Другие грабли. Том 3

— Прежде всего нам надо признать, что мы имеем дело с окопавшимся в будущем противником, который превосходит нас практически во всем, — сказал я. — Их технологии совершеннее, их знания обширнее, их компьютеры быстрее, и, поскольку они захватили в своем времени власть, их ресурсы превосходят наши даже не кратно, а на порядки.

— Мы можем развить технологии и накопить ресурсы, — сказал Петруха. — Разумеется, для этого придётся посвятить в курс дела еще некоторое количество людей, но задача вполне выполнимая, особенно если мы можем использовать машину времени…

— Сложность, сука, в том, что они тоже могут использовать машину времени, — сказал Виталик.

— Это долгий и трудный путь, и не факт, что на любом его участке они не будут вставлять нам палки в колеса, — сказал я. — Честно говоря, я не верю в наши шансы победить таким образом.

— Чапай предлагает сдаться? — спросил Виталик.

— Нет, Чапай предлагает победить единственным способом, который нам доступен, — сказал я.

— И в чем же заключается этот способ, Василий? — спросила Ирина.

— Мы с самого начала воевали не в ту сторону, — сказал я. — А способ этот все время был у нас перед глазами, только мы им не пользовались.

— Мне уже страшно, — сказал Петруха. — Судя по тому, как ты тянешь резину, там должна быть настоящая дичь.

— Вы же все помните тот рассказ Брэдбери? — спросил я.

— Про бабочку, раздавленную к хренам во времена динозавров? — уточнил Виталик. — Разумеется, все помним. И, мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь. Но вся, сука, сложность в том, чтобы найти именно ту бабочку, от которой все это зависело. Они-то в том рассказе ее случайно раздавили, и вообще, это фантастика, а в реальной жизни все гораздо сложнее. Бабочек в прошлом миллиарды, а ты попробуй найти именно ту, которую нужно…

— Вся прелесть моего плана заключается в том, что я не предлагаю давить бабочек, — сказал я. — Я предлагаю давить динозавров.

Глава 66

— А мне нравится, — сказал Виталик, когда я закончил излагать. — Хороший план, годный. Есть в нем этакое благородное безумие.

— Я бы только слово «благородное» отсюда выбросил, — сказал Петруха. — А так согласен.

— Пожалуй, я разделю скепсис предыдущего высказывания, — профессор потер рукой заросший щетиной подбородок.

Поскольку из всех присутствующих свое мнение не озвучила только Ирина, все посмотрели на нее.

— Мне надо все это осмыслить, — сказала она.

— Нам всем надо все это осмыслить, — согласился Петруха.

— Если у кого-то из вас есть альтернативные предложения, я готов их выслушать, — сообщил я.

— Твое предложение противоречит всему тому, что мы делали в отделе Х, — сказал Петруха.

— Да, я знаю, — сказал я. — Вы изо всех сил старались сохранить текущую линию времени, но теперь мы знаем, куда она всех приведет.

— Мне тоже кажется, что ваша идея излишне деструктивна, — сказал профессор Колокольцев. — Неужели нельзя найти другой вариант? Наш противник отправился в прошлое, он хочет укрепить фундамент уже возведенного им здания, но ведь мы можем сделать то же самое. Создать организацию, прописать принципы, по которым она должна действовать… Тот же самый отдел Х, только разнесенный по всей ветке.

— По сути, вы предлагаете создать тайный, сука, орден, — сказал Виталик. — Я, конечно, понимаю, что все мы немного жидомасоны и рептилоиды, но нам придется не только направлять историю туда, куда нам надо, но еще и бороться с хронопидорами из будущего, которые делают то же самое, но по-своему.

— А куда нам надо? — спросила Ирина, сразу же ударив в самое слабое место этого плана.

— В том-то и проблема, что мы не знаем, — сказал я. — И даже если бы мы знали, куда нам надо, мы бы все равно понятия не имели, что нужно сделать, чтобы этого достичь. Мы только знаем, куда нам не надо.

— Слишком много переменных, — согласился Виталик. — На такой дистанции просчитать все это невозможно. Хронопидорам проще, их путь уже проложен, и все, что им нужно, это удерживать историю в колее, слегка подруливая в наиболее опасные для них моменты. У нас так не получится.

— Если я правильно понимаю устройство вот этого вот всего, то не только наша, но и все ближайшие к ней ветки ведут к ядерной войне, — сказал я. — Поэтому незначительные изменения нам не помогут, она все равно случится в том или ином варианте…

— И восстанут хронопидоры из ядерного пепла, — провозгласил Виталик. — Я же говорю, что мне нравится твоя идея, Чапай. Раскачать древо так, чтобы они осыпались с веток истории, к хренам. Как перезревшие, сука, яблоки.

— Прогрессорство потребует времени и ресурсов, которых у нас нет, — продолжал я. — Один я не справлюсь, да и впятером мы не факт, что справимся. Значит, нужно будет набирать еще людей, посвящать их в наши планы, готовить… И чем дольше мы будем готовить, тем проще будет противнику помешать нам в этом времени.

— Но то, что ты предлагаешь… — сказал Петруха.

— Я предлагаю сделать будущее снова непредсказуемым.

— Ты хочешь врезать топором по стволу, — сказал Петруха. — Да, скорее всего, это сметет хронопидоров, точнее, сместит основную ветку истории так, что все они попадут в грядущий хроношторм, но это ведь только половина дела. Допустим, они проиграют. А что выиграем мы?

— Никто не знает, — сказал я.

— Вот именно, — подхватил Петруха. — Никто не знает. Ты не боишься, что мы сделаем еще хуже?

— Что может быть хуже, чем ядерная война, в которой погибнет больше половины человечества? — поинтересовался я.

— Много чего, — сказал Петруха. — Ядерная война, в которой погибнет все человечество, например.

— Я верю в людей, — сказал я. — И верю в лучшее.

— И только вот на этом основании ты предлагаешь перекроить всю известную нам историю, как сказал бы наш юный друг, к хренам?

Я пожал плечами.

— Да.

— Тебя в Древней Греции ничем не голове не били? — спросил Петруха. — Боевым молотом, например? Или какой-нибудь ритуальной колотушкой? Потому что ничем другим я этот бред объяснить не могу.

— Я верю в худшее, — сказал Виталик. — Я верю в то, что дна нет, я верю в то, что снизу могут постучать в любой, сука, момент. Но, дядь Петь, посмотри вокруг. Что мы знаем о будущем? Пандемия, кризис за кризисом, куча локальных конфликтов, которые перерастут в ядерную войну. Ты правда думаешь, что мы можем сделать еще хуже?

— Если раскачать дерево достаточно сильно, мы сможем уйти от этого негативного сценария, — сказал профессор Колокольцев. — Но мы не знаем, какую вероятность мы запустим.