем. Кого еще, если не его? Как-никак дядя Евсей - летописец..." Единственное, что останавливало ее, это мысль: "Ведь он может рассказать другим... Ну и что?
– она махнула рукой.

– Подумаешь!
– ей стало все равно и душа тотчас улеглась, успокоилась.
– Скажу, что просто придумывала сказку. И опробовала на нем - поверят или нет".
– Я не из это мира.

– Мати....
– он взглянул на нее встревожено взволнованно, и даже двинулся к пологу, должно быть -чтобы позвать лекаря.

– Нет, подожди, - она хихикнула, - я совершенно здорова. Это просто такая сказка. Которую я решила придумать.

– Сказка?
– он недоверчиво взглянул на племянницу.

– Ну да! Будто я прежде жила в другом мире, а потом заснула - и оказалась в этом...

– Но на самом деле...

– Да, да, конечно, этот мир - настоящий, - ради того, чтобы успокоить дядю, избежать его расспросов и дальнейших разговоров и волнений она была готова сказать все, что угодно. Да и ложь во сне не казалась ей такой уж страшной или далекой от правды. Ведь это не настоящий мир. Здесь все ненастоящее. Даже слова.

– И ты решила...

– Ну...
– она пожала плечами.
– Примерить на себя этот... образ. Чтобы проверить, подойдет он мне или нет.

– Мати, сказки - это не шутка. И не игра. В них вкладывается знание, которое... которое в другой форме просто не было бы воспринято...

– Дядя, - она поморщилась, - это слишком сложно для меня!

– Но ты уже не маленькая девочка, чтобы все упрощать, обращая в игру.

– Почему бы нет? Кто сказал, что так нельзя? Ведь в этом нет ничего плохого.

– Значит, это все просто новая игра. И то, как ты вела себя вчера...
– да, все укладывалось в это объяснение. Выходит, Атен зря беспокоился. И Гор тоже. Ничего не случилось. Лишь игра... А чего еще они ждали?

Вот только почему-то эти мысли не несли особого успокоения. От них становилось противно на душе. Словно от прикосновения к чему-то склизкому, неприятному...

– Да, игра!
– с готовностью подтвердила Мати, уже сама начиная верить в то, о чем говорила. Глаза ее загорелись: "Чудесное объяснение! Для всех! И можно делать все, что угодно! "

– Понятно....
– Евсей прикусил губу, кивнул, а затем, не говоря больше ни слова, двинулся в сторону повозки.

– Куда ты?
– остановил его обиженно-разочарованный возглас Мати.
– Ты же пришел, чтобы поговорить со мной, а уже уходишь!

– Да вообще-то...
– караванщик собирался сказать, что все и так выяснил, но остановился, поняв, что она ждала от него совсем другого - не объяснения, даже не разговора - рассказа. "Что же это? Она ведь уже давно не маленькая девочка, для которой я придумывал сказки!"

Но... Ну не мог он ей сказать "нет", и все тут! Ничего удивительного - дочка хозяина каравана вила веревки из всех, начиная с Хранителя и заканчивая последним оленем в упряжке.

– Какую сказку ты хочешь услышать?

– Не сказку, - качнула Мати головой. Ее лицо посерьезнело, отчего девушка стала сразу же выглядеть взрослой.

И Евсей вздохнул с облегчением. "Ну, слава богам! Наконец-то она начала понимать, что от времени не убежишь..."

– Расскажи мне... Расскажи мне, что с тобой случилось. Почему ты так постарел, - ее голос звучал ровно, совершенно спокойно, даже бесчувственно, не вкладывая в слова ничего, кроме любопытства.

– Мати!
– его рука прижалась к груди, пытаясь унять бешеный стук сорвавшегося в галоп сердца.
– Это не смешно! Ты же все знаешь! И не можешь не понимать, как тяжело вспоминать...

– И все же?
– нет, это была не жестокость. Ей было жаль дядю. Во всяком случае, той половиной себя, которая еще могла чувствовать и сопереживать. Но она должна была быть сильной. Сильнее своей слабости. Да и вообще, чего тут переживать? Ведь действительно, на самом деле с летописцем ее каравана ничего такого никогда не случилось. Значит этот "дядя Евсей" - не настоящий. А ненастоящее не может чувствовать, страдать

– Что тут рассказывать...
– он тяжело вздохнул, отводя глаза, губы побледнели, на лбу выступили капельки пота.

– Что-то случилось, да? Что-то, о чем тебе не хотелось бы вспоминать?

– Да, племянница...
– он взглянул на нее, надеясь, что девушка теперь скажет: "Тогда не вспоминай, не надо". Но вместо этого услышал:

– И что же?

– Ты действительно не помнишь? Или и это игра?

– Может, и игра.

– Ладно, слушай...
– он понял: чем быстрее девчонка получит то, что хотела, тем быстрее оставит его в покое.
– Это случилось на второй год после того, как Гор стал Хранителем каравана. Мы вошли в город... Не большой, не маленький, так, ничего особенного. Он встретил нас, одетый в скорбь по прежнему Хранителю, который умер накануне нашего прихода. Мрачный, отрешенный...

– Полный отчаяния, - кивнула девушка, решив, что начинает понимать.
– Им нужен был новый Хранитель. А Гор не хотел им становиться. Потому что по натуре своей он - вечный странник... И вы решили скрыть, что Гор - маг.

– Зачем ты это делаешь?

– Что? Я ничего...

– Зачем ты играешь на чужой боли? Ты ведь все сама знаешь!

– Все так и было?

– Нет! Ты знаешь, что нет!

– Не надо на меня кричать!
– она специально сделала так, чтобы ее голос звучать как можно тише, заставляя собеседника прислушиваться к себе.
– Представь себе, что я на самом деле ничего не знаю, потому что в том мире, из которого я пришла, ничего подобного никогда не происходило!

– Мати, ты всегда была бессердечной. Но ведь даже жестокость имеет предел!

– Все, чего я хочу, это узнать: что случилось!
– она нахмурилась, наклонила голову чуть вперед, сверкнув на него железным холодом посеревших глаз.

– Как будто ты... Ладно! Ладно!
– он поднял руки, показывая, что сдается.
– Ты права: мы решили не рассказывать горожанам правду о Горе. Но совсем не по той причине, о которой говорила ты. У умершего Хранителя был преемник. Племянник. Еще относительно молодой человек. Который достаточно давно узнал о том, что наделен даром, чтобы привыкнуть к мысли, что ему уготована жизнь на холме.

– Так в чем же дело?

– Ты сама все зна... А, - не договорив, он махнул рукой.
– Преемник еще не коснулся талисмана города, принимая над ним власть. И, значит, согласно закону, составленному еще в то время, когда в городах рождалось по несколько наделенных даром, Хранителем должен был стать сильнейший из двух магов.

– Сильнейший маг?
– девушка хмыкнула.
– И как они собирались это определять? В бою, что ли?

– По закону - решение принимает Талисман.

– Ага, ясно. Но так как Гору эта власть даром была не нужна, а город и так не оставался без Хранителя, в чем же тогда дело?