Душа

Староста подняла на него блекло-карие глаза.

– Привет.

– Да, - ответил Аяо, малоосознанным движением вытирая руки о ткань брюк.
– Привет.

– Ты что-то хотел?

– Да вот думаю клуб открыть, - произнес Аяо.
– Поможешь?

Староста закончила с учебниками и внимательнее посмотрела на Аяо.

Эта среда была ей явно знакома.

– Какой клуб?
– спросила она деловито.

Аяо молчал.

Пауза затягивалась.

– В чем дело?
– спросила староста.
– Какой клуб-то?

– Католический клуб, - безмятежно ответил Аяо.

Староста смолкла.

– Давай суть, только вкратце, - наконец сказала она.

– Мы будем решать проблемы членов клуба, - ответил Аяо, - в соответствии с догматами католической веры. Догмат первый - существование Чистилища. Догмат второй - верховенство Папы Римского в вопросах учения. Догмат третий - нерасторжимость таинства брака...

Староста кивнула. То ли не поняла, то ли ей все это было не впервой слушать, и она привыкла.

– И главное условие - обязательный целибат членов клуба, - закончил Аяо.

– Хорошо, - сказала староста.

Аяо склонил голову набок.

– Правда?

– Конечно. Найди только еще четверых членов клуба, которые заявку подпишут, и я ее отнесу в Исполнительный комитет, - староста достала из портфеля форму с заявкой.
– Вот, возьми мою ручку и подпиши.

Аяо склонился и нетвердой рукой нацарапал на бумаге кривой значок.

– И все?

– Да, - чуть раздраженно ответила староста.
– Кто еще будет в членах клуба?

– Позже скажу, - ответил Аяо.

– Вот позже и откроем клуб, значит. А заявка пока будет у меня, - староста спрятала бумагу и закрыла портфель.
– Ты думал, ты один такой? У нас есть даже клуб паранормальных явлений. Нашлись ведь желающие. В общем, подойдешь позже.

Аяо кивнул.

Хорошо со старостой - легкий она человек.

Позже Аяо стоял в книжном магазине и изучал журналы, беря один за другим с стойки. "Прогрессивный синтоизм", "Голос Японии", "Мы с собакой". Кроме журналов, там был и второй том манги "Magnum Opus", авторства Такаянаги Кей. Аяо уже не раз слышал об этой манге. Это был спинофф сверхдлинной сенен-эпопеи "Masterpiece" - в которой заурядный школьник Шимидзу Том вел бесконечные сражения со злобными ведьмами и девочками-волшебницами. В спиноффе и сам Том стал одной из девочек-волшебниц по имени Тяма, что его очень смутило.

Аяо как раз разглядывал полный разворот одной из наиболее впечатляющих сцен - Тяма-чан схватилась с Госпожой Лета - когда его телефон вдруг загудел.

Пришла смс.

Удивленный, Аяо открыл телефон и прочел:

"Ну и где ты, болван?"

Сначала он не понял. И лишь затем до него дошло, что они с Куми договорились о встрече после школы - у него дома.

Он уже и забыл об этом.

Отвечать или нет? Аяо глупым взглядом сверил полку - затем положил мангу обратно и решил, что отвечать смысла нет: до дома он дойдет быстро, а если Куми и уйдет - то пойдет она именно по той улице, где находится магазин. В таком случае он перехватит ее.

Аяо вышел из магазина, запахнул края куртки и широкими шагами направился в сторону своего дома. По пути пришло еще две смс-ки, но Аяо их не прочел.

Куми он нашел во дворе.

Она стояла, с мрачным видом опираясь о кирпичную стену, и смотрела на улицу. На ней по-прежнему была школьная форма, с незастегнутой курточкой поверх пиджака. Само собой, дома никого не было и войти внутрь она не могла. Поэтому мерзла снаружи.

Завидев его, Куми нахмурилась еще больше.

– Я тебе трижды писала, - сказала она с упреком.

Аяо не знал, что говорить в таких случаях.

Поэтому сказал:

– Я плохо читаю.

– Вот так чудеса, - язвительно отозвалась Куми.

Аяо отомкнул дверь и пригласил въерошенную, рассерженную Куми войти. Она прошла, явно испытывая желание оттолкнуть его плечом, и принялась в узкой прихожей стягивать с себя ботинки. Аяо наблюдал за ней.

– Не смотри, - сказала Куми.
– У тебя взгляд липкий.

Аяо послушно отвернулся.

Второй раз в жизни он принимал одноклассницу у себя дома, все это было не впервой. Аяо посадил Куми на диван, велел ей сидеть и смотреть телевизор, а сам направился к своему холодильнику. Чем угостить Куми? Он стоял, разглядывая то одну, то другую полку, ощущая легкий мороз на щеках, и не знал, что именно выбрать.

Может, дать ей холодный салат? Или холодный рис? Или чуть схватившийся, но по-прежнему липкий натто? Нет - не стоит предлагать ей натто, еще поймет неправильно. Аяме сказала как-то, что натто у нее ассоциируется с оплодотворенной и готовой к онтогенезу икрой. Есть в этом нечто неприличное.

Он услышал, как Куми встала с дивана и направилась в его сторону.

– Ну?
– сказала она, заглядывая в холодильник из-под его руки.

– Не знаю, - признался Аяо.

– А это что?
– Куми указала на нижние полки, где рядами стояло пиво нэ-сан. От серебристых баночек валил тонкий морозный пар.
– Можно?

– Это пиво, - помолчав, ответил Аяо.

Куми повернула голову и посмотрела на него.

– Я никогда не пробовала пива. А ты?

– Я тоже.

– Давай попробуем. Твоя сестра не будет злиться?

– Нет, - сказал Аяо.
– Она добрая.

Они взяли по банке и вернулись обратно на диван. Телевизор показывал очередную дораму о жизни врачей - полной интриг, экшна и секса. Аяо взвесил банку в руке. Тяжелая. Жестяная поверхность мокрая от конденсата, внутри весомо переливает жидкость. От банки ничем не пахло, кроме воды. Аяо перевел взгляд на Куми. Та тоже рассеянно катала банку в руках, не зная, что делать дальше.

Наконец она сказала, вздохнув:

– Давай поговорим, что ли. Зачем ты за мной шпионил?

И перекинула банку из руки в руку.

Шпионила за ней Мейда, но Аяо все равно ответил:

– Мне было интересно.

– Что интересно?
– спросила Куми.

– Ну.... всё.

– А что именно интересно?

– Ты, - ответил он.

– Правда?
– осеклась Куми.

– Угу.

– Не врешь?

– Нет.

Она безнадежно покачала головой.

– Давай выпьем, что ли.

Аяо пальцем вскрыл банку и отпил. Пиво на вкус оказалось горьким, неприятным. Оно жгло язык. Аяо преодолел первые несколько секунд отвращения, затем дело пошло полегче, и он одним залпом опустошил всю банку. Горло его распирало от сдерживаемой отрыжки.

Глядя на него, и Куми допила пиво до конца. Вероятно, она решила, что так и нужно его пить. От приложенных усилий у нее на лбу выступила испарина.

Опустевшие банки легли на стол, а Аяо и Куми секунд десять молчали, пытаясь справиться с отторжением.