Дорогой наш ветеран

– Ничего, выкрутимся. Керосину на лампу хватит, там почти бидон, - открывая дверь в сенцы, заключила жена.

– Керосин-то, шут с ним. Стопку в темноте мимо рта не пронесем, - указал на самое важное Николай Васильевич.
– А вот на Красной площади парад праздничный хотелось бы посмотреть... Москву-то теперь как без света увидишь...

– Парад тебе...На станцию сходишь. Я-то как-нибудь без телевизора обойдусь, а для тебя Бородкин радио включит, - мудро заключила жена.

– Во как! Умница ты у нас, Марусенька. Не сообразил про вокзал, запарившись...У них-то свет, правда что, по путейской линии...

Уже до калитки осталось с метр сугроба. Тут Николай Васильевич опять остановился "пот со лба утереть". Невдалеке на заснеженной улице показался начальник железнодорожной станции Каменный Ключ Бородкин Сан Саныч, весьма полный, отчасти даже обрюзгший и жирноватый, мужчина. Начальникам вообще-то положено - быть важным и толстым. Только что его в разговоре вспомнили, а он - тут как тут. Бородкин торопливо шагал в сторону вокзала. Было видно по нему - чем-то озабочен. Проходя мимо и увидев Николая Васильевича, остановился и, тяжело дыша, буркнул:

– Смотри, Василич, что...По улице - не пролезть. Ты представляешь? Что за дела? Чтоб Громухина с утречка дала команду, хоть центр поселка от снега почистить? Да не в жизнь... И свет больше чем на сутки вырубили. С керосинкой маемся. Как бы ещё и сегодня... А тут ещё и праздник...

Он взглянул на Николая Васильевича, что-то вспоминая, и всплеснул руками:

– Тьфу-ты! Нервный я сегодня, Василич. Прости, друг... Зарапортовался я, как говорится, от неурядиц всяческих. Не с того разговор начал. Привет тебе, конечно... И обязательно - с Праздником тебя! Ветерана, как говорится. С Днем, как говорится, Победы!

Не останавливаясь, Бородкин затараторил дальше:

– И ещё одно...Сразу скажу...Не буду заходить, спешу. И не уговаривай за праздник стопочку. И без того по горло дел и забот.

Николай Васильевич подошел по сугробу к калитке, оперся на забор.

– Спасибо, Александр Александрович! Вас тоже с Праздником! Нашим общим и дорогим! С Днем Победы! И не уговариваю...

И добавил с улыбкой:

– Ещё, пока...Не уговариваю. Да, кстати, Моторина ты ещё не видел? Клава у него ночью пацана родила...

Не отвлекаясь, Бородкин продолжил начальственную, судя по торжественности голоса, речь:

– Да, спешу...Потому, как говорится, уважаемой супружнице своей Марии Яковлевне, как говорится, передай от меня поздравление с Днем Победы! Ей, такому истинному вместе с тобой, Василич, ветерану! И, как говорится, здоровья!

После высокой начальственной речи, которую он выпалил одним махом, до начальника дошло о моторинском пацане.

– Тьфу-ты. Прости, Василич. Опять проскочил...Пацан появился, говоришь...Ну и прекрасно...будем поздравлять. Подарок родителям нам готовить, оба с женой у нас на железке трудятся. И наш путеец новый появился! Вечером он так за неё переживал. Из района сказали - не прорвется скорая к нам... Заносы...Увез сам , значит, все-таки...

Николай Васильевич, слушая речь, покивал головой и сказал:

– Спасибо за поздравлением с Днем Победы, Сан Саныч, спасибо ещё раз. От нас Марусей благодарю. Наш, что и говорить Праздник. У вас-то, у самого, как здоровьишко? Вроде как Сан Сныч, схуднули, гляжу.

– Какое тут может быть здоровье, Василич? Кручусь на сплошных нервах я! Вес теряю на глазах! Поверишь, только на нервах летят килограммы!

– махнул рукой начальник станции.
– А линейный телефон, гадство, не умолкает. Слышал поди, Тогучинский со вчерашней ночи у Мезенихи в снегу, в завале.

Он покрутил головой, вроде ему мешал толстый, старомодный мохеровый шарф и подошел к калитке ближе.

– Давненько, понимаешь, такого снега не было. И это май-то! Не тебе рассказывать...

Наши не могут пробить главный ход. Пробовали по второму пути пустить снегоочиститель. Но тут, вот он - товарняк с углем из Горного. Ни туда, ни сюда. очистителю. Всю ночь вытаскивали.

– Да уж слышал, многие жаловались...Женская половина у каждого из посёлка поехала за покупками. Праздник же...И теперь, сидят, похоже, горемычные в Тогучинском. Ночуют с грехом пополам.

– И не говори, - вздохнул Бородкин.
– Вот и Лизавета... Вчера с утречка.... Она с девчонками... Тоже спохватились на передачу - и в район...Прикупить чего к праздничку. Торт там прикупить, нарезочки рыбненькой. Из тряпок - по мелочам. Кто ж знал, что буран опять нагрянет. И по радио метель не обещали.

– Сильно кружило Снег валом.... Ветер, поземка, - согласился Николай Васильевич.
– Резко, видать, и линию оборвало - телевизор отключился. По нему угадливей про погоду говорят.

– Синоптики, называется, - огорченно высказался Бородкин.
– А люди теперь

кукуют на лавках в передаче. Пехом, если самому до Мезенихи пойти, по пояс в снегу не полезешь, далековато...

– Какое там пехом... И шагу не ступишь по таким сугробам... А там - сплошь женщины, ребятишки. Все с покупками, - вставил Николай Васильевич.

– Как по линии передали - Тогучинский встал! Я бегом к Моторину, упросил его. Ну, забрать моих. Говорю ему - хотя бы из Мезенихи пройди. Он кинулся на своем уазике, подскочить туда...Куда там, он и до поселка не пробился. Ничо не чистят...Ну, как точно у нас...Я сейчас приду в кабинет...Громухиной звякну...Телефон-то поселковый у вас трындит?

– Сразу почему-то отключился, - отозвался Нетребин.
– А Громухиной в поселке нема. Твой Серега, ранехонько проезжал. Говорит - Громухина с сельсоветчиком Свистулей на торжества в район поехали. На Уазике с участковым. Не иначе и к вечеру не вернутся

– Точно. Запамятовал. Сказывала, что уедет. Тогда, какое тут чистить улицы, - недовольно произнес Бородкин. - А Серега к почтовому готовился. Для Болтово груз багажом должны доставить. Они просили, чтоб свой грузовик не гнать...Обратно, на машину пиломатериалу немного обещали...

– Серега-то до Болтово сегодня, похоже на Газике не пролезет...- возразил Нетребин.
– Моторин тебе не сказывал? Ну, как съездил. Ехал из района, машина еле тянет - снегу намело уже до поворота. Буксовал, а ведь с цепями. Обрыв на линии, говорит в Сухом логу...

– Говорил. Вот, черт! Тут не проедешь, там - обрыв. Тогучинский главный ход запер, - перечислил напасти недовольный Бородкин.
– Будем ожидать лучшего.

– Да не переживай, Сан Саныч, - начал успокаивать Бородкина Нетребин.
– Праздник же! День Победы! Радуемся, вон сколько ещё после сорок пятого прожили...А сколько хороших мужиков полегло...