Дорожное происшествие

–  Значит, вы полагаете, что она замешана? Крейцер пытливо взглянул на своего помощника.

–  Я пока ничего не полагаю, я просто считаю это правдоподобным. А почему вы так настойчиво спрашиваете? У вас что, есть свои соображения?

Арнольд примирительно улыбнулся.

–  Да нет, не подозрения, скорее предположения. И еще у меня есть просьба: сразу поехать в экспертизу. Может, доктор Фриче еще не ушел домой.

–  Не будете ли вы так любезны объяснить мне, в чем дело?

–  Это всего лишь попытка, и боюсь, она ни к чему не приведет. Просто, когда мы были у Альвердес, мне пришла в голову одна мысль.

На лице Крейцера отразилось недоумение.

–  Какая мысль?

–  Вы не обратили внимания на машинку, которая стояла на специальном столике возле письменного?

–  Нет.

–  На ней лежало несколько листов бумаги. Совсем новая машинка, серая, «Эрика»…

–  Черт возьми! Вы полагаете… Почему же вы сразу ничего не сказали? Ведь надо же проверить…

–  Я не хотел, чтобы Альвердес почуяла неладное. Ведь без доказательств мы не смогли бы изъять машинку.

–  Так.

–  А пока мы обзавелись бы доказательствами, машинка могла исчезнуть. Объяснений тут хоть пруд пруди: украли, забыли в автобусе, уронили в речку и так далее и тому подобное. Правда, на суде такие увертки производят не очень хорошее впечатление, но тем не менее вещественное доказательство исчезло и вступает в силу правило: всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого. In dubio pro reo.

Крейцер кивнул.

–  Лучше для начала узнать у доктора Фриче, какого цвета была та машинка.

–  Да, это дало бы нам какую-то надежду. И тогда уже, в глубине души рассчитывая на успех, я покажу доктору этот образец шрифта.

Арнольд достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги, на котором было что-то напечатано, и протянул Крейцеру. Крейцер выхватил лист у него из рук.

–  Где вы это взяли?
– спросил он.

–  В корзине для бумаг. Впрочем, она едва ли заметит - там целая куча таких листков.

Крейцер весело засмеялся, но, когда заговорил, в словах его звучала скрытая горечь.

–  Видно, я и впрямь малость придурковат. Меня то и дело кто-нибудь водит за нос.

Арнольд покраснел.

–  Я ничего такого не думал. Я просто хотел…

–  Да ладно уж, - перебил его Крейцер.
– Что тут извиняться. Раз я не сумел угадать, чего ради вы затеяли это представление с монетой, значит, поделом мне. Не ссориться же нам из-за такой ерунды, как говаривала моя мать.
– Он засмеялся и вернул Арнольду листок. Потом наклонился вперед, тронул шофера за плечо: - Франц, забрось нас в отдел экспертизы.

–  Сам знаю, - буркнул Франц.
– Что я, глухой, что ли.

Когда они распахнули дверь кабинета доктора Фриче, в лицо им ударили клубы дыма. Доктор сидел за столом, усиленно дымил и наговаривал в стоящий перед ним диктофон какой-то текст. Он поднял голову, услышав шум распахнутой двери, и нажал стоп-клавишу. Катушки с легким шипением остановились.

За большими окнами, глубоко внизу, мерцали городские огни. Арнольд нажал выключатель около двери и зажег верхний свет.

–  Ага, вот это кто, - протянул Фриче.
– И у вас, конечно, опять срочное дело.

–  Нет, один пустяк. Не можете ли вы сказать нам, какого цвета была машинка, которую украл Першке?

–  Конечно, могу. Вот только загляну в картотеку. Одну минуточку…

Он встал и прошел в соседнюю комнату. Звякнула связка ключей, скрипнула дверца шкафа, и вскоре Фриче вернулся с длинным картотечным ящиком. Он водрузил ящик на стол, вынул изо рта трубку, положил в пепельницу и проворно забегал привычными пальцами по ряду карточек. Затем, наполовину вынув одну из них, громко произнес:

–  Серая.

Крейцер облегченно вздохнул.

–  Ну, тогда мы с чистой совестью можем показать вам образец шрифта.

Арнольд протянул Фриче сложенный лист.

–  Хотелось бы узнать, не совпадает ли этот шрифт со шрифтом украденной машинки? Сколько на это понадобится времени?

Фриче развернул лист.

–  Пять минут, - сказал он.
– Трудность заключается в том, что наш образец взят с абсолютно новой машинки, а в ходе использования каждый шрифт приобретает свои, присущие только ему особенности, которые облегчают идентификацию.
– Он взял трубку, воткнул ее в угол рта и начал читать, потом вдруг остановился и поднял глаза: - Странно, текст, оказывается, научный.
– Потом он рассмеялся, выдвинул ящик стола и после недолгих поисков достал красную папку, - Чуть было не совершил привычную ошибку: делать выводы, не располагая фактами. Все мой импульсивный характер. К сожалению, я никогда, не избавлюсь от этого недостатка. А теперь все-таки будем придерживаться фактов.

Он раскрыл папку и положил технический паспорт украденной «Эрики» рядом с листком, подобранным у Альвердес. Из кармана он извлек лупу в кожаном футляре и начал скрупулезно сравнивать шрифты. Последовало продолжительное молчание.

Крейцер и Арнольд сперва внимательно наблюдали за Фриче, но, так как его лицо оставалось невозмутимым, не вытерпели и подошли к окну, откуда можно было любоваться панорамой ночного города.

Вдруг Фриче вскочил, так что они даже вздрогнули. Отбросив лупу, Фриче торжествующе воздел руки.

–  Поздравляю, поздравляю. Вы напали на след.
– И он помахал листом бумаги.
– Шрифт совпадает со шрифтом украденной машинки. Конечно, окончательными доказательствами мы будем располагать лишь тогда, когда получим результаты микроскопического исследования, но лично я убежден уже сейчас. Совпадения так очевидны, что сомневаться трудно.

Крейцер в неожиданном порыве с силой хлопнул своего коллегу по плечу и сказал взволнованно:

–  Мать честная. Вот это нюх!

20

Осенний запах вянущей листвы и влажной земли висел в воздухе. Золотом поблескивало солнце из-за отступающих облаков, и косые лучи отражались в каплях дождя, что сверкали на деревьях парка и в осенней паутине над лужайками. Черный как уголь дрозд выпрыгнул из укрытия, встряхнулся и робко чивиликнул.

Крейцер остановился и загляделся на дрозда, но тот, заметив человека, испугался и улетел. В утренней тишине Крейцер побрел дальше по скрипящему гравию дорожки между рядами темно-зеленых кустов тиса и белых мраморных статуй.

Вот перед ним вырос Новый дворец. Нежной зеленью сверкала медная крыша, экзотические божества из желтовато-коричневого песчаника и высокие стеклянные двери украшали розовый фасад. На длинных, усыпанных гравием террасах в четком строю, как гренадеры, стояли фонари. За дворцом разместились здания педагогического института.

Крейцер взглянул на часы. До конца занятий оставалось несколько минут. Медленно пересек он аллею с пирамидальными тополями, прошел затем вдоль зданий обеих «Коммюн», а когда приблизился к красному кирпичному зданию со стеклянным куполом, - зданию, странно выделяющемуся на фоне других строений и напоминающему скорее вокзал эпохи грюндерства, ему навстречу хлынула толпа студентов.