Два лика одиночества.

– Это радует. Ты не знаешь, что случилось с Арной и остальными?

– Только в общих чертах. Они попали в какую-то ловушку и взяты в плен, но смерть им в ближайшее время не угрожает.

– Хоть что-то… – рыцарь поморщился. – Надо решать, что будем делать теперь.

– Для начала надо заняться обороной деревни. Разъяренные солдаты Птицы не заставят себя слишком долго ждать, поверь. А раз Змея здесь нет, то командовать одному из нас двоих. И сдается, что этим кем-то буду отнюдь не я.

Гундольф смерил собеседника подозрительным взглядом.

– Ты предлагаешь мне возглавить этих людей? – недоверчиво спросил он.

– Именно. Других кандидатур все равно нет, потому что я не справлюсь. У тебя же, как у рыцаря ордена Грифона, опыт управления есть, в отличие от меня.

Фон Кильге не нашел, что возразить.

Следующие двое суток прошли в напряженных работах – Гундольф готовил людей к обороне деревни. В кузнице несколько человек были заняты изготовлением топоров и мечей, и наконечников для стрел, двое подмастерьев срочно плели кольчуги, плотники строгали рукояти для топоров и древки стрел, дети приклеивали оперение… Всех, не занятых на изготовлении оружия, рыцарь поделил на две неравные группы и, отдав большую в подчинение Мантикоре, решившему реализовать какую-то идею, сам с меньшей занялся подготовкой укрытий для детей, стариков, и раненых.

Работа кипела, и никто не задумывался о том, что будет дальше, когда они отобьют первую волну атаки – а в том, что они ее отобьют, никто ни на секунду не смел усомниться. Но вот что потом?.. Пока что Гундольф предпочел не задаваться особо этим вопросом, а Талеанис и вовсе с усмешкой сказал:

– Не вижу смысла планировать дальше первого штурма. Вот переживем его – а там посмотрим.

– Главное – пережить? – хмыкнул Грифон. Полуэльф улыбнулся.

– Главное – жить. Поживем – увидим, доживем – узнаем, выживем – учтем.

От Арны, Орогрима и Эстиса не было никаких вестей все это время.

Прийти в себя от дикой головной боли было не самой лучшей идеей организма, – с сарказмом, присущим, скорее, Змею, подумала Арна, с величайшим трудом заставляя себя пошевелиться.

– Здесь кто-нибудь есть? – чуть слышно спросила Танаа, ощупывая свободной рукой гладкие каменные плиты, на которых она, собственно, и лежала.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул Эстис шагах в четырех от девушки. – Орогрим, вставай – она пришла в себя.

– Что? Где? Арна! – сонно пробормотал зеленокожий и тут же вскочил. Могучие лапищи орка сгребли ее в объятия, едва не задушив.

– Грим, ты мне сейчас все ребра переломаешь – простонала Танаа, пытаясь вдохнуть. – Где мы? Сколько времени я спала?

– Мы в казематах моего родного замка, – отозвался граф. – Сколько мы тут, я сказать не могу, но Орогрим, очнувшийся первым, говорит, что я пришел в себя часа через два после него. А с тех пор прошло что-то около полутора суток.

– Понятно… Что-нибудь происходило?

– Нет, если не считать того, что не происходило вообще ничего. Нам даже есть не давали, благо вода здесь от природы есть.

Прислушавшись, Арна и правда различила тихий шелест стекающего по шершавому камню ручейка.

– Уже неплохо. Думаете, Птица хочет уморить нас голодом?

– Вряд ли. Он не тот человек. Скорее, он уверен в том, что мы не умрем от голода до того, как он придумает, что же с нами делать, – усмехнулся Змей, поднимаясь на ноги.

– Эстис, отсюда можно как-нибудь выбраться? – без особой надежды спросила Танаа, осторожно садясь – голова раскалывалась.

– Нет. По крайней мере, мне подобный способ неизвестен. Построено здесь все на совесть, никаких подземных ходов и тайных лазов нет, двери прочные, а засовы снаружи – тяжелые. Так что остается только ждать, когда представится благоприятная ситуация для побега. – Граф развел руками.

Танаа встала, обошла камеру по периметру, ощупывая стены.

Ничего.

– Будем ждать, – проговорила она, опускаясь на пол подле Орогрима и устраиваясь в его объятиях.

Из тревожного полузабытья измученного Талеаниса вырвал крик часового на сторожевой вышке, которую наскоро соорудили по настоянию Гундольфа.

– Всадники на холме!

Мантикора вскочил, быстро натянул сапоги и набросил перевязь с мечом. Пристегнул за спиной колчан стрел, подхватил лук и вышел из сторожки к воротам.

На помосте вдоль стены уже выстроились лучники, внизу Гундольф раздавал последние указания тем, кому придется сразу идти в рукопашную. Увидев полуэльфа, он бросил капитанам небольших отрядов еще несколько фраз и подошел к соратнику.

– На вершине соседнего холма – около полутора сотен всадников, – пояснил он. – Мчатся сюда, так что скоро проверим, насколько полезна была твоя идея.

– Главное, чтобы они не объехали холм, – с сомнением проговорил Талеанис.

– Не должны. Сквозь частокол им не пробиться, а ворота выходят на вершину холма. Должны понимать, что их обстреляют, и потому в их интересах находиться в пределах полета стрелы как можно меньше.

– Ага, главное, чтобы они не догадались, что полет стрел этих горе-лучников вдвое меньше, чем могу стрелять даже я, не говоря уже о профессиональных стрелках, – горько усмехнулся Мантикора, натягивая тетиву на своем луке.

– Не думаю, что это может случиться. Ладно, мне надо готовить к бою мечников и остальных, кто с ними. Иди на стену, лучники на тебе.

Полуэльф кивнул и быстро взобрался на помост по приставной лестнице. Бросил взгляд в сторону холма, откуда с минуты на минуту должны были появиться враги, и осмотрел своих подчиненных.

Никто не боялся, не суетился – спокойно натягивали тетивы, выкладывали стрелы, чтобы быстрее брать, проверяли натяжение – словно собрались на стрельбище, а не на поле боя.

– Без моего приказа не стрелять – по крайней мере, первые три залпа только после команды «залп!», – предупредил Талеанис.