Дорога в центр

Но монстр не обращает внимание ни на боль, ни на потерю частей тела: он просто прет вперед. И Коловрат не выдерживает навязанной скорости, не успевает увернуться. Удар одной из рук сбивает его с наработанного ритма, другой — хватают за запястье и бросают под копыта. Несколько серьезных ударов дезориентируют Коловрата, не дают уйти из-под смертельной атаки. Тварь поднимается на дыбы, дрыгая в воздухе одной ногой. Еще немного, и это копыто раздавит голову язычника, словно перезревшую дыню.

Именно этот момент Лисса выбрала для контрудара. Подпрыгнув, она крутанулась на месте и обрушила ногу на колено монстра. С влажным хрустом конечность мутанта перекосило в две разные стороны, и чудовище рухнуло на землю, подняв тучи пыли.

Девушка сразу подскочила к поверженному противнику, стремясь уничтожить, добить опасную нежить. Однако враг все еще мог сражаться.

В дело вступила вторая голова, до этого момента безучастно смотрящая на собственную спину. Встрепенувшись, она мгновенно повернулась к Лиссе, показав поистине совиную гибкость. А потом тонкий шершавый язык выстрелил из ощеренной пасти, пробив плечо убийце.

Та моментально отскочила на безопасное расстояние, избегая других атак. Голова тут же развернулась обратно, с почти механическим щелканьем встав на место. Но свое дело она сделала: Лисса вдруг пошатнулась, с трудом устояв на ногах. Тело внезапно потяжелело, а ноги перестали держать ее так твердо, как она привыкла. Обычный яд, попавший Лиссе прямо в кровь, через нанесенную рану.

И все же девушка продолжала бой. Даже замедленная и ослабленная, она оставалась смертельно опасна.

Слева от нее также тяжело поднялся Серафим, потирая пострадавшие руки и грудь. Он не рисковал пить зелье, забирающее для лечения в том числе и энергию пациента.

А вот у Коловрата других вариантов не было: его потрепало сильнее, и без лекарства он едва мог встать без посторонней помощи.

Осторожно подняв голову, он вперил осоловелый взгляд в своего противника. Секунда-другая, и в глазах мужчины забрезжила мысль.

— Он что, регенерирует?! — Потрясенно спросил адепт Перуна, борясь с тошнотой после сотрясения. Монах ответил ему лишь тяжелым взглядом. На их глазах "кентавр" легко поднялся, вправляя обратно измочаленное колено.

Троица игроков снова приготовилась атаковать монстра, когда они услышали вопль своей молодой сокомандницы.

Кристина кричала, показывая пальцем на забытых гончих. Четыре твари благоразумно обошли сражающихся в центре противников и разделились по двое. Первая пара побежала на Кристину, а вторая — к телу потерявшего сознание Санитара.

Лисса тут же рванула следом за гончими, бросив своих напарников на опасную тварь. Но она не успевала — ни к Кристине, ни, тем более, к Санитару.

Девочка, еще успела срезать очередью одну из гончих, но на этом ее везение закончилось: автомат обескураженно щелкнул, и отказался стрелять без новых патронов. Не думая о себе, она в первую очередь попыталась спасти Санитара. Но Кристина смогла убить лишь одного монстра, тогда как второй свободно рысил к лежащему сломанной куклой игроку. Девочка в отчаянии бросила в приближающихся тварей бесполезное оружие и вытащила ни разу не использованный нож.

— Все ко мне, уроды!

Она снова оглянулась на Виктора. По прежнему без сознания. И по прежнему в опасности.

Как и она сама: гончие уже добежали до нее самой и теперь напружинили тела, готовясь к прыжку.

— Остановите их!!! — Закричала Кристина летающим вокруг призракам. Воздух перед ней тут же застыл, сделавшись похож на мутное стекло. Гончие с ходу врезались в него и рухнули рядом. Заскулив, они не спеша начали подниматься, совершенно по-собачьи скаля зубы, но девочка уже не видела этого. Все ее зрение сузилось до одного-единственного фрагмента: поджарое тело, зубастая пасть, и беззащитное горло Санитара.

Глава 19. Все, что меня не убивает, делает меня сильнее. (Фридрих Ницше)

"Лежишь?" — Скучающий голос в голове, едва слышимый через вспышки боли и звон в ушах. Виктор застонал, не торопясь отвечать. Все его тело было словно оголенный нерв, наказывая парня резкой, сводящей с ума болью за малейшее движение. Мысли путались, перед глазами все плыло. Даже воздух почти не шел, через силу втягиваясь в горящие, измученные сверх всякой меры легкие.

"Лежу", — Согласился сам с собой Санитар, — "Умираю потихоньку. Хорошая, кстати, затравка для последнего разговора".

Он расслабился, настроившись на философскую беседу с самим собой. Обмен вечными истинами и поиск знания, медленно переходящий в небытие. Не самый плохой расклад.

"Ну ты и дятел!" — Вопреки ожиданию, ответил голос в голове, — "Уже и лапки свесил. Еще и позанудствовать решил напоследок. Ты хитокири или плаксивая студентка?"

"…Тедди?! Это ты?"

"Я", — Согласился медведь.

"Какого черта ты делаешь в моей голове?!"

"Порядок навожу", — Лаконично ответили ему. От раздражения у Виктора задергалось веко. Он представил, как пропускает надоедливую игрушку через мясорубку или смывает в унитаз.

А потом вдруг осекся.

"О чем я думаю? Тедди мой друг. Он ведь только что вывел меня из апатии!", — С трудом, но до Санитара дошло, что пытался сделать медведь. Эмоциональный отклик. Хоть какой-нибудь. И ведь у него получилось. Сейчас Виктор кроме боли ощущал и раздражение, и страх, и даже гнев на собственное безволие.

"Чтобы я сдох в этот месте?! Не увидев друга, не найдя единственного родственника. Тех, немногих, кого я могу назвать семьей. В конце-концов, я не паршивый монах или какой-нибудь программист! Я — хитокири. Элита убийц. И уж точно я не могу лечь и помереть от атаки какой-то мясной кучи!"

"Уже лучше, партнер!" — Повеселевшим голосом отозвался медведь, — "Теперь ты готов слушать".

"О чем ты?"

"Все просто. Пока ты махал мечом и летал от дерева к дереву, я изучил одно очень интересное умение на все оставшиеся очки. "Узы дружбы". По сути, оно просто улучшает вкладку напарников, поэтому и стоит так дешево".

"Так что делает этот навык?" — Нетерпеливо спросил его Санитар. От нахлынувшего на него энтузиазма и желания жить даже муки израненного тела отошли на второй план. Сейчас он как никогда желал действовать.

"Там много всего интересного, потом сам откроешь и посмотришь. Сейчас важно одно: я могу забрать твою боль. Тело у тебя сейчас одна сплошная рана, но это все фигня. Задето все и понемногу. Так что ты спокойно можешь ходить, бегать, даже драться. Если бы не боль и слабость, конечно. Но я их возьму на себя".