Двадцать один день

– Я хочу побеседовать с врачом, – безапелляционно заявил Акаши-сан.

– Я сейчас потороплю Накатани, – кивнул Такеучи. – Он задержался в ординаторской.

Как только директор траста скрылся за дверью на лестницу, Акаши-сан развернулся к уже почти ретировавшемуся Кагами.

– Сколько стоит твоё молчание? – спросил он.

– Чего? – не понял Тайга, а потом нахмурился, догадавшись. – Я не собираюсь болтать. У вас несчастье в семье. На таком не наживаются.

– Знаю я вас, – хмыкнул тот совершенно без эмоций. – Сначала не наживаетесь, а потом, когда жизнь прижмёт, начинаются звонки и шантаж.

– Знаете, что?! – взвился Кагами, сжав кулаки.

– Кагами-кун, – прошелестело сзади, заставив уже собиравшегося начистить этому чванливому ослу морду Тайгу обернуться.

В коридоре стоял подопечный, живой и относительно здоровый, насколько это возможно в его состоянии, прижимавший к груди тонкими руками две огромных книженции. Бешеный внезапно дёрнулся, замычал что-то невразумительное и попытался вскочить, но мать крепко сжала его в объятиях, удерживая на кровати. Кагами нахмурился, сделал шаг назад, сокращая расстояние между собой и Куроко, и чуть развёл руки в защитном жесте. Ещё бы не хватало, чтобы этот Сейджуро покусал подопечного, бешенство ведь заразно.

– Это ещё кто? – вскинул брови Акаши-сан, слегка побледнев и обернувшись к жене.

– Это мой подопечный, – ответил Тайга, чуть опустив голову и глядя на мужчину исподлобья. – Вам какое дело? Послушайте, я не собираюсь ничего рассказывать. И деньги Ваши можете себе запихнуть…

– Тебе пора идти, – неожиданно прервал его молчавший до этого Мурасакибара. – Веди своего в палату. И сюда больше не ходи. Понятно?

– Я даже под дулом пистолета сюда больше ни ногой, – хмыкнул Кагами, обернувшись к подопечному. – Пошли!

– Там… – Куроко заглянул было в палату, но Тайга сделал шаг в сторону, закрывая ему обзор.

– «Там» тебя не касается, – отрезал он, сурово глядя в голубые глаза. – Развернулся и отправился в комнату к себе! Я кому сказал?

Куроко послушно пошёл по направлению к лестнице, Кагами последовал за ним. Как только они оказались в комнате подопечного, Тайга мгновенно закрыл дверь изнутри, прижался к ней спиной и судорожно выдохнул. Куроко аккуратно расставил книги на полках и уселся за стол, раскрыв тетрадочку и принимаясь строчить. Как ни в чём не бывало. Вообще ноль эмоций. Маленький засранец! Из-за него Тайга натерпелся такого, что поджилки до сих пор трясутся, а ему хоть бы хны! Кагами возмущённо засопел, сделал пару шагов к столу и склонился над подопечным, схватившись руками за край стола.

– И где ты слонялся, позволь спросить? – строго спросил он.

Куроко поднял взгляд, моргая, и вцепился глазами в покачивавшееся на шее Тайги кольцо.

– Я не слон, – размеренно произнёс он так, будто Кагами только что сказал какую-то жуткую глупость. – Я не слонялся.

– Я сейчас уши тебе надеру! – рыкнул Тайга. – Где был, отвечай!

– Я ходил в библиотеку. И всё равно я не слон, – упрямо ответил подопечный, на всякий случай прикрыв ладонями уши. – Так неправильно говорить, так никуда не годится.

– В библиотеку он ходил! – возмутился Кагами. – Чтоб от меня не отходил ни на шаг, раз тут такое творится!

– Я не могу, – проговорил Куроко, покачав головой. – Если я не буду отходить от Кагами-куна дальше, чем на расстояние одного шага, то есть, примерно пятидесяти сантиметров, я не смогу ходить в туалет. Делать это при свидетелях неприлично и никуда не годится. Я не смогу.

– Да чтоб тебя! – нервно рассмеялся Кагами, упав в кресло. «Никуда не годится», произнесённое ровным тихим голосом, было настолько привычным, что он наконец почувствовал, что напряжение понемногу отпускает. – Будь у меня в поле зрения, понял? Я не смогу тебя защитить, если ты будешь вот так исчезать. А если бы этот бешеный тебя покусал?

– Бешенство передаётся через укусы животных или попадания их слюны на слизистые оболочки, – проговорил Куроко, вновь принимаясь строчить. – Инкубационный период – от десяти дней. Акаши-кун не может быть бешеным, потому что здесь нет животных.

– Ну что вот мне с тобой делать! – рассеянно проворчал Кагами. – Ты такого умника из себя строишь, я прямо под столом!

– Под столом слишком мало места, – не отрываясь от своих записей, возразил подопечный. – Кагами-кун не поместится под столом. А Акаши-кун не бешеный. Это совершенно точно. Не бешеный.

– Ага, ага, я не спорю с тобой, умник, – покивал Тайга, устало прикрыв веки. – Я не помещусь под столом, а Акаши-кун не бе…

Он не договорил, подскочив на кресле, как ошпаренный.

– Эй, Куроко, – медленно спросил Кагами, словно боясь услышать ответ, – ты его знаешь, что ли?

– Капитан, – проговорил подопечный. – Баскетбольный клуб Тейко. Акаши Сейджуро. Разыгрывающий защитник. Номер четыре. Акаши Сейджуро – номер четыре. Мой друг, – закончил он, дописав в тетради фразу и отложив ручку. – Мой друг.

***

Кагами захлопнул дверь и привалился к ней спиной. После сегодняшнего происшествия в дурке его не покидало ощущение опасности и, только оказавшись дома, он наконец почувствовал, как расслабились напряженные мышцы шеи и слегка обмякли колени.

– Привет! – Химуро включил свет и замер в проёме кухонной двери, зажав в руках кружку и обеспокоено глядя на дёрнувшегося товарища.

– Нельзя же так пугать! – взвился Тайга, сбросив на пол рюкзак и сделав глубокий вдох.

– Я просто свет включил, – начал оправдываться Тацуя.

– Ты подкрался! – обвинительно ткнул в него пальцем Кагами, разозлившись.

– Да что с тобой такое? – не выдержал Химуро. – Никогда не думал, что психические расстройства заразны, но у тебя налицо признаки паранойи.

– Станешь тут параноиком, когда такое творится, – пробурчал Кагами, разуваясь. – Пожрать есть чего?

– Суши, – бросил Химуро, скрывшись на кухне. – Я, между прочим, кое-что узнал о нашем Холмсе.

– О ком? – Кагами скрылся наполовину в недрах холодильника и достал оттуда заботливо обернутую плёнкой тарелочку с суши.

– Об Аомине, – уточнил Химуро, наблюдая, как Тайга подозрительно принюхивается к разложенным на тарелке суши. – Я утром ходил в район рыбного рынка, – попытался он снять опасения товарища.

– Суши хранятся не дольше пары часов, – назидательно проговорил Кагами, направляясь к мусорному ведру. – К тому же в холодильнике рис становится совсем невкусным. Ты же японец, Тацуя! Перевод продуктов и бессмысленная трата денег!

– Какой ты разборчивый! – фыркнул Химуро. – Сварить лапшу?