Дорога в тысячу ли

— Пастор Йоо, мы хотим, чтобы вы приняли решение. Она не слушается меня. Я не могу узнать, куда она идет после работы. Если она будет встречаться с этим козлом, он сделает что-то ужасное, и никто не позаботится о том, что с ней происходит. Вас она выслушает, — тихо сказал брат.

Сестра опустила голову. Ей не хотелось, чтобы пастор Йоо плохо думал о ней. Утро воскресенья было для нее особенным: только в церкви она чувствовала себя хорошо. Она не делала ничего постыдного с Йошикавой-сан, но понимала, что его жена не знает об их встречах, и он часто брал ее за руку, и хотя это не казалось опасным, но и невинным тоже не выглядело. Не так давно он упомянул, что она должна сопровождать его до чудесного места в Киото, но она возразила, сказав, что ей нужно позаботиться о еде брата.

— Мы должны поддерживать нашу семью, это правда, — согласился Йоо, сестра кивнула с облегчением. — Но мы должны быть осторожны и сохранять добродетель. Она ценнее денег. Ваше тело — священный храм, где пребывает Святой Дух. Забота вашего брата законна. Ваша чистота и репутация также важны, если вы хотите выйти замуж. Мир сурово судит девушек. Это неправильно, но так все устроено в этом грешном мире, — сказал он.

— Но он не может бросить школу, господин. Я обещала маме… — сказала сестра.

— Он молод. Он может пойти в школу позже, — возразил Йоо, хотя понимал, что это маловероятно.

Брат оживился, он не ожидал такой поддержки. Он ненавидел школу — японские учителя считали его глупым, а другие ученики ежедневно издевались над его одеждой и акцентом. Он планировал заработать побольше, чтобы сестра могла уйти с фабрики и поискать работу в другом месте, а он сам смог бы посылать деньги в Чеджу.

Молодая женщина всхлипнула.

Йоо еще раз вздохнул и спокойно сказал:

— Вы правы, было бы лучше, если бы ваш брат ходил в школу. Хотя бы год или два, чтобы он мог научиться читать и писать. Образование очень важно, нашей стране нужно новое поколение грамотных людей, которые поведут нас вперед.

Сестра успокоилась, думая, что пастор еще может занять ее сторону. Она не хотела встречаться с Йошикавой, скучным и старым, от которого пахло камфорой, но она считала, что действует ради благородной цели, ради достойного будущего семьи, а потому она должна работать, а брат ходить в школу.

Исэк слушал Йоо в восхищении, он думал, что старший пастор очень опытный, а еще добрый и сильный.

— Сейчас Йошикава-сан не хочет ничего, кроме вашей компании, но он может пожелать большего, а вы окажетесь в долгу перед ним. Вы будете опасаться потери работы. И тогда будет слишком поздно. Вы думаете, что используете его, но разве так? Как ты думаешь, друг мой? — Пастор обернулся к Исэку.

Тот кивнул в знак согласия, довольный состраданием пастора и его мудростью. Он бы не знал, что сказать.

— Исэк, ты благословил бы этих детей? — спросил Йоо, и Исэк начал молиться за них.

Брат и сестра ушли без возражений, они, несомненно, вернутся в церковь в воскресенье утром, чтобы посетить службу.

Ху принес три больших чашки пшеничной лапши с соусом из черной фасоли. Трое мужчин помолились перед едой. Они сидели на полу, скрестив ноги, поставив горячую еду на низкий обеденный стол, сделанный Ху из ящиков. В комнате было холодно, и отсутствие подушек для сидения делало обстановку еще более неудобной. Исэк удивился, заметив это; ему непривычно было сидеть на голом бетонном полу.

— Ешь, сынок. Ху — прекрасный повар. Я бы оголодал без него, — сказал Йоо и начал есть.

— Девушка не перестанет встречаться с тем человеком, как вы думаете? — спросил Ху.

— Если она забеременеет, Йошикава выбросит ее, а тогда в любом случае школа для брата закончится. Менеджер — всего лишь сентиментальный старый дурак, который хочет быть с молодой девушкой и думать, что он влюблен. Скоро он пожелает лечь с ней, а в итоге начнет терять к ней интерес. Мужчин и женщин не слишком сложно понять. Она должна прекратить встречи с менеджером, а брату надо устроиться на работу. Потом ей надо сменить рабочее место. Вместе они получат достаточно денег, чтобы жить здесь и посылать что-то родителям.

Исэк был удивлен тем, как изменился тон пастора: он стал холодным, почти надменным. Ху кивнул и спокойно ел лапшу. Йоо повернулся к Исэку.

— Я видел такое много раз. Девушки думают, что будут управлять ситуацией, потому что мужчины кажутся им уступчивыми и мягкими, но в конечном итоге платят за ошибки именно девушки. Господь прощает их, но мир нет.

— Да, — пробормотал Исэк.

— Как устроилась твоя жена? У брата достаточно места для вас двоих?

— Да. У моего брата есть комната. Моя жена ждет ребенка.

— Так быстро! Прекрасно! — воскликнул Йоо.

— Это замечательно, — взволнованно откликнулся Ху.

Наблюдать за играми детей в задней части святилища было любимым развлечением Ху Цзиньтао. До приезда в Японию он жил в большом приюте, и ему нравилось слышать детские голоса.

— Где живет ваш брат?

— Всего в нескольких минутах отсюда. Я понимаю, что хорошее жилье сложно найти.

Йоо рассмеялся.

— Никто не хочет сдавать жилье корейцам. Как пастор, вы еще увидите, как здесь живут корейцы. Вы даже не представляете себе: десяток человек в комнате, рассчитанной на двоих, все спят на полу вповалку. Свиньи и цыплята живут внутри домов. Нет проточной воды. Нет тепла. Японцы думают, что корейцы грязные, но у них нет выбора, кроме как жить в убожестве. Я видел, как опускались аристократы из Сеула, не имея денег на посещение бани, не имея приличной одежды и обуви, не в состоянии работать в качестве носильщиков на рынке. Им некуда идти. Даже те, кто работает, не могут найти пристойное жилье.

— А тем, кого привезли сюда японские компании, разве им не предоставляют жилье?

— В шахтах или на крупных фабриках есть лагеря, как в Хоккайдо, но они не для семей, и условия там удручающие, — бесстрастно сказал Йоо, и его тон снова удивил Исэка.

— Где вы живете? — спросил Исэк у старого пастыря.

— Я сплю в офисе. В этом углу. — Йоо указал в сторону плиты. — А Ху спит в том углу.

— Здесь нет ни поддонов, ни постельных принадлежностей.

— Они в шкафу. Ху каждый вечер устраивает постели для нас, а утром убирает их. Мы могли бы освободить место для вас и вашей семьи, если нужно будет остановиться здесь. Это будет частью вашей оплаты.

— Спасибо, но я думаю, что сейчас все в порядке.

Ху кивнул: ему бы хотелось, чтобы при церкви появился ребенок, но он понимал, что условия для него были бы довольно суровыми.

— А еда?

— Ху готовит для нас на плите в задней части дома. Там есть раковина с проточной водой. К счастью, миссионеры обо всем позаботились.

— У вас нет семьи? — спросил Исэку Йоо.

— Моя жена умерла через два года после того, как мы прибыли в Осаку. Пятнадцать лет тому назад. У нас никогда не было детей. — Йоо добавил: — Но Ху для меня стал сыном. Он мое благословение, а теперь вы приехали, чтобы порадовать нас обоих.