Две Войны

Сердце так и ухнуло в пятки. Кто отправиться в эту экспедицию вместе с Эмри, я уже знал. И то, что я только вернулся из Эльфийских лесов и раны мои зажили еще не до конца, волновать графа не будет ни в малейшей степени. Оставалось лишь ругаться про себя. Никакого желания отправляться в Иберийскую марку и лезть в разоренную могилу бывшего сэра у меня не было. Однако моего мнения никто спрашивать не собирался.

Весна в Билефелии поздняя, но когда она наступает, все вместе с небом начинают плакать горючими слезами. Сюда энеанцы своих дорог проложить не успели - или не захотели - поэтому с наступлением тепла, от них оставались направления, больше похожие на реки грязи. Немного радовало лишь то, что едем мы на юг, где есть мощеные дороги, да и вообще климат значительно мягче. Там уже вовсю светит солнце и не мощеные дороги к нашему приезду должны просохнуть. Если, конечно, не зарядят дожди, а они в Аквинии, увы, далеко не редкое явление.

Я в очередной раз попытался принять более удобную позу в седле. Так чтобы и зад не вопиял, ни полузажившие раны не болели. Последние недели мы почти безостановочно двигались на юг, постепенно слегка забирая к западу, выдерживая направление на Иберийскую марку, меняя лошадей на постоялых дворах - вновь сыграл роль знак императорского посланца, выданный Эмри сенешалем - и останавливались лишь для ночлега, да и то бывало через несколько часов после захода солнца. Такими темпами, к концу первой же недели я проклял все на свете и был готов даже вызвать на дуэль Эмри, чтобы или погибнуть, или вернуться в Аахен для трибунала, а там хоть в соляные рудники, хоть на плаху. Лишь бы только не тащиться по раскисшей дороге где лошади ходят по самые бабки в грязи.

– Как-то тихо все, - сказал Эмри, перебирая поводья.
– Похоже на ту инспекцию.

Мы оба отлично понимали о какой именно инспекции говорит граф.

– Пустых городов мы не находим и на том спасибо, - отмахнулся я, стараясь думать только о дне насущном и не проводить неприятных параллелей.

– Интересно, - продолжал разговор ни о чем д'Абиссел, - все же, почему отец Гуго именно меня? У тебя куда больше опыта в обращении с разного рода нечистью и нежитью.

– После экспедиции в Эльфийские леса клирики считают меня не слишком надежным. Кляузы отца Фиорентино, думаю, они восприняли весьма серьезно, а в том, что он их строчил горами, я не сомневаюсь ни на миг. Я ведь обошелся с ним довольно жестоко и даже пригрозил петлей. Да и сама смерть его для клириков, как я понял, весьма подозрительное дело, сам знаешь, меня не один и не два раза допрашивали, правда без особого пристрастия.

– Поэтому я поспешил вытащить тебя из столицы, - заметил Эмри, - как, собственно, и в прошлый раз.

– Да прекрати ты напоминать мне о прошлой поездке по стране!
– вспылил я.
– Неприятности на наши головы накличешь.

– В тот раз этим занимался ты, - похоже, Эмри от скуки решил поцеплять меня почве прошлогодней инспекции, - вспоминал бабушкины сказки про нечисть и нежить, а они возьми да оживи.

– Да-да, - я припомнил эпизод, который Эмри не любил вспоминать, - и почти сразу после этого ты лишился своей роскошной шевелюры и бороды.

Граф глухо зарычал в основательно отросшую с тех пор бороду и прекратил подначивать меня. И потянулись своим чередом мили и мили зеленой, как болото, тоски.

– И вправду, - кивнул священник, - разорили. Мы даже не знаем кто. Явились среди ночи, вроде творили колдовские обряды какие-то... Я в них не разбираюсь, сами понимаете. А потом ушли.

– Изгоняющие Искушение были?
– коротко поинтересовался Эмри.

– Как не быть, были, - закивал клирик, побледнев, как обычно, воспоминания о визите баалоборцев не вызывали положительных эмоций.
– Осмотрели всю гробницу, излазили сверху донизу, говорили о чем-то, но я не слышал о чем. Меня они в свою комнату, что на нашем постоялом дворе заняли, только вызывали.

– А меч они из гробницы не выносили?
– не вытерпел словоизлияния священника я.

– Это вы про Дюрандаль, господин? Нет. Его с Изгоняющими Искушение не было, не забирали они его. Наши-то люди, когда те уехали и улеглось все, там порядок наводили, следы обрядов поганых убирали и вообще. Так вот, Дюрандаль они обратно в гроб положили, хотя тела графа там не было.

– Ясно, - кивнул Эмри.
– Спасибо вам, отче. Вы очень помогли нам.

Мы покинули дом священника и отправились к нашим лошадям, привязанным во дворе. Этот городок, расположенный неподалеку от могилы графа Роланда, мы посетили исключительно ради сбора информации. Ночевать мы собирались уже в Кастилии - столице Иберийской марки, приехать куда должны были уже с Дюрандалем.

– В могилу графа я пойду один, - безапелляционно заявил я, когда мы подъезжали к гробнице Роланда.
– Я был с ним в минуту смерти и смерти окончательной.

– Никто не спорит с тобой, - положил мне руку на плечо граф Эмри.

Мы подъехали к громадному кургану, окруженному могильными камнями. Ворота, некогда окованные медью и украшенные золотом, лежали на земле, местные своими силами не смогли поставить их на место. Я спрыгнул с седла рядом с ними и зашагал внутрь. Никто не последовал за мной, как я того и хотел. Я шагал на свет свечей, окружавших открытый гроб, где когда-то покоилось тело моего бывшего сэра. Из-за высоких краев я не мог видеть пуст гроб или нет, поэтому мне казалось, не смотря ни на что, граф все так же лежит там, на груди его покоится украшенный серебром рог, Олифант, а руки сложены на Дюрандале в ножнах. И все же, это были лишь иллюзии, хотя рог и меч были на месте, но самого графа там не было. Конечно же, его не могло быть, я сам разрубил его на несколько частей в тысячах миль отсюда, в Эльфийских лесах.

Я положил руку на длинный клинок Дюрандаля, заключенный в кожаные, украшенные серебром, ножны. Всегда удивлялся, как граф умудрялся размахивать такой громадиной - шесть с половиной футов стали клинка и десять дюймов рукоятки - одной рукой. Роланд орудовал им и как копьем, и как мечом, с одинаковой легкостью. Сколько же он должен весить?

Молчаливо попросив прощения у графа, я взял меч двумя руками, однако он оказался удивительно легким, хотя я своими глазами видел, как он с легкостью рубит доспехи и тела врагов. Правой рукой я вынул Дюрандаль из ножен и сделал пару пробных выпадов - баланс идеален, иного я и не ожидал.

– Славный меч, - раздался у меня из-за спины голос.
– Можно даже сказать великолепный.

Я коротко обернулся, рефлекторно перехватив Дюрандаль двумя руками и встав в боевую стойку. Передо мной стоял классический демон Долины мук - красная шкура, жуткая морда, украшенная рогами и клыками, мускулистое тело, частично прикрытое доспехами, здоровенный меч с черным клинком на плече и длинный хвост, щелкающий за спиной. Демон усмехнулся, подняв руки словно сдаваясь.

– Я не воевать сюда пришел, - произнес он, опуская руки, - а поговорить.

– О чем же?
– поинтересовался я, мне даже интересно стало - впервые демон захотел поговорить, а не кинулся сходу в драку.

– О том, кто обманул и вас, и нас, - ответил тот.
– Бывшем наследнике вашего престола, принце Маркварте.

– Очень интересно, - сказал я, опустив Дюрандаль на плечо примерно так же, как лежал на плече демона его меч. Клинок, конечно, не очень тяжелый, но не держать же его постоянно на весу.

– Я не знаю, да и никто не знает, каким именно образом мальчишка оказался вблизи от Последней Купели, - начал рассказ демон, - где после Битв Богов был заключен наш Повелитель. Маркварт не Баал и не Искуситель - сын Его; как наверное посчитали вы. Мальчишка несколько пролежал в Купели, пропитываясь силой нашего Повелителя - и, наконец, решил, что обрел достаточное могущество. Он покинул Купель и явился нам. Некроманты и твари Килтии попытались остановить его, но с нашей помощью Маркварт вырвался в мир. До определенного момента он использовал нас, но после смерти Юбера де Лейли и убийства Финира Провидца в нас у него отпала необходимость. Ваш император сам вложил в руки Маркварта силу. Меч-близнец того, что держишь сейчас на плече ты, позволил принцу самому создавать демонов, открыв Купель в Долину мук и используя силу нескольких предателей из числа демонологов и оккультистов.

– Все это безумно интересно, - сказал я, дослушав его речь до конца, - но к чему ты все это мне говоришь? Ты отлично понимаешь, что мы как были врагами, так врагами и остались и мне, по большому счету, нет никакого дела с кем сражаться. Подлинными слугами Баала или же созданьями обезумившего принца.

– Я знал, что ты скажешь нечто в этом роде, - кивнул демон.
– Может быть, тебя мои слова поставят в тупик, но и нам, демонам, свойственна и гордость, и совесть. Именно она и не позволяет мне молча взирать на происходящее. Я должен был это сказать и я сказал. Свои дела мы, демоны, никогда не отрицали, но чужой славы нам не надо. Прощай, человек. Думаю, мы еще встретимся, как враги.