Дракон, да не тот

– Нет, я дракона не вызывал. Я за вином шёл, мимо меня проскакали Штормовки, потом на меня имперцы напали. И всё. Я ещё только… э-э… рёв слышал, да.

Тяжело всё же говорить на чужом языке. На своём я бы выразился гораздо экспрессивнее, а здесь дай бог хотя бы основную мысль донести.

Насчёт рёва я не приврал, разве что выразился не совсем точно. Сразу после падения с лошади и до того, как я потерял сознание, я слышал нечто вроде взрыва, даже не взрыва, а словно бы какой-то выкрик и ударную волну. Вот здесь описать свои ощущения я затруднился бы даже по-русски.

– Рёв был, - уточнил я, - где была засада. Штормовки поскакали, за поворотом была засада, имперцы напали, и там был… рёв… крик… А дракона не было.

– Крик? – заметно оживился рыжебородый. – Дык то Ульфрик Штормовка, видать. Ярл-то наш як крикнет, так и убьёт. Короля-то он тамошнего, с Солитьюда, криком убил!

Ага, понятно, почему у него рот был завязан. И почему на него так охотились легионеры.

– Так он… э-э… маг?

– Не, он довакин. Не пристало-то ярлу нордов быть магом.

– Довакин – это что значит?

– Ну, то значит, с драконами он одного рода.

– А, понятно, - покивал я, хотя мне ни хрена не было понятно. Я хотел было ещё предположить, что это ярл вызвал дракона, но подумал и решил, что эта мысль слишком крамольная, чтобы её безопасно было бы высказывать. Насколько я за вчерашний день успел из разговоров людей и собственных наблюдений выяснить, ярл Ульфрик Штормовка был харизматичной личностью. Женское население млело при виде его, девушки усиленно строили глазки, а мужчины готовы были идти за ним, куда бы он ни приказал, и считали честью умереть за него. Не все, конечно, но в целом он умел быстро произвести нужное впечатление и завоевать расположение. Даже странно, что при таком-то харизматике недалёкий и не шибко грамотный Скайрим – по крайней мере, о нём у меня пока сложилось такое впечатление – до сих пор не пал к его ногам.

Поэтому высказывать крамольные мысли в адрес человека, которым очень многие восхищались, я разумно поостерёгся.

– Слухай, Фьодор, - высказал следующую идею юнец со шрамом на лбу, - а может, ты, того, тоже довакин?

Вот кому нужно завязать рот, так это этому малолетнему генератору идей, потому что мне совершенно не улыбалось, чтобы в незнакомом мне мире на меня сразу вешали всех собак. То я дракона с собой приволок, то я сам родственник драконов. Через несколько минут окажется, что я драконий царь и пришёл убить ярла Ульфрика одним криком!..

– Нет, - я осторожно покачал головой, чтобы не вызвать новый приступ боли, - я не довакин. У нас нет драконов.

– А ты крикни, - не унимался юнец, - мы посмотрим.

– А вдруг убьёт?
– забеспокоился мужик с соломинкой в зубах.

– Я не умею кричать так, чтобы убить, - терпеливо объяснял я.

– А ты попробуй, - настаивал малолетка.

– Не буду. Не умею.

Мужики временно оставили меня в покое и принялись обсуждать мою персону между собой. Из-за того, что они говорили быстро и не слишком внятно, понимал я их слово через два. Основная их идея сводилась к тому, что я, совершенно точно, не случайно появился в этом мире и потому, скорее всего, довакин. А заодно, что ярл Ульфрик, наверно, предвидел появление дракона и своим криком вызвал довакина. Мои попытки это опротестовать только усугубили уверенность моих собеседников, что я не простой человек и пришёл в этот мир, чтобы убить дракона. Я пытался их убедить, что я не маг, потому как магов в моём мире нет, и не воин, что топором я умею только колоть дрова, а меч и вовсе никогда в руках не держал. Бесполезно. Чем больше я возражал, тем больше мои собеседники приходили к уверенности, что я точно драконорождённый, и мне обязательно нужно идти к ярлу Балгрууфу в Вайтран – он-де найдёт, куда меня пристроить.

– И как мне, - со всем доступным мне ехидством поинтересовался я, - убить дракона?

– Криком, - уверенно и совершенно серьёзно ответил мне рыжебородый. – Ты крикни, он и помрёт.

Криком, ага… Крылатая ракета дракона уделает. Пулемёт с парой сотен патронов к нему тоже. Но в этом мире вряд ли существуют крылатые ракеты и пулемёты, а идти на бронированного и плюющегося огнём дракона с мечами, топорами и стрелами – это жест отчаяния. Стрелы – я успел это увидеть в Хелгене – от него отскакивали, как от каменной стены. А тут мне предлагают убить эту громадину криком. Конечно, дракон помрёт. От хохота.

– Я не умею.

– Ты иди к ярлу Балгрууфу, в Вайтран, - уже в который раз посоветовали мне, - он скажет, что делать.

Хорошо только одно – что с меня сняли обвинения в том, что это я приволок сюда дракона. С таким клеймом я бы точно долго не прожил. Быть убийцей дракона тоже не фонтан, но так я хоть в этом мире успею осмотреться и более-менее разобраться, что к чему и куда делать ноги, если жить здесь станет невозможно… Чёрт, меня ж мои уже ищут наверняка. Уехал на ночь глядя, не вернулся. Вот влетит инструктору за меня…

– Ладно, мужики, - бодро сказал мужик с соломинкой в зубах, решительно выплюнул её и скатился с сеновала на пол, - айда рыбу ловить. Баб с детишками-то надо кормить.

Все зашевелились и засобирались. Я подумал, что отрываться от общества я сейчас не заинтересован, и пошёл с ними. Хоть научусь рыбу ловить…

========== Глава 3. Ривервуд-Вайтран. ==========

До Вайтрана был не день пути, а почти два. На лошади или очень хорошим шагом можно было, выйдя из Ривервуда рано утром, дойти до города поздно вечером, но караван шёл этот путь двое суток, и то погонщики сомневались, не придётся ли нам и вторую ночь ночевать в лесу.

Караван пришёл в Ривервуд через четыре дня после нападения дракона на Хелген. Шёл он от Рифтена через Айварстед, вёз мёд, древесину, солёную рыбу и ячмень, а заодно привёз и новости. Караванщики подтвердили, что в Айварстед пришло около двух сотен беженцев из Хелгена, а заодно и что они видели дракона очень далеко над Осенней сторожевой башней. Хелгенский это был дракон или нет, сказать было невозможно, но жители Айварстеда срочно начали запасаться оружием и водой, строить в лесу землянки и схроны с припасами и молиться всем своим богам. Ну и стража была усилена и караулила небо днём и ночью.

Караван, состоявший из тринадцати тяжело гружённых телег, остановился в Ривервуде на сутки для отдыха и починки, продал жителям несколько мешков ячменя, купил у них поташ и шкуры и на следующее утро пошёл дальше на Вайтран, увеличившись на две телеги с хелгенцами, решивших искать счастье в столице. С караваном пошёл и Хадвар – тот самый писец при капитанше, направлявшийся в Солитьюд. Куда делось его начальство, в частности, кровожадная капитанша и генерал Туллий с римским профилем, никто не знал. В Ривервуде их не было, в Айварстеде их не видели, попрятались по лесам – вряд ли они могли успеть выскочить за ворота. Если же они погибли, то опознать их не представлялось возможным. Я не был в Хелгене после Армагеддона, устроенного там драконом, но те, кто туда ходил, возвращались поседевшие, и потом долго сидели в таверне и литрами глушили медовуху, вино, и вообще всё спиртное, какое только могли найти. И вытянуть из них что-либо было очень сложно. Из их пьяных рыданий можно было понять только, что Хелген сметён с лица земли, и что узнать в обгоревших трупах там никого не реально…

Погода была пасмурной, но дождь, шедший практически без перерыва последние четверо суток, прекратился. Дорога была мокрой и скользкой, что существенно снижало скорость продвижения. Часто дорога шла по уступу, с одной стороны которого возвышались отвесные скалы, а с другой был обрыв, и где-то глубоко внизу шумела горная речка. Торопить лошадей, тянувших забитые до предела телеги, и тяжело гружённых яков в таких условиях было опасно.

– Около Хелгена овёс хорошо рос, - жаловался один из торговцев.
– Половина посевов выжжена. По осени овёс будет стоить как пшеница.