Другой Владимир Высоцкий

Кстати, именно этот ужас от увиденного в России еще более усугубил отношения Влади с родней Высоцкого. Она и раньше выступала против идолоизации своего бывшего мужа, а с тех пор как за это дело взялся его младший сын, который эту идолоизацию поставил на службу действующему в России режиму, она не захотела иметь с этим ничего общего. В ней внезапно проснулся тот самый юношеский максимализм, который когда-то, в конце 50-х, толкнул ее на сближение с итальянскими коммунистами. Судя по всему, ей хотелось бы, чтобы и творчество Высоцкого вернулось к такому же максимализму — вновь включилось бы в политическую борьбу, тем более что социальная ситуация в России оказалась гораздо хуже, чем была когда-то в СССР (вспомним ее же слова, сказанные выше). Но сын барда смотрит на это иначе, поскольку никогда не был борцом, как его отец, и становиться им не собирается. Это «яблоко», далеко упавшее от яблони. Режим, который дал ему возможность наследовать «культ» своего отца, он предавать не собирается и четко следует в фарватере его установок. Надо продолжать культивировать либеральный миф о Высоцком — будет это делать. Надо развивать этот миф в антисоветском ключе — будет развивать.

Антисоветскость Высоцкого в начале нового тысячелетия выпячивалась не менее активно, чем раньше. Например, в январе 2000 года (в дни 62-летия барда) в «Московской правде» некто Л. Гвоздев написал следующее:

«Владимир Высоцкий в полном соответствии с евтушенковской формулой был в России больше чем поэтом. Никто не сделал столько для разрушения монстра под названием «советский коммунистический режим». Правильно власть его ненавидела и боялась! Было чего. Многие из тех, кому за тридцать, помнят, какая песня стала гимном, неизменно звучавшим на демократических, антикоммунистических митингах, собравших сотни тысяч людей. «Охота на волков» с неукротимым «Я из повиновения вышел»! Но и все прочие его песни — какая сильнее, какая меньше — подтачивали, подпиливали, разлагали изнутри этот бесчеловечный режим…»

В этом вопле махрового антисоветчика прекрасно видна все та же прежняя стратегия конструкторов либерального мифа о Высоцком. А именно: «промывать» людям мозги, рассчитывая на то, что мало кто из них захочет углубляться в перипетии судьбы барда, поверив на слова таким вот гвоздевым. Хотя разоблачить их большого труда не составляет даже без углубления в детали. Достаточно включить элементарную логику. Например, после фразы «Правильно власть его ненавидела и боялась» невольно возникает вопрос: если так ненавидела, почему же не уничтожила или не выгнала взашей из страны, как, например, А. Галича? Ведь ненависть большое подспорье для этого. А если боялась, то чего? Что, советскую власть так парализовало, что она даже пальцем не могла тронуть Высоцкого? Ведь та власть, по словам гвоздевых, была сущим монстром. Что же это за монстр такой пугливый? Ее в открытую разлагают, подпиливают и подтачивают, а она взирает на своего врага, как кролик на удава. Вы, читатель, в подобный бред верите? Если нет, то гвоздевым, а также цыбульским, ноделям, бакиным, Рубинштейнам и иже с ними вас не облапошить.

Как уже неоднократно говорилось выше, Высоцкий был антисоветчиком, антигосударственником, но возможность быть таковым ему даровала сама власть, ее либеральная прослойка. Это была ее стратегия, тайный умысел на то, что бард, пользуясь своим полузапрещенным положением, будет воздействовать на умы миллионов людей и поможет этой власти трансформироваться в либеральнодемократическое государство, а то и вовсе разделаться с «развитым социализмом». Ненавистниками Высоцкого были антилибералы, но их возможностей оказалось недостаточно для того, чтобы не то чтобы выгнать барда из страны, но даже попытаться осадить его какой-нибудь каверзой вроде разоблачения в прессе или отнятия выездной визы. Высоцкий был фигурой неприкосновенной, и в этом ракурсе его действительно боялись: боялись тронуть, чтобы, не дай бог, не пострадала тайная стратегия либералов.

Приватизировав не только страну, но и Высоцкого, либералы активно конструируют его посмертную судьбу, отталкиваясь от своих собственных запросов. Как заявил писатель Василий Аксенов (Гинзбург) в январе 2000-го:

«Возможно, он вышел бы на французский бизнес развлечений, потому что у него ведь уже была одна французская пластинка (не одна, а несколько. — Ф. Р.). А мог создать свой театр и выступать как режиссер. Или, скажем, стал бы членом Межрегиональной группы, вошел бы в тогдашний Верховный Совет, где раздавались первые голоса неформалов. А то, что он оказался бы на баррикадах 1991 года, в этом у меня нет сомнений. Он был абсолютно конченый демократ, интеллигент, либерал…»

В версию писателя внесла свою поправку журналистка А. Латынина:

«Все это действительно могло бы быть. Только Высоцкий, освоивший «международный бизнес развлечений», член Межрегиональной депутатской группы и глава театра, никогда бы не стал предметом народного культа.

Гонимость, непокорность художника, дерзкая свобода, добытая в одиночку, — главные составляющие мифа Высоцкого. Нет «гонителей» — нет и мифа…»

В том-то и дело, что не в одиночку Высоцкий творил свой миф, а под контролем «сверху» — не дураки там сидели. Они хорошо понимали, что такое Высоцкий для широких масс, поэтому конструировали его славу таким образом, чтобы она, не дай бог, не заглохла, а наоборот — только расцветала. Ореол гонимого умело поддерживается и сегодня, только гонения эти касаются лишь советского прошлого, поскольку в настоящем «гонять» Высоцкого не за что — умелыми руками расторопных членов семьи его творчество лишено актуального бунтарства.

Глава 3 «ЧЕМ ВАШИМ ВОЗДУХОМ ДЫШАТЬ…»

В новом тысячелетии в «культе Высоцкого» мало что изменилось. Он по-прежнему в тех же умелых руках, которые делают все от них зависящее, чтобы творчество барда не только не доставляло неудобств правящему режиму, но и приносило ему пользу. Благодаря этому и волки сыты, и овцы не только целы, но все так же легко манипулируемы. Последнему активно помогают российские СМИ (радио, телевидение, печать), которые продолжают настойчиво озвучивать либеральную версию мифа о Высоцком. На это же направлены и многочисленные интернетовские сайты барда — такие же манипуляторские ретрансляторы, как и все остальное, связанное с именем Высоцкого. В этом же ряду книжная продукция (сотни книг про Высоцкого), документальный кинематограф, индустрия звукозаписи. Все это — мощнейший конгломерат под названием «культ Высоцкого», который помогает его заправилам убивать сразу двух зайцев: и деньги зарабатывать, и нужную идеологию внедрять.

В 2011 году к этому сонму добавился и художественный кинематограф, выпустивший в свет первый фильм о барде: «Высоцкий.

Спасибо, что живой». Впрочем, этот продукт из того же «огорода» — его «вырастил» Никита Высоцкий. Цель все та же: мифологизировать и героизировать личность родителя, а попутно лишний раз пнуть советскую власть, которая, заводя на него якобы несправедливые уголовные дела, гнобила и травила Высоцкого. Кино, безусловно, новаторское с точки зрения своей технической составляющей и абсолютно кондовое с точки зрения идеологии. Но у этой кондовости есть свое объяснение: сегодняшняя молодежь, под влиянием Голливуда, мыслит настолько упрощенно, что только такой подход может обеспечить манипуляторам возможность достучаться до их сердец.

Вообще художественное кино про Высоцкого задумывалось конструкторами его «культа» давно. Первым в эту «реку» мечтал войти сценарист Эдуард Володарский, который в 2004 году закончил работу над сценарием «Черный человек» и показал его Никите Высоцкому. Но тому прочитанное категорически не понравилось, и он, в целях недопущения появления такой картины, запретил использование в ней песен своего отца. А без песен какой Высоцкий?

Однако желающих снять подобное кино не убывало. В 2005 году эта идея вновь была реанимирована, но ее инициаторов подвел их политический нюх. Они, как говорят блатные, «рамсы попутали» — замахнулись на КГБ, когда во главе России стоял их ставленник Владимир Путин. Не для того чекисты в свое время помогали «развитому социализму» трансформироваться в «бандитский капитализм», чтобы теперь их представляли преступниками, да еще готовившими… убийство Высоцкого. Да, читатель, именно подобный сюжет должен был лечь в основу первого художественного телесериала о барде. Придумал же его сценарист Илья Рубинштейн — типичный представитель либерального мейнстрима, вот уже почти четверть века (с горбачевской перестройки) потчующего широкие массы легендами и мифами о том, как треклятая советская власть гнобила Высоцкого. В его сценарии чекисты спят и видят, как бы убить барда, и разрабатывают целых четыре (почему не десять?) варианта его физического устранения. Однако находится среди них честный человек — некий лейтенант Карташов, который отказывается совершать убийство и тем самым срывает операцию. Короче, лажа покруче голливудской. Однако в свете взглядов, которые разделяют апологеты «культа Высоцкого», все это закономерно — иных подходов они не приемлют. По словам Рубинштейна:

«Никита Высоцкий, прочитав первый вариант сценария, устно дал добро. Он, кстати, все правильно понял, не стал искать в нем каких-то биографических подробностей из жизни отца. Да их там и нет. Это же мистификация на тему Высоцкого…»

В тот момент, когда проект был в стадии подготовки, против него восстали чекисты, которые всегда имели значительные позиции на телевидении, а в годы правления Путина их представительство там только усилилось: многие бывшие сотрудники КГБ (хотя бывших среди них не бывает — все действующие) были внедрены в высшие и средние звенья российской телеиндустрии, чтобы сделать ее подконтрольной воле своего коллеги-президента. Именно чекистское лобби и заблокировало телепроект Рубинштейна. Что вполне справедливо: изображать КГБ, который много сил положил на то, чтобы Высоцкий стал тем Высоцким, каким его знают миллионы, в качестве заказчика его убийства — это уже явный перебор, если не больше. Ладно бы речь шла об Александре Галиче, хотя и его никто из чекистов убивать не планировал, но вот руку к его отъезду приложил, чтобы «расчистить» дорогу Высоцкому. Последнего КГБ всячески поддерживал (чаще негласно), поскольку возглавлял его сим-патизант либералов Андропов, а не державник Цвигун. Никогда бы Андропов не отдал приказа убить Высоцкого, поскольку не для этого он его спас от выдворения из страны, чтобы потом отправить на тот свет. Даже ярый антагонист Андропова шеф МВД Николай Щелоков не решился бы поднять руку на барда, а лишь пытался прижать его по линии ОБХСС (выполняя заказ определенных сил), да и эти акции не достигали цели, так как Высоцкий был тесно вплетен в международную политику, куда главе МВД особо соваться не давали. Здесь если и создавать кино о барде, то именно в контексте противостояния КГБ и МВД. Но для либералов такой вариант неприемлем — в таком случае рушится вся их конструкция, так кропотливо возводимая ими не один десяток лет. Короче, конфликт между создателями фильма и чекистами был предопределен. Как вспоминает все тот же Рубинштейн:

«Летом 2005 года, когда еще не было окончательного варианта сценария и только шли переговоры о возможных съемках сериала для одного из центральных каналов, меня вызывает продюсер. Третье тысячелетие на дворе, вроде бы демократия победила безоговорочно. Но рядом с продюсером сидит человек в штатском, который в свое время имел отношение к спецслужбам и от которого зависят теперь инвестиции в этот проект. И вот он, тряся сценарием, кричит: «Я не желаю принимать участие в этой антигосударственной акции!» Я возгордился — здорово, обвиняют прямо как настоящего диссидента. Потом пошла расшифровка: «Вся наша контора слушала Высоцкого. Андропов его обожал. А вы в своем сценарии работников органов чуть ли не как его убийц представляете? Вы не боитесь этим фильмом обидеть кого-то наверху?» Что я мог на это ответить? Я тоже знаю, что Высоцкого слушали молодые Путин с Патрушевым, но, кроме друзей и почитателей, у него наверняка были среди прежних силовиков и враги. И давно наступили новые времена, когда многое вроде бы стало возможно, в том числе и снять в художественном кино линию о преследованиях опального поэта тогдашним КГБ, тогдашним, повторяю, не теперешним. Но договориться нам так и не удалось, в первоначальном варианте проект закрыли…»