Двадцать один день

– Я сам! – Кагами многозначительно зыркнул на товарища и, вздохнув, принялся кашеварить.

Химуро рассеянно постучал пальцами по столу, затем встал, вылил в раковину остатки кофе из кружки и засунул в кофеварку новую капсулу. Тайга бросил в закипевшую воду собу, в сковороде обжарил овощи и полоски куриной грудки.

– Пахнет вкусно, – примирительно пробормотал Тацуя.

– Нет, – отрезал Кагами, демонстративно отгородив от приятеля источающую аппетитный аромат сковороду.

– Ладно тебе, не злись! – пробормотал Химуро. – Я хотел как лучше. Ты же не можешь поехать на рыбный рынок из-за работы, хотел привезти тебе что-нибудь вкусненькое.

– Или отравить меня, – буркнул Кагами и, переложив еду на тарелку, переместился за стол.

– У тебя точно паранойя, – хмыкнул Тацуя, торопливо выкладывая щедро оставленную ему порцию ужина на тарелку. – Я так и думал, что ты не дашь мне умереть голодной смертью, – улыбнулся он, поймав взгляд Тайги.

– Если я тебя не буду кормить, скоро сможешь за шваброй прятаться, – ответил тот.

– Я это ценю, – продолжал улыбаться Химуро. – Так что там стряслось в больнице, что ты такой нервный?

– Не напоминай! – Кагами помрачнел. – Дай хоть поесть нормально. Лучше ты расскажи про детектива.

– Представь, он полицейский в четвёртом поколении! – начал Химуро, проворно уплетая ужин. – Его отец, дед и прадед были полицейскими. А его отец работал детективом и имел несколько благодарностей за отличную службу и раскрытие каких-то громких дел.

– И что? – с набитым ртом поинтересовался Кагами.

– Да и сам Аомине был по всем статьям передовиком полицейского производства. Единственное, что вызывало нарекания, была патологическая лень, однако это не мешало его движению вверх, – Химуро взмахнул палочками. – А после того, как ему поручили это дело, уволился через неделю. И дело тут же закрыли. Странно, правда?

– Мы ж вроде ещё вчера решили, что странно, – нахмурился Кагами. – Тебе удалось нарыть что-то новое?

– Нет, больше ничего, – понурился тот. – Никаких подробностей про смерть родителей твоего дурика обнаружить мне не удалось.

– Он не дурик! – встрепенулся Кагами и сунул в рот последний кусочек курицы. – По сравнению с остальными клиентами этой психушки, Куроко просто ангел, – авторитетно заверил он в ответ на недоумённый взгляд Химуро. – Мне сегодня посчастливилось понаблюдать настоящего психа. Он и кусается, и дерётся, шустрый такой и сильный, мы его вдвоём еле урезонили. Притом что Мурасакибара, наверно, центнер весит, и росту в нём больше двух метров.

– Мурасакибара? – Тацуя нахмурился припоминая. – Ты про него спрашивал у Кисэ?

– Ага, – подтвердил Тайга. – И клиент у него и правда сложный. Одно слово – бешеный. Похоже, сынок богатеньких родителей, его папаша хотел мне сунуть денег, чтоб я держал язык за зубами о том, что его чадо вытворяет.

– Но ты, конечно, отказался, – предположил Химуро.

– Естественно! Наживаться на несчастье других людей низко.

– Согласен.

– И знаешь, что ещё? – Кагами наклонился к столу. – Там был Такеучи, руководитель этого грёбаного траста, или как там это называл Касамацу. Ходит за этим папашей, в рот ему смотрит, двери перед ним открывает, разве что ботинки ему не чистит. А как он занервничал, когда папаша пригрозил перевести бешеного в другую клинику!

– Ну, если он платит приличные деньги за лечение сына, да ещё приплачивает за конфиденциальность, то это вполне естественно. – Химуро пожал плечами. – Никто добровольно не сможет отказаться от щедрого источника финансирования. Особенно такие охочие до денег люди, как Накатани и Такеучи, которых даже убийство не остановит.

– Слушай! – Бордовые глаза загорелись, и Тацуя тут же нахмурился. – А если они этого папашу тоже хотят того? Укокошить! – Тайга провёл ребром ладони по горлу.

– Почему ты так решил? – Химуро отпил кофе и напряжённо посмотрел на товарища.

– Не знаю, – вздохнул Кагами и тряхнул головой. – Вся эта теория заговора, которую вы с Касамацу тут развернули, меня напрягает.

– Если тебе будет спокойнее, я завтра попробую что-нибудь узнать про этого папашу. – Тацуя едва заметно улыбнулся в кружку. – Как бишь его?

– Акаши. Сына зовут Сейджуро, мать – Ханако, а его самого только Акаши-саном всё время называли, – поспешно выложил всю информацию Тайга и, перегнувшись через стол, проследил, чтобы Химуро всё верно записал. – И нечего надо мной ржать! – сурово буркнул он, поймав ироничный взгляд приятеля. – Вы вчера меня так накрутили вместе с этими чудиками, что мне кругом мерещатся враги. А после сегодняшнего ужастика я уже сам себе не доверяю.

– Расслабься! – рассмеялся Тацуя. – Вот уж в чём можно не сомневаться, так это в кристальной чистоте твоей совести. А с остальным мы разберёмся.

Только когда Химуро скрылся в темноте коридора, Тайга сообразил, что не сказал приятелю о знакомстве и даже дружбе Куроко с Акаши Сейджуро.

========== День девятый. Статистическое исследование и “Кирин” ==========

Всё-таки притащить сегодня с собой баскетбольный мяч было хорошей идеей. Когда после обеда Тайга предложил подопечному выйти ненадолго покидать мячик, того даже не пришлось сильно уговаривать, несмотря на то что по вторникам прогулки были не предусмотрены. Куроко понервничал с минуту и позаламывал тонкие пальцы, как Кагами показалось, скорее для порядку, но железный Тайгин аргумент, что напрямую играть в баскетбол правилами дурки не запрещено, а выход на задний двор можно считать полноценной прогулкой только с большой натяжкой, всё-таки возымел свой эффект. И через пару минут пререканий и два уверенных взгляда из-под сурово сведённых на переносице раздвоенных бровей подопечный, суетливо натянув на запястья напульсники, последовал за Кагами на стритбольную площадку.

И Тайге было на удивление весело. Хоть Куроко так и не смог заблокировать ни одного его прохода и не выиграл ни одного подбора, но он время от времени выкидывал такие финты, что у Кагами просто открывался рот. Больше всего поразила обводка, когда подопечный, сосредоточенно чеканя мячом о площадку, забавно нахмурился, решительно вздохнул и поднял на противника свои невозможные глазищи, а потом словно прошёл насквозь, оставив изумлённо хлопавшего глазами Тайгу за спиной, после чего тот, скривившись, но всё же признал, что у Куроко был кое-какой опыт в игре.

И вот теперь, после почти часового марш-броска на площадке, Куроко отправился плескаться в ванную и переодеваться, а Кагами уселся отдохнуть, перед тем как пойти разогревать подопечному принесённую из дома рисовую лапшу и обжаренные куриные грудки. Он с наслаждением вытянул длинные ноги, и именно в этой незамысловатой позе и застал его вошедший в комнату Такао.

– Привет, Кагами-кун! – поздоровался доктор, как всегда улыбаясь. – Выглядишь усталым, но воодушевлённым.