Дракон, да не тот
Шрифт:
Блондин снова посмотрел вперёд на дорогу. Я повернул голову, чтобы проследить за его взглядом, и увидел, что впереди за деревьями уже можно различить какие-то стены, сложенные из крупного валунника. Поверх стен шли бревенчатые опоры, поддерживавшие крышу из толстых досок; брёвна были скреплены между собой толстыми верёвками, а в проёме ворот был виден кусок деревянной избы с соломенной крышей. И дорога – я только сейчас обратил на это внимание – была выложена крупным, подтёсанным сверху камнем. Как декорация к фильму из средневековья…
– Это Хелген, - ответил наконец блондин.
Следующую фразу о какой-то девушке я не разобрал, потому что усиленно пытался вспомнить, слышал ли я что-нибудь про населённый
– Что это за страна… э-э… район? Понимаешь?
– В Скайриме ты, брат, - блондин пытливо, но без тени улыбки посмотрел на меня, - али не знал, куда шёл? Али заблудился?
– Заблудился, - я благодарно ухватился за предложенную версию. – Я за… вином пошёл. На меня напали.
Вот здесь он усмехнулся:
– Не повезло тебе, не по той тропинке ты за вином пошёл. И сейчас тебе отрубят голову, как повстанцу.
Телеги въехали в город, какое-то время петляли по узким улочкам, затем завернули на какую-то небольшую площадь, образованную двумя каменными башнями с узкими окнами-бойницами и участком стен между ними, и остановились.
– Что такое? – окончательно запаниковал конокрад. – Почему мы остановились?
– А сам-то ты как думаешь? – посмотрел на него блондин. – Всё, конец пути.
Я огляделся. Въезд на площадь быстро перекрыли десятка два солдат в форме, похожей на форму древнеримских легионеров, и в такой же, в какую были одеты наши конвоиры. За ними быстро собиралась толпа любопытных. Люди были одеты… В общем, по средневековому. Женщины – в длинных платьях неярких расцветок, многие с покрытыми головами, мужчины – в штанах и рубахах где-то до полуколена, у кого-то поверх рубах были наброшены кожаные или меховые куртки. По центру оцепленной площади стояла колода, за ней – деревянное корыто, непонятно для чего, рядом – классический палач с огромным топором и с чёрным колпаком с прорезями для глаз, закрывавшим голову, лицо и плечи.
Будь здесь хоть один человек, одетый по-нормальному, в военную форму, с калашом наперевес, я бы поверил в реальность происходящего, поверил бы, что меня вот прямо сейчас собираются казнить, и что жить мне осталось несколько минут. Испугался бы, запаниковал, или попытался сбежать. Но сознание, не видя ни одного кусочка знакомого мне мира, упорно отказывалось воспринимать окружающую действительность как реальность, а не как сон или бред человека с сотрясением мозга. Блондин с фаталистическим спокойствием смотрел вокруг, конокрад трясся и что-то бормотал про себя, женщина с соседней телеги плакала, а я смотрел на это всё и не мог поверить, что это происходит со мной наяву. А во сне смерть не страшна, за ней ещё что-нибудь приснится.
– Пошли, - спокойно сказал блондин, - не нужно заставлять богов ждать нас.
– Нет, - заверещал конокрад, - подождите, нет! Я не повстанец!
– Вор, - повернулся к нему блондин, - хоть перед смертью веди себя, как мужчина!
Нам в грубой форме приказали выйти из телег и построиться в шеренгу. Я с трудом спрыгнул на землю, постаравшись приземлиться на одну здоровую ногу, сжал зубы и попробовал ступить на больную. Больно, но стоять можно. Я опёрся о телегу и пошевелил поврежденной стопой. Получилось. Боль была сильной, но, хоть я ноги никогда в своей жизни не ломал, мне казалось, что перелом должен болеть сильнее, да и двигаться не должен. А так по ощущениям похоже больше на сильное растяжение. Везунчик я, однако, если при падении с понёсшего коня с зацепившейся в стремени ногой отделался только растяжением.
Перед нашим строем вышли двое легионеров. Один из них (точнее одна), судя по более новым, менее поношенным и более аккуратно отделанным доспехам, была капитаном, или как у них здесь с рангами. Второй, в доспехах попроще, стоял рядом с пером в одной руке и чем-то вроде
тетради – в другой, как писец.– Делаем шаг вперёд, когда назовут ваше имя, - скомандовала капитанша.
– По одному!
– Ульфрик Штормовка, - вызвал писец, - ярл Виндхельма!
Съёмки средневекового блокбастера продолжаются, потому что ярлы в нашем мире вымерли несколько сотен лет назад…
Вышел мой сосед по телеге, тот, который в шубе и с завязанным ртом, и стал в сторону, куда ему показал один из легионеров.
– Ралоф из Ривервуда!
Блондин пошёл вслед за ярлом.
– Локир из Рорикстеда!
– Нет, - перешёл на фальцет конокрад, - я не повстанец, вы не можете казнить меня!
– Стоять! – рявкнула капитанша.
Но вор рванул с площади. Куда тут было бежать, лично я не видел – выход с площади был перекрыт легионерами, за которыми стояла достаточно плотная толпа. Между легионерами было расстояние шагов пять, проскочить можно, толпа, возможно, расступится, а возможно, и нет. Но ему придётся бежать через весь городок к въездным воротам, около которого дежурят стражники, или прятаться где-то в домах…
Додумать варианты я не успел – когда конокрад попытался проскочить между двумя легионерами, они выхватили мечи, и один из них, оказавшийся чуть ближе, точным движением наискосок снёс неудачливому беглецу голову. Толпа зашевелилась, обсуждая увиденное.
– Ты, - писец посмотрел на меня, - ты кто?
– Фёдор… Фёдор Слободин…
– Капитан, такого нет в списке.
– Что значит нет? – она уверенно развернула к себе «тетрадку», потом оценивающе посмотрела на меня. – Вот описание совпадает, - ткнула она и скомандовала:
– Олле из Морфала, шаг вперёд!
Никто не вышел.
– Не пытайся дурить легионеров, Олле из Морфала, - отчеканила капитанша, холодно глядя на меня.
– Это не Олле, - вступился за меня кто-то из моих товарищей по несчастью.
– Олле убили, когда мы нарвались на засаду, - поддержал его другой.
– Молчать, пленники! Олле из Морфала, покинуть строй, - отрезала она.
Ну, вот. Теперь я какой-то Олле из какого-то Морфала.
Писец закончил перекличку, легионеры подтолкнули в спину самых медлительных и построили нас перед плахой. Какой-то легионер с вылитой рожей древнего римлянина, начал что-то говорить ярлу с завязанным ртом, а мне вдруг показалось, что я слышу далёкий звук летящего самолёта. Я прислушался, но звук как возник, так и исчез, потом возник снова, уже ближе, и мне пришлось с разочарованием убедиться, что это всё же гром, а не самолёт. Пользы от того, что я увижу самолёт, мне не было никакой, но он был бы хоть чем-то знакомым и понятным в этом ожившем средневековье. Звук привлёк внимание и остальных людей на площади, которые развернулись в его сторону, кто-то из легионеров спросил, что это, капитанша отрезала, что не имеет значения, и приказала готовиться к казни. Жрица около плахи начала что-то говорить, кто-то из приговорённых велел ей заткнуться и пошёл к плахе. Вот это я понимаю, доброволец. На экзамен идти первым – это самоубийство, а уж на плаху…
Я попробовал стать удобнее – бесполезно, как ни стань, всё больно. Разве что болеть стало чутка в другом месте… Закрывать глаза и отворачиваться я не стал… Зато я понял, для чего нужно корыто за плахой…
– Олле из Морфала! – скомандовала капитанша.
Это сон. А если не сон и не бред, то палач, насколько я могу судить, профессионал и своё дело знает. Страху будет больше, чем боли…
Снова раздался рёв – точно рёв какого-то огромного зверя, а не гром – и уже близко. Пока я кое-как ковылял к плахе, я успел увидеть в небе силуэт огромного ящера с крыльями. Нет, это неправильное средневековье, потому что драконы если и существовали, то вымерли вместе с динозаврами. Или снимают фэнтези?