Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)

– Возможно. Но Гидеон пытался убить тебя. А этот Фаради… Ты его даже не знаешь.

– Но он убийца.

– И этого ты не знаешь. Судя по рассказу Коры, он мог быть невинной жертвой, как и твой друг Лео.

– Устанавливать невиновность или виновность – дело не мое. – Рис рывком натянул сорочку. – Я должен сначала ударить, а Беллами будет задавать вопросы потом.

– Ты не можешь сделать это. И не сделаешь. – Мерри расправила манжету на его рукаве. – Рис, все эти битвы и драки в твоей жизни имеют кое-что общее: они были справедливы. И твои противники заслуживали наказания. Ты никогда не был тупым громилой. Поэтому я так увлеклась тобой, когда была совсем девчонкой.

– Когда ты была девчонкой, я вообще не обращал на тебя внимания, – фыркнул он.

– Совершенно верно. – Она разгладила сорочку у него на спине. – Знаешь, как это было замечательно? Любой юноша в твоем положении, искал бы мишень вроде меня. Я ведь была маленькой, неуклюжей и противной. Меня было бы так легко изводить. Младшие конюхи всегда дразнили меня, когда отца не было рядом. Они так привыкли, что старшие их третируют, что хотели сами кого-то помучить. Это придавало им чувство собственной значимости. Они были главнее меня. А ты… Из всех молодых людей ты один имел веские причины сделать мою жизнь кошмаром. Но этого не произошло. Ты уважал моего отца. Был добр к конюхам. Любил лошадей. И оставлял меня в покое. – Мерри погладила его по волосам. – Рис, назови меня дурочкой, если хочешь… но я полюбила тебя именно за это.

Он с глухим проклятием схватился за голову.

– Рис, ты мне не веришь? Я все еще люблю тебя. Люблю еще больше, чем раньше.

– Я знаю. Знаю. И не пойму, что со мной не так. Ты говоришь, что любишь меня. Умом я понимаю, что это должно все исправить. Потому что это единственное, чего я ждал всю жизнь. Любви женщины. И вот теперь, когда ты шепчешь мне о любви, мой гнев должен бы рассеяться, боль уняться и радуги должны засиять сквозь тучи, а ангельский хор запеть в небесах. Потому что – вопреки всему! – прекрасная, сильная и умная женщина любит меня. И все в моей жизни должно наладиться.

– Но этого не происходит?

Рис покачал головой:

– Не происходит. Ты говоришь, что любишь меня. И каждый раз это ранит все сильнее. Мне больно, Мерри. Не могу понять почему, но мне чертовски больно. Эти слова… Мне хочется что-то разбить, наброситься на кого-то в ярости и гневе. Со мной что-то не так. Словно я серьезно болен.

– И во всем виновата я? Ты не можешь меня простить?

– Все это не имеет ничего общего с виной или прощением. Дело в том, что я человек сломленный. И боюсь причинить тебе боль. Этим рисковать я не могу. – Мрачно вздохнув, он встал. – Нужно идти, Мерри.

Все еще сидя в постели, она успела схватить его за руку:

– Останься еще ненадолго. До рассвета далеко. Если тебе так тяжело, нам лучше поговорить.

– Тут ты права.

Рис повернулся, сел на край кровати и в задумчивости пробормотал:

– Думаю, я все-таки успел сделать здесь немало добра. Коттедж принадлежит твоему отцу. Пусть делает с ним что хочет. Я позабочусь о том, чтобы ему продолжали выплачивать пенсию. Мужчины достроят гостиницу. И обещаю: у тебя будут почтовые лошади. И я заплачу за разгром таверны.

– Меня все это не тревожит, глупый ты человек. Я беспокоюсь за тебя. – Ее голос задрожал. – Рис, перестань вести себя так, словно всему настал конец. Ты не можешь так поступить со мной. Что случилось со всеми твоими разговорами о судьбе? Ведь я твоя судьба, а ты – моя. Сколько раз ты это твердил?

Он прижался губами к ее пальцам и прошептал:

– Клянусь, если на свете существует женщина, способная вернуть меня к жизни, сделать счастливым, то это ты. Но я сломлен, Мерри. Для меня все уже слишком поздно. Мне ужасно жаль, и я хотел бы, чтобы все было по-другому, но…

– Не говори так. Не надо, Рис.

Он вытер слезу с ее щеки.

– Некоторым вещам просто не суждено случиться, Мерри.

Глава 24

– А я еще считал твою деревню не слишком привлекательной, – заметил Беллами, глядя в окно экипажа. – Но она в сравнении с этими местами кажется воистину жизнерадостной. Это совпадение, Эшуорт? Или угнетающий туман действительно следует за вами повсюду?

Рис не ответил. Какой там туман? Он ощущал, как в груди рокочет гром. Сердце разрывалось от мучительных, не дающих покоя мыслей и чувств. Боль, смущение, гнев! И хотя их разлука длилась всего полдня, он тосковал по Мередит так, что едва мог дышать. Но он обязан уйти от нее как можно дальше. Нельзя, чтобы эта буря захватила и ее.

Рис осторожно потрогал языком рассеченную верхнюю губу. Привкус крови помогал ему сосредоточиться. Пробуждал странное чувство, смутно походившее на ностальгию. Словно вчерашняя драка с Майлзом помогла кое-что прояснить. Раздавать и получать удары – это то, что он привык делать. То, что очень хорошо знал. Он вырос на этом. Семейное ремесло…

– Расскажи о Фаради. Он очень силен?

Рис надеялся, что да. Он ужасно не любил бить слабых.

Беллами пожал плечами:

– Как заметила Кора, он очень смахивает на меня.

Выгнув бровь, Рис с интересом воззрился на своего спутника. Беллами смутился и отодвинулся.

– В таком случае – сойдет, – кивнул Рис.

– Прекрасно. – Беллами одернул свою манжету. – Полагаю, это должно было случиться со мной уже давно. Сначала я подумал, что это Морленд нанял убийц. Он ведь хотел получить все жетоны клуба и был в игорном заведении в ту ночь, когда мы с Лео договаривались посетить боксерский матч.

– Морленд тут ни при чем. – Рис нахмурился. Он думал, что они обо всем поговорили еще в Глостершире.

– Теперь-то я это знаю. Однако каждый новый жетон Морленда когда-то принадлежал одному из бывших членов клуба. Поэтому я справился об их местопребывании в ночь убийства. Сначала я пропустил Фаради, поскольку все считали, что он давно уехал из Лондона. Даже слуги это подтвердили.

– Но он не уезжал?

– Нет. И знал об этом матче. Как-то раз мы все наблюдали за игрой в клубе. Когда Фаради проиграл, Лео, парень азартный, пожал Морленду руку и поздравил с красивой партией. Фаради держался прекрасно, но я видел, что он взбешен. Когда же он объявил, что намерен немедленно отправиться в деревню, мы предположили, что у него кончились деньги. Я и не подумал в этом усомниться. Наконец после третьего допроса один из его слуг выложил правду. Питер Фаради покинул город лишь через два дня после смерти Лео. Должно быть, это он. – Беллами выругался и добавил: – Будем надеяться, что Кора сможет с уверенностью его опознать.

Девушка лежала на сиденье и крепко спала. По крайней мере Рис так решил, поскольку не знал ни одной женщины, способной с широко раскрытым ртом лежать перед двумя мужчинами. Хотя сначала она притворялась, что дремлет всю дорогу от Девоншира до Бодмин-Мура. И старалась не встречаться с ним взглядом с самого отъезда от гостиницы. Она снова боялась его, и Рис вряд ли мог винить ее за это.

Да и вся деревня будет его бояться. Он никогда не забудет, как, немного опомнившись после драки с Майлзом и оторвав взгляд от его окровавленного лица, увидел разгромленный бар и полные ужаса глаза мужчин. И еще – его прелестная Мередит… с лицом выбеленным как полотно и забрызганным кровью. При одном этом воспоминании ему становилось дурно, а голова раскалывалась от боли. За всю свою злосчастную жизнь он никогда не чувствовал себя таким чудовищем.