Дорогой наш ветеран

Нетребин прислушался, вдруг от вокзала послышался нарастающий рев автомобиля. Оттуда, по их улице, на приличной скорости для занесенной снегом дороги, похоже, мчался вездеход Уазик. Такой в поселке имелся только у путейца с железной дороги Кости Моторина.

– Глядишь ты, "самоделкин" Моторин с утра уже куда-то гонит...
– сообщил Николай Васильевич Бублику.
– Ишь, как гонит. Шумахер, не иначе. Правда, Бублик? Не дай бог, что-то в этот раз с его Клавой случилось.

Костя Моторин слыл в поселке непревзойдённым мастером Кулибиным. Его руками оживали самые "мертвые" и окончательно поломанные механизмы. Как-то ему привезли из областного центра старинные и антикварно-дорогущие, громадные напольные немецкие часы. Хозяева прослышали про умение Кости, но сами утверждали, что "даже и не надеялись", и готовы были отдать "любые деньги" за ремонт. Через час работы часы пошли и после "чакали" еще очень долг верно показывая время. Казалось, если Моторин запустит на космическую орбиту самодельную ракету - в поселке никто не удивится.

Уазик резко тормознул у дома, из кабины вылетел водитель, путеец на железной дороге Костя Моторин и возбужденно-радостно заорал:

– Дед Колян! У меня мальчик...Клавка ночью родила! Только что дозвонился в роддом. Богатырь родился. Клавочка и малыш живы и здоровы! А вес у моего пацана, ты не поверишь - четыре девятьсот! Кричит уже, рад жизни! Живы и здоровы! Ура! Ого-го-го!

– Привет, Костя! С прибавлением в семье тебя, Константин!
– поздравил счастливого родителя заулыбавшийся Николай Васильевич.
– Чуешь, как вовремя всё случилось? Родиться вовремя! В День Победы у тебя сын народился - солдатом непременно станет. Родине бойцы, ой, как долго нужны будут. С Праздником тебя, Костя!

– Дед Колян! Поздравляю...
– завопил Моторин. - Вас с Марией Яковлевной с Днем Победы! Здоровья вам дед, дорогой ты наш ветеран!

Моторин буквально влетел в кабину, Уазик заревел и рванул с места. Костя помчался до родни - все ждут радостных новостей.

Николай Васильевич снова взялся за лопату. Бублик послушно восседал на крыльце.

Большой и обильный снег просто скрыл и сарайки, что были в стороне от дома, сугробами их замело уже по самую крышу. Пришлось чистить среди сугробов и тропинку к стайкам.

Николай Васильевич, прочищая дорожку по следам от дома жены, слышал, как она доила в стайке корову. Там, в сараюшке, жевала сено корова Буренка и, в отдельном загончике, суетились два кабанчика Борька и Живчик. Рядом в курятнике квохтали куры во главе с петухом Пиратом.

Возвращаясь от стайки, по прочищенной дорожке, Николай Васильевич ещё раз остановился отдохнуть, и снова обратился к Бублику.

– Большое у нас хозяйство. Да, Бублик?
– спросил Николай Васильевич.

Бублик в ответ снова помахал куцым хвостиком, явно подтверждая размеры хозяйского хозяйства.

– А раз хозяйство большое, то и работы много. Во как! Мы и трудимся с тобой, дружище, ни свет, ни заря. Одобряешь?

Выражая искреннюю поддержку совместному труду, Бублик радостно гавкнул, ещё пуще завертел хвостом, но остался сидеть на месте.

– Разгавкались тут... Слышала вас в сараюшке. Что на этот раз не по нраву?
– выходя из стайки с ведром в руках, спросила жена, миловидная и улыбчивая толстушка.
– Тоже с раннего утречка подскочил, труженик? С добрым утром!

Она поставила ведро на снег и стала поправлять платок на голове.

– Что опять же за рев на улице стоял? Я краем уха слышала что-то. Но не разобрала... Проехал кто?

– Я ж тебе вчера говорил...Моторин жену в район увез рожать. А сейчас он с вокзала на машине проскочил, шальной. Дозвонился до роддома. Клава ночью пацана родила, сказывал, весом - четыре девятьсот...

– Молодчики Моторины! Ай молодца! - восхитилась жена.
– Он у них долгожданный... Все шли девчонки. А тут - пацан... Пусть растет боец, в день Победы родился... Клава-то ничего себя чувствует?

– Моторин кричит - живы и здоровы. Бутуз в норме.

– Сколько у вас всего с утра, кричат, гавкают...
– супруга пошла к дому.

– Это Бублик в рассуждения ударился. Нагавкаться не может, - ответил супруг.
– А тебя, Марусенька, с добрым утречком! Я-то сам работаю помаленьку. Снегу бы поменьше, вообще тогда утро - прелесть, - ответил супруг.

– Утро в самый раз, прикидываю.... Снег он и в мае снег, куда денешься...- высказалась супруга.
– А Буренка расстаралась...С молочком неплохо вышло - литров восемь. На свежую сметанку хватит. Процежу молочка - подтягивайтесь на завтрак. И с праздником тебя, Николаша... Наш самый дорогой и главный праздник!

– Так и тебя с Днем Победы, Марусенька! Снова наш день - девятое...Опять май! Ребят -друзей вспомнить...Погрустить, стопочку принять...

– Да...Вроде давно было... А не забывается...

Маруся задумалась, и помолчав, слегка улыбнулась:

– Ну, ладно, заканчивайте со снегом и приходите...Ударники труда! Яичницу с сальцем сейчас сгоношу. Яичек сегодня - почитай десятка три. Пирог, что в духовке, ещё теплый... Угощу, в честь праздника, разговеетесь.

– У тебя нынче всё, что ни праздник - разговеетесь...Какая набожная стала.

– Что тут скажешь...Годиков побольше, к Всевышнему - ближе. - рассудительно сказала супруга.
– Когда и свечечки поставишь...И за здравие, и за упокой. Сколько ушло, всех нужно помянуть...Это и их тоже святой Праздник.

– Вот-вот. Помянем...

Бублик на крылечке сочувственно заскулил. Николай Васильевич усмехнулся:

– Но мы с Бубликом опять же и рассуждали, а можно ли работать в церковные праздники. Снег, скажем, кидать...Или это тяжкий грех?

– Господи, боже мой... У них уже и 9 мая - церковный праздник! У вас, разлентяев, что ни день, все - церковный праздник. И тогда, мол, куда нам сирым да убогим, деваться, работать-то - большой грех. Только бы на печке полеживать...Да телевизор разглядывать. Уж, я вас...

Николай Васильевич рассмеялся:

– Ну-ну, и разошлась, ты подруга...Грозная такая...Скорая на расправу... Раз, говоришь, не церковный - сейчас закончим и подбежим за стол с пирогами. Да. Марусь, свет так и не дали... Похоже, ещё на день...Кто теперь в праздник ремонтировать поедет?

Жена опять вздохнула, и, взяв ведро, пошла к дому. Оглянулась и, в сердцах, добавила:

– Какой ремонт! У этих районных бездельников, электриков? Слов на них нет. Что, первый раз авария? И где они, где? Спешат?

Маруся зашла на крыльцо и добавила к похвале славному труду электриков:

– У них уж точно - кругом одни церковные праздники. Пока проснутся, пока приедут...

– Не поедут они нынче. Праздник, заседания, приветствия, поздравления...И к Сухому логу, где авария, не пробиться, - согласился Николай Васильевич.
– А Моторин с района вертался, еле проскочил - снегу уже намело до поворота с грейдера. А дальше - уже и трактор жди - совсем труба! Буксовал, а ведь на цепях. Уж если Моторин...Да ведь кто сейчас чистить станет? И он говорит, что сам видел... В Сухом логу, на опорах, снег налип на провода - и оборвало. А сугробы намело - никто и не сунется. Какое там ремонтникам!