Две стороны одной монеты

— Это все как-то бредово, чтобы Церебро находилось прямо в центре города.

— Я тоже так считаю, но стоит проверить и эту версию. Главное — не затягивать. Предлагаю разделиться для надежности…

— Нет. Никаких разделений. Это первое правило. Поодиночке никуда не ходим, — Алекс почти тычет ему пальцем в нос, и Эрик примирительно поднимает руки. Ладно, он не против.

Они медленно едут по району, осматривая дома и высотные офисы. На парочке небоскребов есть купольные крыши, но Эрик уверяет, что это не то. Крыши прозрачные или не такой формы. К трем часам дня оба устают от сидения в машине и идут пешком. Вдоль одной улицы, потом вдоль второй. Эрик надеется, что они похожи на туристов и что его темные очки в пасмурный день не слишком бросаются в глаза.

Они проходят несколько кварталов, пока не оказываются перед центральным парком. Это единственное место, где они еще не были.

— Чувак, не думаю, что Шоу спрятал свою машину где-то между фонтаном и детскими каруселями…

Эрик устало смотрит на свинцовое небо. Того и гляди пойдет противный моросящий дождь, но в парке есть несколько зданий, зоопарк, театр… Стоит все проверить.

Алекс стонет, но они решительно направляются следом за галдящей толпой. Сегодня выходной, и желающих прогуляться, пока погода окончательно не испортилась, немало.

Эрику тревожно с самого утра, и он нервно кусает губы, глядя по сторонам. Это место заставляет его вспоминать о Чарльзе и том сне с его матерью.

Ему хочется очистить разум и расслабиться, чтобы попробовать связаться с Чарльзом и убедиться, что он в порядке. Тот охранник говорил, что если Эрик попытается что-то сделать, то может пострадать не только Эдди, но и Мойра. Что если Шоу передумал? Что если он пошел на крайние меры, решив, что Эрик уже у него в кармане, и убил Мойру? А если сделал с ней что-то ужасное: покалечил снова, ослепил, облил кипятком? Этот больной псих может пойти на что угодно…

И если она пострадала, может ли Чарльз попасть в ее тело? Вдруг Шоу решил отыграться и на нем, не выпуская его из Церебро?

Эрик смотрит, но не уверен, что видит что-то подозрительное, только накручивая себя все больше.

Он не желает Чарльзу или Мойре смерти. Они те, кто заслужили хоть немного свободной и счастливой жизни после стольких лет страданий. Если Рейвен думает, что Эрик позволит ей убить телепата, то она ошибается…

Хэнк сказал, что раньше их план действительно был таков. Найти и убить Чарльза. Что любой, кто окажется в Церебро, обязался убить его. Можно сказать, это было первым пунктом договора при вступлении в их клуб. Эрик был единственным исключением.

— Впервые с тех пор мы подумали, что дар Чарльза можно использовать и в других целях… Если Шоу построил машину и считал, что с твоей помощью он мог сделать Чарльза всесильным, то… Мы ведь тоже можем, верно? — Хэнк не в восторге от этой идеи, и Эрик тоже.

— Я бы не стал этого делать с Чарльзом! Я не Шоу. Я не поддержу такой план. Если бы ты видел то, что видел я, ты бы не думал о Чарльзе, как о вещи, которую можно использовать ради одного или другого! — он тяжело дышит, его щеки пылают от злости. Он не думал, что услышит подобное из уст своего друга.

Хэнк тоже красный.

— Прости. Нет, я не хотел бы такого. Просто… Это была идея.

— Рейвен, я полагаю?

— Не только ее.

— Кого еще?

— Этих людей уже нет. Так что забудем этот разговор, ладно? Я думаю, уничтожение Церебро — это безоговорочная цель, и ты ее поддерживаешь точно?

— Да. Когда мы найдем машину, она будет уничтожена.

В конце концов, они оба выдыхаются настолько, что без сил валятся на скамью у той же детской площадки, где Эрик сидел вчера.

— Здесь ничего нет, и моя голова скоро расколется от всего этого шума, — Алекс смотрит на орущих детей на качелях и каких-то девушек в костюмах у памятника. — Боже, может, сядем в другое место? Я готов нырнуть даже в то озеро, чтобы проверить дно, лишь бы не слышать этот шум.

— Можешь сходить за машиной, пока я буду сидеть тут.

— Нет. Не будем разделяться, — Алекс устал, но тверд в отношении правила. — Почему именно это место, черт возьми?

Эрик молчит какое-то время. Как объяснить? Понимаешь, я видел этот памятник на фото погибшей матери Чарльза, а еще когда-то дал в морду толстяку Крису на этой площадке.

— Наслаждайся цветами жизни и произведениями современного искусства, — Эрик машет рукой в сторону памятника, когда одна из девушек в костюмах это замечает. О, ну чудесно, теперь кто-то точно рассмотрит его лицо.

Девушке лет девятнадцать на вид, и она наверняка подрабатывающая в выходной студентка. Миловидное личико, странный наряд и какие-то листовки в руках.

— Здравствуйте! Вы знаете, что сегодняшний день посвящен годовщине установки памятника! — она улыбается Алексу, который не может отказать в улыбке красивой девушке.

Эрик с каменным лицом смотрит на ее старания. Сейчас им попытаются впарить билет в музей, может, попросят пожертвовать деньги или что-то купить. Он кривится, пока девушка охмуряет его спутника, строя глазки.

Алекс не прочь с кем-то пообщаться. В их небольшой компании слишком мало девушек, не думающих о войне с антимутантскими настроями общества и психопатичными ублюдками.

— Развлекайся.

Эрик хлопает спутника по плечу и отходит в сторону, идя вдоль заграждения площадки и рассматривая детей. Кто-нибудь из них может быть мутантом, чья сила пробудится через год-другой… А может, завтра… А может, уже пробудилась…

Сердце сжимается при мысли, что сейчас кого-то из них или их матерей могло бы не быть, если бы Эрик сел в Церебро…

Он отворачивается и подходит к абстрактному памятнику. Что вообще хотел изобразить чертов скульптор? Психический бред?

Он выглядывает из-за каменного изваяния и вдруг замирает. Каждая мышца каменеет, кроме сердечной, которая ускоряет свою работу на адреналине. Возможно, у него галлюцинации или просто…

С той стороны спиной к Эрику стоит женщина. Брючный темно-синий костюм, крашенные под блонд волосы до плеч лежат завитыми волнами, высокая фигура… Шерон?

Он в несколько секунд оказывается у нее за спиной и хватает женщину за плечо, чтобы развернуть.

— Что такое?

Женщина красива, но на миссис Ксавье не похожа от пухлых губ до выщипанных в тонкую линию бровей и карих глаз.

— Простите, я обознался.

День прошел зря, они ничего не нашли, и Эрик уже начинает видеть то, чего нет. Лишь бы найти хоть что-то!

Он возвращается в растрепанных чувствах, и грубо сдергивает Алекса за локоть со скамьи.

— Что ты делаешь? Я тебе обязательно позвоню, Сара. Телефон на буклете, ага! А ты что любишь, пиццу или…