Два лика одиночества.

Гость, хмуро усмехнувшись, пошел.

За напускным спокойствием Ким прятал боль и обиду. Не на такую встречу родичей он надеялся… Строго говоря, он вообще надеялся с ними не встретиться. Но раз уж… то хотя бы не так.

Я навсегда для них чужак, – с горечью подумал он, поднимаясь по веревочной лестнице на помост перед входом в сам дом. – Они могут не знать, кто я, но они всегда будут чувствовать во мне чуждость. Они уже никогда не примут меня… Будь ты проклят, Здравович!

– О чем же ты хотел поговорить? – холодно осведомился Тиннавэль, по-прежнему глядя куда-то мимо друга.

– Почти ни о чем, – скрипач незаметно прикусил губу, сдерживая рвущуюся наружу обиду. – Вообще-то я даже не говорить пришел… Подожди минуту.

Он вышел из дома, обойдя застывшую у порога Исэнлану. Спрыгнул вниз, минуя лестницу, обошел ствол, осторожно вытащил из дупла до сих пор спящую девочку, укрыл ее плащом, и вернулся в дом.

– У вас так до сих пор и нет детей? – деланно равнодушным тоном осведомился Ким.

Эльфа прикусила губу.

– Ты же знаешь, что я не могу зачать. Зачем бьешь по больному?

Вместо ответа вампир обернулся к ней и откинул плащ со свертка с младенцем.

– Я не знаю, кто ее настоящие родители и где они. Я вытащил малышку из горящей таверны – ее приемные родители умерли. У нее никого нет. Мне предстоит опасная миссия, и я, скорее всего, погибну. О ней позаботиться станет совсем некому. Даже если я выживу – моя жизнь очень непостоянна, я никогда не знаю, что будет со мной завтра. И я в любом случае не смогу дать ей нормальную семью и нормальное детство. Волею судьбы я оказался поблизости и вспомнил о вашей беде. Думаю, вы и малышка можете прекрасно помочь друг другу, – с этими словами Киммерион передал эльфочку замершей Исэнлане и направился к выходу. Больше всего он сейчас хотел оказаться где-нибудь подальше отсюда, там, где его никто не увидит и где можно будет выпустить наконец эту рвущую душу боль.

– Подожди, – очень тихо вымолвил Тиннавэль. Ким сделал вид, что не услышал его – но Лесной Страж в три прыжка нагнал его, обошел и встал между скрипачом и дверью.

– Что тебе еще надо? – нарочито грубо спросил тот. Эльф опустил голову.

– Киммерион, если можешь, прости меня. Я навсегда в неоплатном долгу перед тобой. Это не положенные слова вежливости, поверь! – Маска спокойствия мгновенно слетела с лица Тина. – Прошу, прости меня… прости нас! Я… я не знаю, как тебя отблагодарить, но если я могу сделать для тебя хоть что-то… просто скажи.

– Тогда ответь, почему первое, что ты попытался сделать, встретив старого друга, – это убить его? – с горечью спросил Ким.

– Ты из Лиги, – Тиннавэль виновато отвел взгляд. – Мы можем казаться их союзниками, но на самом деле…

Договорить он не успел – кулак вампира с силой впечатался в скулу капитана Лесной Стражи, отшвырнув его в противоположный угол комнаты. Киммерион мгновенно оказался рядом, схватил Тина за отвороты куртки, вздернул на ноги, прижал к стене.

– Если ты еще раз скажешь, что я из Лиги, то я за себя не отвечаю, – прорычал он в лицо другу. И не сразу понял, почему в глазах эльфа вдруг отразился такой ужас. А когда понял, у него ушло еще несколько секунд, чтобы унять свою вампирскую способность нагонять безумный страх.

Ким разжал руки, отвернулся. Через секунду на его плечо опустилась ладонь Тиннавэля. Тот почти силой развернул скрипача к себе и очень серьезно посмотрел ему в глаза.

– А теперь сядь, пожалуйста, и расскажи все по порядку. И прости меня, пожалуйста. Я не должен был судить столь поспешно. Исэнлана… можешь на время оставить нас?

– Именно это я и собиралась сделать, – усмехнулась эльфа. – Мне нужно позаботиться о ребенке. Кстати, как ее имя?

На несколько секунд повисло молчание.

– Лианэй, – прошептал Киммерион, уже не сдерживая слез. – Ее зовут Лианэй.

Он говорил просто, без подробностей, но и не упуская важных фактов. Всю свою историю с того дня, как заплаканная сестра примчалась к нему домой и рассказала о судьбе Илленмиля, о решении отца и своей беременности, и до сегодняшнего дня, умолчав лишь о том, что сделали с ним в подвалах департамента, и, соответственно, обо всем, что было с этим связано. Более подробно поведал о нынешней миссии отряда и о том, что сегодня ночью все должно решиться. Рассказал о том, при каких обстоятельствах маленькая Лианэй оказалась у него и как он решил отнести ее сюда.

– Вот и все. Что будет дальше – я не знаю. Если выживу этой ночью – буду и дальше искать способ отомстить Здравовичу за Лианэй, – Ким допил вино, поставил кубок на стол.

Тиннавэль молчал, явно о чем-то думая.

– Сейчас не время для личных переживаний, – глухо заговорил он через несколько минут. – Кроме того, ты и так знаешь все, что я могу тебе сказать, так что скажу одно – я горжусь тем, что ты мой друг. Пережить такое и сохранить благородную душу – это очень, очень непросто, но тебе это удалось…

Киммерион кусал губы, слушая эти слова.

«Что бы ты сказал, друг мой, если бы знал, что я – паразит, существующий за счет отнятой у других крови?»

– Теперь о деле. Сейчас дела в Меллэритане, Ларанкасали и Каалиане обстоят следующим образом: почти во всех поселениях регулярно бывают эльфы из Лиги. Кого-то из князей привлекли обещания свободы и силы, кого-то запугали, кого-то подкупили – по все три княжества предоставили силы своих Стражей Лиге. Вилейан готовится к войне, хотя нам пока что неизвестно, с кем. Я не могу поручиться за Ларанкасали, но в княжестве Каалиан отношение к лигистам такое же, как у нас в Меллэритане – их терпят, потому что мы хотим жить. И наши дети – тоже. Ты заметил, что в поселении почти совсем нет юных эльфов? Они все – на тренировочных базах Лиги. Из них собираются сделать таких же убийц, как сами лигисты. А нас – шантажируют их жизнями. Поэтому мы предоставляем воинов Лиге. Что происходит в Ларанкасали, мне достоверно неизвестно – но есть подозрения, что князь Ларанкасали на стороне Лиги по доброй воле.

– Подожди, а как же Крионэ? Они на стороне Лиги или нет? И если да, то по какой причине?

Тиннавэль отвел взгляд.

– Крионэйского княжества больше не существует. Некоторое время назад кто-то жестоко вырезал главное поселение и убил князя Нортахела. Ты не хуже меня знаешь, что Крионэ было самым слабым и маленьким из княжеств и что держалось оно только благодаря вашему князю – возможно, он был в чем-то жесток, во многом перегибал палку, но правителем он был прекрасным. А когда его не стало – княжество буквально за полгода распалось.

Ким налил вина в кубок, выпил залпом, не чувствуя вкуса.

Отец… мать… друзья… все, кто остались дома… Тин сказал – «вырезали главное поселение»… Они же все остались там… Боги, за что?!

– Ким, держись, – тихо проговорил Тиннавэль. – Только держись, ладно?

– Я в порядке, – глухо отозвался скрипач. – Ладно, вернемся к делу. С Меллэританом, Ларанкасали и Каалианом – все ясно. А внутренние княжества?