Другие грабли. Том 3

Так что, при всей моей симпатии к сыну Лаэрта и его планам, по-умному взять город у нас не выйдет. Только геройским методом, только в лоб, только «раз-два и на стенку».

Этому-то они ничего не смогут противопоставить, не изменив дальнейший ход истории. Не передадут же они Гектору и его людям пулеметы, не укрепят стены автоматическими лазерными турелями…

— Боги поят меня нектаром и кормят амброзией, отчего я стал сильнее любого смертного и пища смертных мне более не нужна, — сказал Гектор. — Они приносят мне чаши с водами Стикса, и те части тела, которые я омываю этими водами, становятся неуязвимыми. Я принимаю их дары, потому что должен отстоять свой город.

— Понимаю, — сказал я. Что ж, хоть что-то я угадал.

Но, по крайней мере, они не заменили его на Терминатора, что было бы для меня совсем погано. Где же я в этом времени найду столько расплавленного металла, чтобы его в нем утопить?

— Эти боги требуют твоей смерти, Ахиллес, — сказал Гектор.

А это вот вообще не новость. Они и в другие времена пытались от меня избавиться.

— Почему же ты идешь против их воли и просишь меня уплыть? — поинтересовался я.

— Я принимаю их дары, потому что должен отстоять свой город, — повторил Гектор. — Но все это мне не нравится. Я не люблю, когда боги вмешиваются в дела смертных. И я знаю, что у их даров тоже есть своя цена.

— Они ее уже озвучили? — поинтересовался я.

Гектор покачал головой.

— Я наверняка узнаю о ней, когда они решат, что время пришло.

А царевич-то, оказывается, не такой дурак, каким я его посчитал сначала. Конечно, эти парни не были богами, да и пичкали его явно не нектаром и амброзией, но я не сомневался, что в конце концов они предъявят ему счет, ведь бесплатных завтраков не бывает.

— Может быть, моя жизнь — это и есть цена?

— Ты бог? — вопросил Гектор. — Может быть, ты гигант или титан? Ты как-то угрожаешь Олимпу? Почему они хотят твоей гибели?

Дело было в том, что мы с этими ребятами стояли на разных мировоззренческих позициях, но я понимал, что не владею греческим настолько, чтобы такое объяснить.

Но какого-то ответа царевич, пытающийся во всем разобраться и не желающий становиться бездумной машиной для убийств, все-таки заслуживал.

— Они представляют порядок, а я — хаос, — сказал я. — Это вечная борьба. Дело не в Олимпе, да и те, кто приходят к тебе, не олимпийцы.

— И чем тебе помешал мой город?

— Есть вещи, которые должны случиться, — сказал я. — А есть вещи, которые ни при каких условиях случиться не должны. Если Троя не падет, катастрофа, которую я пытаюсь предотвратить, станет неизбежна.

— Что же это за катастрофа и когда она случится?

— Очень нескоро, — сказал я. — Но в ней погибнет много людей. Тысячи городов, каждый из которых больше, чем Троя, сгорят в огне.

— На них падет гнев богов?

— Тех самых, которые помогают тебе, — сказал я, хотя это было и не совсем так.

Не знаю, зачем я ему это рассказал. Наверное, потому что он пытался разобраться в происходящем, а я с симпатией и сочувствием отношусь к таким людям, потому что большую часть времени сам ни хрена не понимаю.

— Ты говоришь, что они не олимпийцы, — сказал Гектор. — Но их дары работают и помогают мне. Кто же они? Как, по-твоему, чьим целям на самом деле я служу?

— Они люди, — сказал я.

— Их возможности превосходят человеческие.

— Просто они издалека, — сказал я. — По большому счету, им плевать на твой город. Это просто часть их большой игры.

— А катастрофа?

— Она сделает их сильнее, — сказал я. Уже сделала. — После того, как большая часть людей, населяющих этот мир, умрет.

Гектор стиснул зубы так, что мне самому стало больно на него смотреть, и поиграл желваками.

— Всю жизнь я старался жить по законам чести, — сказал он. — Законы эти просты. Люби свою жену, служи своему царю, почитай богов и защищай свою родину. Но если ты говоришь правду, то эта правда выходит за границу моих законов.

— Потому что жизнь всегда несколько сложнее, — сказал я.

Должно быть, он чувствовал неладное и до нашей беседы. Древнегреческие боги были теми еще поганцами и редко помогали людям просто так, просто потому что в сложные времена хорошие парни заслуживают чуточку помощи. У них почти всегда был свой интерес, и этот интерес зачастую шел вразрез с желаниями простых смертных.

Ну, это если по мифологии судить.

— Я не хочу тебя убивать, — сказал Гектор после непродолжительного молчания. — Но я не могу позволить вам разрушить мой город.

— Понимаю, — сказал я.

Наши цели были прямо противоположны, и значит, никаких шансов договориться у нас не было.

— Уплывай, — снова предложил Гектор. — Я не смогу убить тебя, если мы не встретимся в бою.

— Я не могу этого сделать по тем же причинам, по которым ты не можешь сдать Трою, — сказал я.

— Жаль, — сказал он. — Значит, следующий поединок нас рассудит.

— А кто-то из этих богов сейчас в городе? — поинтересовался я. — Может быть, ты поможешь устроить нам встречу, пока длится перемирие?

— Они приходят по ночам, — сказал Гектор.

Разумно, если они не хотят привлекать лишнего внимания. Днем в городе слишком много глаз, слишком легко попасться на глаза случайному прохожему… Случайному слуге или рабу, скорее, откуда в царском дворце прохожие?

— Когда они придут сегодня ночью, передай им мое предложение, — сказал я. Хуже-то от этого точно не будет.

— Хорошо, — сказал Гектор. — Я пришлю к тебе провожатого, если они согласятся.

Я услышал свист, и это был очень нехороший свист, поэтому я дернулся в сторону и вылетевшее из-за деревьев копье, которое должно было попасть мне в спину, полетело Гектору в грудь. Царевич шагнул в сторону в последний момент, и мне даже показалось, что наконечник проредил обильную растительность у него на груди, а потом копье вонзилось в ствол дерева за спиной Гектора.

— Бегите, господин! — я узнал голос Агатона, а в следующий миг увидел и его самого. Придворный был смертельно бледен и приближался к нам, сильно шатаясь и обеими руками держась за рану на животе.

Они вышли из теней.

Убийцы. Их было шестеро, все в броне с головы до ног, трое носили копья, трое — мечи и щиты.

Засада, но, судя по удивлению на лице царевича, устроил ее не Гектор.

Они приближались, и я мысленно поздравил себя, что прихватил на этот завтрак меч.

— Уходи, лавагет, — хрипло сказал один из воинов, обращаясь к Гектору. — Мы не за тобой.

Я сильно сомневался, что Гектор последует его совету, и оказался прав.

— Законы перемирия священны, — заявил он.