Две Войны

– О чем же вы договорились с Ороном?
– поинтересовался Эрок.

– Мы атакуем из ворот Эранидарка, а когда нежить примет удар, с тыла в войско Роланда врежутся кентавры Орона. Нежить мало что может нам противопоставить - червей и драколичей перебили драконы принцессы Аилинды; а с остальными мы как-нибудь управимся.

Призрачный воин стирал с меча-навахи кровь мантикоры, даже после смерти он остался превосходным солдатом и оставлять грязь на оружии не собирался. Ашган оглядел свой весьма поредевший отряд. Почти половина воинов остались лежать грудами костей на полу, а над ними витали духи - высшие жрецы Килтии, которым, собственно, и было поручено темной богиней смерти провести ритуал по воскрешению ее любимого супруга Галеана.

Ашган прислушался к своим ощущениям и понял, что настораживало его в течении последних нескольких минут. Гретхен начала применять свои способности оккультиста. Что же, значит и она тратит силу, это к лучшему.

Джагассары потратили некоторое время на то, чтобы войти в полуопустевшее гнездо грифонов, где остались только несколько самок и птенцы с яйцами. Матери отчаянно дрались за свое потомство, однако из-за того, что не покидали кладки своих яиц, они были разобщены и джагассары перебили их поодиночке без труда. Еще какое-то время ушло на окончательное разорение гнезда. Теперь настало время Финира Провидца.

– К бою, - тихо произнес Финир Провидец, поднимаясь с коврика, на котором до того сидел, полностью погруженный в молитвы.
– Они идут сюда.

– Откуда, о аватар?
– спросил его один из Пустынников.

– С обеих сторон, - ответил живое воплощение погибшего бога.
– Мы попались здесь, как мышеловке, осталось только подороже продать наши жизни.

– Но почему?!
– воскликнул другой Пустынник.
– Разве Галеан не спасет нас?!

– Галеан мертв, - отмахнулся Финир, - его время в нашем мире подошло к концу и влиять на него он уже не в силах. Наша судьба - в наших руках.

Подавленные его словами Пустынники, последние стражи Старого храма, начала готовиться к обороне последнего чертога.

Ворот, как таковых, у Эранидарка не было. Стены перед нами попросту разошлись в разные стороны, образуя своеобразную арку, в которую и устремились двумя клиньями мои рыцари кентавры-воители. Копья подняты, щиты сверкают, плюмажи трепещут на ветру. Я ничуть не кривил душой говоря, что рыцари так и рвутся в бой, они соскучились по хорошей драке и наблюдать за тем, как сражаются на стенах простые солдаты им уже до смерти надоело.

Мертвяки встали плотным заслоном на нашем пути, протягивая к нам свои корявые руки, намереваясь схватить, стащить с седла, растерзать. За их спинами маячили зловещие призраки, то и дело издающие зловещие вопли. Мы опустили головы пониже, чтобы ненароком не встретиться взглядом с одним из них, однако и завываний хватало вполне. После каждого сердце сжималось от ужаса. Но никто не дернул поводий, поддавшись страху и панике, ни один рыцарь не развернул коня, не попытался бежать. Хотя я ни в одном не сомневался. Одним из первых, конечно же, мчался епископ Фиорентино в алой рясе поверх отличного доспеха.

Копья врезались в груду мяса, которую представлял собой строй мертвяков, не они - мы рвали их на куски, нанизывая на граненые наконечники не по одному - по два-три монстра сразу. И тут же приходилось бросать копья и браться за мечи, топоры или булавы. И вновь вспыхнули руны на лезвии моего топора, я крушил нежить с прежним напором и энтузиазмом, что и на стенах, причем усталости не было ни капли, как будто я только встал с постели после нескольких часов хорошего сна. Столь же неутомимым был отец Фиорентино, размахивавший своей булавой с безумной скоростью - от него во все стороны летели куски гниющей плоти.

На левом фланге кентавры-воители ловко орудовали в толпе своими длинными цельнометаллическими копьями, словно на булавки нанизывая на них мертвяков прямо-таки гроздьями и периодически стряхивая под копыта остатки. Прав был Декан, когда отказался от совместной атаки рыцарей и кентавров, слишком разными у нас были тактики ведения боя.

Кордон из простых мертвяков мы прорвали достаточно быстро, вырвавшись за него, а нас уже встречали элитные подразделения полумертвых и совсем мертвых солдат. Они ринулись на нас, размахивая копьями, корсеками и длинными мечами-навахами, стараясь разметать до того, как мы перестроимся в боевой порядок для отражения их атаки.

Умный ход, я помню его еще по осаде Гренады. Вот только тогда в тылу у нас не было нескольких тысяч кентавров-дикарей.

Это было чудовищная драка всех против всех. Плотной "черепахой" продвигались вперед джагассары Гретхен. Призрачные воители выстроились клином, прикрывая Ашгана от клинков Пустынников и жрецов от разрушительной магии аватара Галеана. С последним совместными усилиями боролись, временно объединив силы, сам некромант и его бывшая ученица. Они не швырялись банальными огненными шарами или молниями, нет, три мага плели паутину самых разрушительных заклинаний и контрзаклинаний, стараясь предугадать действия противника и нанести ему удар чуть раньше чем он успеет закрыться. Магическая дуэль напоминала фехтование и шахматную партию одновременно - нужно мгновенно реагировать на каждый выпад противника и продумывать ситуацию на несколько ходов вперед.

Ашган отдавал себе отчет, что если бы не Гретхен - и еще тот факт, что они были учителем и ученицей очень долго и взаимопонимание у них было развито очень высоко - ему мы не одолеть Финира, даже будучи в полной силе. Равно как и Гретхен в одиночку никогда не справиться с ним. Временный союз служит интересам обоих магов, вот только принесет ли он плоды? Финир постоянно подпитывался от Пустынников-магов, поэтому они не использовали свое искусство, зато бороться с самим аватаром сражаться некроманту и ведьме было очень тяжело. И если Ашган еще мог понемногу тянуть энергию с поля боя, где один за другим гибли эльфы, то Гретхен могла рассчитывать только на себя и накопленный запас сил.

***

Я дрался в окружении нескольких мертвяков с мечами-навахами, нанося быстрые рубящие удары сверху вниз. Враги парировали их, правда после каждого удара на клинках их оставались внушительного вида зарубки, правда и меня спасала лишь неутомимость, которая, похоже, все-таки имела предел. Я рубил уже совсем не с той скоростью и силой, что на стенах или в начале боя, да полученные раны - а куда без них!
– стали напоминать о себе. Особенно досаждала рваная рана на боку, к счастью, неглубокая, - особенно настойчивый попался мертвяк, дотянулся-таки, когда я отшвыривал копье и вытаскивал топор. Она саднила при каждом движении и я боялся - не попали ли туда какая зараза или трупный яд с лап монстра.

Защищенный ладрами [40] конь был не по зубам пешей нежити - мечи-навахи попросту отскакивали от его окованных сталью боков. Также надежно были защищены и мои ноги. Поэтому я мог самозабвенно рубиться с врагами, не думая, что вот-вот рухну им под ноги. Правда опасность появилась вместе с рогоносцами из гвардии богини смерти, вооруженными, как всегда, "усатыми" корсеками. Я помнил их еще по проклятому городу. Их было двое и оба пытались зацепить меня одним из "усов" за сочленение поножа, причем наседали с обеих сторон, прикрываемые несколькими оставшимися мертвяками. Ошалевший конь вертелся подо мной, хрипя и всхрапывая, роняя на землю клочья пены, только его могучие копыта не давали рогоносцам подойти достаточно близко, что поймать меня. Правда и сам я не мог дотянуться до них топором. Надо рисковать и прорываться к своим, покуда усталость не взяла свое.

40

Ладры - защитные пластины, могут быть, не смотря на название (нем. leder - кожа) и металлическими.