Душа
Шрифт:
Телефона не было.
– Где мой телефон?
– удивился вслух Аяо.
– Потерял?
– Куми огляделась, затем быстро сказала:
– Ладно, идет кто-то. Я пошла. И не смей, - она ткнула его пальцем в лоб, - не смей, не смей обо мне говорить кому-либо, даже своему дружку Коге! Понял?
Она повернулась и ушла.
Аяо не успел сказать ей насчет клуба. Впрочем, неважно, все равно надо его основать для начала.
"А кто идет-то?" - подумал он.
Аяо подумал, что сейчас из-за угла выйдет Кога - по всем законам жанра, однако там вышел совершенно незнакомый ему мальчик из другого класса.
На
– И вновь возвращаясь к истории Мукаи и Ноды. Это был действительно рекорд. Настоящий, о котором можно было снимать фильмы. Два офицера нашей армии, вооружившись катанами, вступили в бой с китайской армией. Китайцев было с тысячу - однако их вели страх и злоба, а наших офицеров - честь и отвага. Вдвоем они положили триста китайцев - одним лишь холодным оружием, скользя между испуганными партизанами и убивая их легким касанием в сердце. Китайцы - даром что вооружены были автоматами - обратились в позорное бегство. Позже о подвиге Ноды и Мукаи написали в газете. Я вам скан потом покажу. Уже, видно, на следующем уроке. Ну а пока перейдем к одному из наиболее спорных моментов нашей истории - к "Отряду 731" и его деятельности в Харбине. Я не сказал бы, что они были злодеями. Нет. Я бы сказал, что они - Акира и Исии, Касахара и Асахина - все были настоящими учеными и патриотами нашей великой страны. Горько, что память о них осквернена - однако мы сумеем, я надеюсь, рассеять эту черную мглу - и взглянуть на их историю чуть более осмысленным взглядом, - говорил учитель.
Пока учитель витийствовал, от волнения даже привстав на цыпочки, Аяо размышлял, как будет выглядеть его клуб. А идей у него было достаточно. Да, достаточно; однако все они никуда не годились. Чайный клуб и музыкальный клуб, клуб Троецарствия - все они были, а Аяо хотелось чего-нибудь более подходящего под его задумку.
Тут его посетила некстати мысль.
"Если Куми на самом деле не спит со взрослыми мужчинами, то какой смысл ее перевоспитывать?"
Аяо погрузился в серьезные раздумья и в конечном итоге пришел к выводу, что католическое воспитание в любом случае вреда не принесет. К тому же, взяв ее за основу, в качестве прецедента - можно перековать и иных людей. Например, Чиери или Май. Чиери очень грубая и жестокая, а Май хитрая негодяйка. Аяо решил, что клуб должен быть основан.
Католический клуб.
– Католический клуб, - сказал Аяо себе под нос.
В этот момент в него попала бумажка.
Аяо обернулся и увидел Когу. Тот сидел в растрепанной, как всегда, форме - и яростно жестикулировал. "Раскрой бумажку", - громко прошептал он.
Аяо раскрыл.
Пальцы его скользнули по мятой бумаге, разгладив ее и прижав к поверхности стола. На внутренней стороне она была испещрена небрежными иероглифами. Аяо прочитал:
"Как думаешь - можно ли пригласить Матоко в кино и если да, то на какой фильм?"
Аяо глубоко задумался.
Если честно, он подозревал, что Кога давно уже вступил с Матоко в контакт.
"Ладно", - подумал Аяо и начал размышлять над фильмами, хотя видел их в своей жизни всего ничего.
Например, фильм "Тоннельные крысы". Или "Стоик". Еще был такой фильм - "Макс Шмелинг: Боец Рейха". На Аяо этот фильм произвел огромное впечатление. Однако вряд ли этот фильм показывают у них в кинотеатрах. Да и кто знает, какие вкусы у Матоко?
Аяо попытался представить акт совокупления Коги и бледной, дерганной Матоко, и не смог.
После урока нетерпеливо сопящий Кога вздернул его из-за парты и потащил на крышу. Аяо не сопротивлялся. Кога не причинит ему вреда.
Наверно. Уже на крыше Кога водрузил Аяо на возвышение, как флагшток, и произнес:– Ну, давай совет! Что надумал?
– в его голосе звучало жгучее нетерпение.
– Я думал, ты уже познакомился с Матоко, - сказал Аяо.
– Нет!
– сказал Кога.
– Нет, сейчас мы вообще с ней не общаемся. Она меня избегает. Думаю, стесняется.
Он заходил туда-сюда.
А потом издал раздраженный возглас.
– Да ну! Почему все так сложно-то, а? Ответь, Аяо-кун, ты должен знать.
– Почему?
– Не знаю, ты же умный. Девчонки!
– Кога зарычал.
– То у них не так, это не так. Что вообще у девушек в мозгах сидит? Я как представлю, что за плечо ее трогаю - так у меня сразу все внутри крутит, страшно до тошноты. Ужас, а не отношения. Как трудно сделать первый шаг! Почему я не могу... Ээх, - он опустил руки.
– И это еще плечо. Я даже в мыслях своих ее поцеловать не могу - вот не могу себе вообразить такую картину, и все тут.
– Я могу, - сказал Аяо.
– У тебя воображение богатое, - махнул рукой Кога.
– Ну как, надумал? Куда мне ее пригласить?
– Не знаю, - сказал Аяо.
– Почему это не знаешь?!
– У меня нет в этом никакого опыта.
Кога осекся.
– Точно, - наконец произнес он.
– Думаю, ты должен настоять на своем, - сказал Аяо.
– Хотя у меня для тебя другое предложение.
– Какое?
– удивился Кога.
– Куми.
– Куми? Ты с ума сошел?
– Кога покачал головой.
– Ты хоть думай, о чем говоришь. Она же сука с рыбьей кровью. Тварь бессердечная. Красивая, но злобная-злобная. Я как-то ей написал...
– он смутился, - но она принесла мне ответное письмо. В котором сообщила, что я сын спидозной макаки.
Аяо это не смутило.
– Ты должен повести Куми к свету, - сказал он.
– Сбрендил?
– поинтересовался Кога.
– Хорошо, не надо вести ее к свету, - сказал Аяо.
– Тогда... вступишь в мой клуб?
Кога насторожился.
– Какой еще клуб?
– Католический, - ответил Аяо.
– Я думаю, в этом клубе мы сможем изучать религию христиан. Мы сможем соблюдать посты, сможем отмечать хритианские праздники и исполнять загадочные ритуальные гимны! И еще вкушать тело христово. Ты знаешь, я всегда думал, каково он на вкус. И тебе, как мне кажется, тоже неплохо было бы его попробовать.
Кога попятился.
– Ладно, - сказал он.
– Ладно-ладно, я согласен.
– Правда?
– возликовал Аяо.
– Угу, - ответил Кога.
– Я все равно ни в каком клубе не состою, и на меня староста давит. Так что я согласеню. С одним условием - не надо никакого тела. Мы отмечайте, что я пришел, и говорите старосте, я исправно посещаю все эти клубные встречи. Хорошо?
– Хорошо, - кивнул Аяо.
– Осталось еще старосту уговорить на создание клуба. Старосту и студсовет. Мы должны с ними поговорить.
– Говори, - сказал Кога.
– Зубы им заговаривай. Вот когда уговоришь, тогда и я подтянусь. А пока - мне надо с Матоко что-то да сделать!
– он схватился в отчаянии за голову.
Это натолкнуло Аяо на мысль.
– Я думаю, - сказал он, - что тебе нужно сделать мелирование.
Староста переложила учебники в одну стопку, затем стала по двое класть их в портфель. У нее были длинные, тонкие, чуть секущиеся на концах волосы. Черных очки с облачками царапин на стекле. Непримечательное, обыкновенное лицо - лоб только хороший, ровный и чистый. Аяо обратил внимание на ее пальцы с идеально остриженными ногтями. Сам он так не умел.