Две Войны

Гордец-кентавр фыркнул, однако коротко махнул рукой своим соплеменникам. Те покорно подставили спины и эльфы взобрались на них, достав из-за спин луки и передвинув колчаны таким образом, чтобы можно было мгновенно выхватить стрелу. Теперь они стали представлять серьезную силу, нечто среднее между рыцарем и аршером, только одинаково ловко управляющиеся и с луком, и с копьем.

Я построил своих рыцарей, оставив пехоту и стрелков в лесу. В этом бою все будет решать скорость, с нежитью надо покончить одним молниеносным наскоком, пехота тут будет лишь мешать, а стрелки вместе с оставшимися эльфами поддержат нас. Теперь осталось только ждать. Ждать когда отряд нежити выйдет из леса на большую поляну, размером с хорошее турнирное поле, там будет где развернуться и кентаврам, и моим рыцарям.

Сигналом к атаке послужил звон тетивы и стук длинного наконечника о череп какого-то некроманта. Мы с Виглифом одновременно отдали приказ об атаке, сорвавшись в дикий галоп. Мы врезались в отряд нежити с двух сторон поляны, двумя жерновами стараясь растереть врага, не оставив и кровавой муки.

Противник - надо отдать ему должное - среагировал мгновенно. Нам навстречу помчались закованные в сталь воины, Рыцари Смерти, так назвал их Виглиф. Их было немного - по трое с каждой стороны, а вот простых мертвяков и скелетов предостаточно - и хотя многие уже щеголяли "украшением" из стрел и болтов, еще ни один не упал.

Мчавшийся мне навстречу Рыцарь Смерти ловким ударом длинного меча перерубил мое копье и тут же попытался достать меня клинком на обратном замахе. К счастью, атака была не слишком уверенной и клинок отскочил от кирасы моего доспеха. У меня появилось несколько драгоценных секунд на то, чтобы выхватить топор. Приподнявшись на стременах, я с силой рубанул врага по голове. Каким-то чудом Рыцарь Смерти успел парировать мой удар, подставив под лезвие топора клинок меча. Перехватив меч левой рукой в черной латной перчатке, Рыцарь Смерти и сам приподнялся на стременах, отодвинув меня назад, и с полного размаха ударил меня. Я подставил под меч рукоятку топора, руки прошила волна боли от жуткого напряжения мышц, но я выдержал и контратаковал. Правда это было излишним - в смотровую щель вражьего топхельма вонзились сразу несколько стрел. Красные огоньки, горевшие там погасли и Рыцарь Смерти скатился с коня, звеня доспехом.

Я дал коню шпоры, врезавшись в толпу мертвяков, рубя их топором направо и налево. Те пытались своими корявыми руками стянуть меня с седла, скелеты рубили снизу вверх, а над головами мелькали странные багровые тени, которым стоило только глянуть в глаза кому-нибудь, как тот замирал на месте, становясь жертвой многочисленных врагов. Стараясь не думать о них, я остервенело рубил мертвяков топором, не поднимая глаз. Быть может это и спасло мне жизнь.

– Проклятье, - шипел некромант, занявший место погибшего от эльфийской стрелы Готара.
– Готовьте же ритуал, готовьте скорее! Энергии кругом полно - хоть ложкой ешь.

Его кипучая активность и постоянные крики только сбивали работающих над ритуалом колдунов. Но он безусловно был прав на все сто - черной энергии было разлито в воздухе столько, что в ушах некромантов звенело, если подготовить ритуал и сотворить самое простенькое заклятье, вроде чумы или лап смерти– и от врагов не останется и лужицы крови. Даже эльфийским магам помешать не удаться.

***

– Они готовятся к ритуалу поглощения энергии, - сказал Кальмир, указывая на группу магов в черно-зеленых одеждах, сгрудившихся за спинами скелетов-воинов.
– Надо им помешать.

Вельсор коротко кивнул.

Откуда взялись листья я тогда не понял. Это уже много позже Эшли объяснил мне принцип действия заклятья, являющегося основой магической школы высоких эльфов. В тот же раз я был ошарашен и поражен до глубины души. Где-то в центре отряда нежити закрутился небольшой вихрь желтых, оранжевых и красных осенних листьев, разрывавших всех, кому не посчастливилось там оказаться, на куски. Через секунду на снегу осталось лишь здоровенное кровавое пятно, да медленно оседал прах, оставшийся от нежити.

Отвлекаться было некогда. Не смотря на сокрушительный удар, твари еще не были уничтожены и ко мне снова тянулись корявые лапы и длинные клинки. Приподнимаясь на стременах я раз за разом опускал топор на головы, плечи и руки уродов, лезвие с неприятным чавканьем входило в их тела, крошились кости, трещали черепа. Особого сопротивления они мне не оказывали, однако численность производила гнетущее впечатление. Им удалось стянуть меня с седла, вернее сначала какой-то мертвяк разорвал подпругу и стременной ремень, еще двое вцепились в поножи и потянули меня вниз. Седло перекосило и я рухнул прямо в распростертые объятья нежити, отмахиваясь топором, правда понимал - отмахаться не удастся. Я был обречен и отлично осознавал это.

Он пролетел мимо меня и я не заметил кто - или что - это был. Однако за его спиной оставались лишь ошметки гниющей плоти. Я грохнулся на землю, начал подниматься, опираясь на топор. Вихрь, изрубивший нежить, замер и я смог рассмотреть его - это был Эшли. Он даже не подбежал, а подлетел ко мне и подал руку, помогая встать. Когда я принял вертикальное положение, Эшли умчался дальше рубить врага, а я замер, подняв топор в оборонительной стойке. Враг не замедлил появиться. Несколько скелетов-воинов в странных доспехах и с мечами, больше похожими на здоровенные ножи-навахи, что носит с собой едва ли не любой ребенок в Иберийской марке. Их было трое и надвигались они на меня классическим треугольником. Я отходил, закрываясь топором, и отчаянно надеясь, что с тыла не подбирается ко мне еще какая-нибудь гадость.

Наконец, скелетам-воинам надоело подбираться ко мне коротенькими шажками, они ринулись в атаку. Я прыгнул им навстречу, нанося удар в область живота. Гномий топор легко разрубил доспех, треснул позвоночник, переломившись надвое. Верхняя половина рухнула под свои же ноги. Продолжая движение, я проскочил мимо остальных врагов и, оказавшись за их спинами, изо всех сил рубанул по черепу второго противника. Он осел, на глазах рассыпаясь на отдельные кости. Третий же успел вовремя развернуться, замахиваясь на меня своим мечом-навахой, видимо, незавидная судьба товарищей заставила его шевелиться. Увернуться от его атаки было непросто - тварь была быстра и сильна, я не успевал ударить ее топором, поэтому попросту врезал ногой - на удачу, куда попаду. Зря. Нога соскользнула по округлому боку доспеха, я потерял равновесие и едва сумел удержаться на ногах. Скелет воспользовался этой заминкой, сделав новый молниеносный выпад мне в горло. Я с трудом отвел клинок в сторону и рубанул по черепу, но скорее для острастки, чтобы не дать атаковать в полную силу. Мы разошлись, готовясь к новой схватке.

Предоставлять мне инициативу снова скелет не собирался. Он сделал новый выпад, целя куда-то в сочленение моего доспеха. Я не стал уворачиваться или парировать выпад, я атаковал. Скелет изменил полет своего меча - тот скрестился с лезвием топора, высекая друг из друга искры. Теперь началось противостояние сила на силу. Уперлись ногами в утоптанный снег, стараясь передавить противника, заставить ослабить хватку на рукоятке оружия, поддаться - и погибнуть. Не знаю уж, чем бы оно закончилось, но завершиться ему не дали. В глазницы черепа моего врага вонзились стрелы, наконечники вышли из затылочной части шлема.

Стряхнув с головы топхельм и оставшись в цервейере [38] и кольчужном капюшоне, защиты меньше, зато обзор куда лучше, что в пешем бою гораздо важнее, я огляделся. Однако опасности не было. Последних монстров добивали совместными усилиями мои люди и эльфы с кентаврами. Лишь один Рыцарь Смерти отчаянно сопротивлялся напору не меньше чем десятка эльфов верхом на кентаврах. Он был весь буквально утыкан стрелами, но ни одна не попала в смотровую щель топхельма, а лихие выпады человекоконей он отражал своим длинным мечом, плетя вокруг себя стальную паутину.

38

Цервейер - небольшой шлем с закругленным куполом, поверх которого надевался большой шлем (топхельм).