Дорогой дневник

***

Незанятые художественной самодеятельностью одноклассники читают гостям доклады на экологические темы. Тихонько просачиваюсь в наш кабинет, прячу футляр с флейтой в шкаф с наглядными пособиями, забираю из гардероба парку и, на ходу накинув ее на плечи, предусмотрительно сматываюсь.

В коридорах, в холле и на крыльце все чисто, и я покидаю территорию школы незамеченной.

Весна все никак не разродится теплом, утренняя слякоть превратилась в гладкий лед, подошвы скользят. Снова одолевает озноб, ноги подкашиваются, но мне везет — подхожу к остановке одновременно с подъехавшим автобусом и ныряю в него.

Уже в салоне я замечаю, что в дверях, в двух шагах позади, стоит Баг. Очевидно, этот маньяк перся за мной от самой школы.

Выглядит он дерьмово — под глазами круги, лицо бледное, но щеки горят. Он болезненно морщится и закусывает губы. Ох, как он целовал меня этими губами…

Трясу головой и пытаюсь отойти подальше, на среднюю площадку, но неведомая сила хватает меня за шиворот и тянет назад, а в следующее мгновение я утыкаюсь носом в черную куртку, оказавшись в крепких, обездвиживающих объятиях.

Я не могу даже пискнуть — на следующей остановке напирает толпа, и нас все теснее прижимает друг к другу. От Бага исходит умиротворяющее тепло и согревает меня даже через слои одежды. Его парфюм пахнет ноябрем, чем-то несбыточным и прекрасным, успокаивает и утешает. Я смиряюсь.

— Эльф, разве законно отправлять в блок и пропадать? — шепчет Баг в мое ухо. — Ты же обещала не поступать так со мной.

— Просто… все это неправильно и мерзко, — выдыхаю я в его плечо, и он соглашается:

— Я знаю.

Противно сосет под ложечкой. До следующей остановки мы едем молча.

— Эльф, ты сегодня разорвала всех, — снова шепчет Баг.

— Неправда, но спасибо…

— Правда. Ты так горячо выглядела… Сыграй как-нибудь и для меня. Только для меня, ладно?..

Я пытаюсь отстраниться, но он сильнее прижимает меня к себе. И еле слышно шипит, словно от боли.

— Баг?

— М-м-м?

— Что с тобой? — Я поднимаю глаза и тут же попадаюсь на крючок его пугающе спокойного взгляда.

— Эльф, ты лучше скажи, что с тобой? Ты же снова это делала, да?

— А ты?!! Ты тоже? — Я кричу от злости и боли. На нас оглядываются, но мне все равно.

— Я — да, — тихо признается Баг и криво усмехается: — Так насколько же у тебя все херово, Эльф? Неужели настолько же, насколько и у меня?

Глава 18

Остановку Бага мы благополучно проезжаем и вываливаемся из автобуса на следующей.

— Составь компанию… — Баг хватает меня за рукав и тащит в аптеку, где затаривается физраствором, шприцами и ампулами с сильнейшим антибиотиком, системами для капельницы, перекисью водорода, спиртом и бинтами.

Кажется, это для Маши? Или, может, кто-то из его родственников заболел?

Меня снедает любопытство, но я не лезу.

Я — посторонняя, я никто. И свою остановку Баг проехал только потому, что ему нужно было попасть в эту гребаную аптеку.

— Где ты живешь? — спрашивает Баг, застегивая рюкзак. За нашими спинами захлопывается пластиковая дверь, налетает пронзительный ветер, на щеках пленкой оседает мартовская изморось.

— Вообще-то, это не твое дело! — напоминаю ему и собираюсь отвернуться, но Баг опускает ладони на мои плечи и, наклонившись, заглядывает в глаза:

— Просто провожу. Показывай дорогу.

Я судорожно соображаю. Родителей не будет часов до восьми — после работы они собирались в гости, а сейчас только одиннадцать утра. В моей комнате погром, кровать не заправлена, но в этом ведь нет ничего страшного — можно не приглашать его на чай с плюшками и просмотр фильмов.

Однако от запретной мысли, что мы будем наедине, в животе трепещет стая бархатных бабочек. Было бы неплохо, если бы он все же зашел…

Есть только одно но: при таком раскладе Баг узнает мой адрес. С его настойчивостью я больше никуда от него не спрячусь.

— Э-э-э… Баг, я не думаю, что это хорошая идея… — пищу еле слышно и убираю за ухо голубую прядь, но Баг неожиданно перестает быть милым.

— Показывай! — рявкает он, и я, вздрогнув, покорно бреду в сторону своей картонной девятиэтажки.

***

Баг аккуратно ставит кеды на полочку, вешает куртку на крючок и, безошибочно определив направление, проходит в мою комнату. Сшибая углы, ковыляю следом — мешает оцепенение, одолевшее меня в лифте от его близости.

— Круто, Эльф… Ты во всем талантлива. Никогда не бросай! — Баг с интересом рассматривает мои карандашные скетчи, развешанные по стенам, а меня шатает от нереальности происходящего и одуряющей, сбивающей с ног слабости.

Опускаюсь на кровать и приваливаюсь к изголовью. Зубы стучат, но я улыбаюсь.

— Баг… Пожалуйста, объясни, что ты имел в виду. Ну, в автобусе. Зачем лекарства? У тебя проблемы? Ты болен?

— Диагноз отсутствия радости… — вздыхает он, падает рядом со мной, сбрасывает на пол рюкзак и одним движением стаскивает с себя футболку.

Я тушуюсь, но в глаза тут же бросается повязка, приклеенная к его груди чуть левее середины, и пульсирующая краснота, выползающая из-под слоев марли. Еще одна повязка стягивает его плечо.

На его руках, груди, животе и спине я замечаю несколько тонких татуировок в виде надписей и витых орнаментов. А еще — бордовые, розовые и белые шрамы… Все виды боли на идеальном подтянутом теле. Я пялюсь и впадаю в прострацию.

На моей кровати сидит самый красивый и опасный парень на свете. Он словно видение, выпавшее то ли из светлого, то ли из кошмарного сна…

Меня поводит, и эта слабость не имеет ничего общего с моим плачевным состоянием. Она совсем другой природы…

Баг, стиснув зубы, отрывает от груди повязку. Порезы под ней глубокие, темные и воспаленные, их вид шокирует.

Я дергаюсь и разражаюсь проклятиями:

— Твою ж мать! Баг… Ты что, хотел себе грудную клетку вскрыть?

— Ага. — Он ухмыляется. — Думал, вскрытие покажет, что со мной не так.

— Еще и шутишь? Идиот. Ты — идиот, ты знаешь это?!

— Кто бы говорил…