Две жизни

«...А теперь, – писал Гришка, – самое главное. По пути к месту работы проезжал я через Екатеринбург, там пересадка была и целых шесть часов между поездами. Ну, закомпостировал я билет и пошел побродить по городу. Вышел на какую – то площадь, смотрю – церковь. Церковь как церковь. Я сначала и внимания на нее не обратил. Потом глянул попристальнее, и словно озноб меня прошиб – та это церковь, какую я во сне видел! Те же окна, двери, купола, паперть. А ведь в Екатеринбурге я никогда не был. Ну да мало ли бывает совпадений. И все-таки решил зайти внутрь. Дело в том, что в церкви, где я служил во сне, была одна примечательная вещица: в самом дальнем углу бокового притвора, как раз под единственным его окном, небольшая часть стены слегка порушилась, и на сколе камня образовалось нечто похожее на девичий профиль. Я еще тогда, во сне, не мог не подивиться на такую игру случая. Стоит ли удивляться, что и теперь, зайдя в екатеринбургскую церковь, я первым делом направился в этот притвор. Нет, я вовсе не ожидал снова увидеть удивительный феномен. Скорее я пошел туда, чтобы убедиться, что там ничего нет. И что же ты думаешь? На том самом месте, под тем самым окном, в такой точно выколотке в стене отчетливо вырисовывался изящный профиль женской головки, словно специально выбитый на камне. Я остолбенел. Повторяю, в Екатеринбурге я никогда не был и ни о чем подобном мне никто никогда не говорил. Так что же это? Следствие того, что называют реинкарнацией? Воспоминание о моей прошлой жизни? Никакого иного объяснения я просто не нахожу, хотя, честное слово, до сих пор абсолютно не верил ни в какие прошлые жизни, ни в какие переселения душ, и уж если на то пошло, только разговор с тобой (помнишь, на выпускном вечере?) и заронил в меня искру сомнения. И вот эта история с екатеринбургской церковью... Неужели все это действительно было когда – то в моей прошлой судьбе? Неужели человек в самом деле проживает несколько жизней? Ты сам – то как думаешь? И вообще – слышал ли ты об этой реинкарнации, в соответствии с которой душа человека после смерти не погибает, а рано или поздно вселяется в тело другого, только что рожденного, человека, который, естественно, и не знает об этом? И лишь кое-какие воспоминания об этой прежней жизни проявляются у некоторых людей хотя бы в виде снов или каких – то иных ощущений? И может быть, так было и с тобой в твоих снах о неведомой тебе Ермиши. Кстати, жду не дождусь узнать, не нашел ли ты уже каких – то подтверждений своим предчувствиям на столь желанной тебе рязанской земле? Что подкинула тебе твоя Ермишь?

Р.5. Ну а с мечтой моей мне придется, видимо, расстаться: разве можно разыскать в таком огромном городе, как Екатеринбург, какую – то дивчину из моих снов? Хотя, признаюсь тебе, в той церкви я проторчал все время, что оставалось до отхода поезда, все надеялся увидеть в толпе молящихся свою фею. Да где там...».

Сергей дважды перечитал заключительную часть письма и потер ладонью лоб. О реинкарнации он, конечно, слышал. Но то, что сны его – всего лишь воспоминания о какой – то прошлой его жизни, даже думать не думал. Не хотел думать! Все это было бы слишком тривиально. И уж во всяком случае не вызвало бы навязчивого стремления во что бы то ни стало поехать в Рязанскую область, побывать на загадочной Ермиши.

Нет, он ожидал встретить здесь нечто значительно большее, чем подтверждение какой – то идеи реинкарнации. Впрочем, и это отошло на второй план. Теперь для него значительно важнее был вопрос, что все-таки связывает Софью с его таинственной незнакомкой из сновидений? А в том, что какая – то связь существует, он убеждался все больше и больше. Хотя бы потому, что девушка явно что – то искала здесь, в чем – то старалась разобраться, помимо чисто геологической обстановки. Вот хоть вчера: почти целый вечер провела в районном архиве, отыскивая сведения о помещиках, чьи усадьбы располагались по реке Ермишь.

Он и сам был бы не прочь познакомиться с этими сведениями, ведь девушка, с которой он встретился во сне у

часовни над Святым ключом, была, похоже, лочгщ.ю какого – то местного вельможи. Но ей – то, Софье, ллмгм >н>У К тому же она сама сказала, что во что бы то ни стало хотели поехать именно в ермишскую партию, обещала даже рассказать ему, почему. Но пока это так и осталось тайной за семью печатями. Как подтолкнуть ее на откровенность? С чего начать? Не с рассказа же о своих удивительных сновидениях!

Однако все свершилось само собой. В этот вечер они с Софьей, как обычно, намечали в камералке маршруты и уже почти кончили, когда в дверь осторожно постучались и в комнату вошла хозяйка арендуемого подворья:

– Здравствуйте, люди добрые. Простите, что я в столь поздний час...

– Ничего, Евдокия Алексеевна, проходите, садитесь, пожалуйста, – отозвался Сергей. – Чем можем быть полезны?

– Не знаю уж, как и сказать...
– замялась хозяйка.
– зашла сейчас ко мне Настасья, жена Пашки Хромого, что на соседней улице живет, и говорит: завхоз – то ваш, ну, Ярин этот... В общем, напились они с Пашкой опять вдрызг, и этот Ярин возьми да и ляпни: удавлю, говорит, я эту курву, стало быть вас, Софья Васильевна. Удавлю, говорит, или красного петуха подпущу к ее боковушке. Вот ведь страсти какие! А что если в самом деле погубит он вас или, чего доброго, поджог устроит. Как тогда я?.. Вот думала я, думала и хочу просить вас съехать отсюда, снять другое подворье, от греха подальше.

– Ну что вы, Евдокия Алексеевна, мало ли что скажет пьяный человек! – попытался успокоить ее Сергей.

– Так ведь что у трезвого в голове, то у пьяного на языке, – не сдавалась хозяйка. – Боюсь я его. Ой как боюсь! Мужа – то у меня нет, а без мужика, сами знаете...

– Но у нас – то мужчин больше чем достаточно. Не оставим мы в беде ни Софью Васильевну, ни вас. А чтобы не произошло ничего не предвиденного, организуем ночные дежурства, будем по ночам по очереди сидеть вот здесь, в камералке, и следить, чтобы никто ничего не натворил.

– Ну если так... – немного успокоилась хозяйка. – А все-таки вы бы построже с ним, с Яриным – то. Не ровен час... – Она поправила на голове платок и пошла к двери. Но ее остановила Софья:

– Евдокия Алексеевна, давно собираюсь вас спросить: не слышали ли вы, что где – то здесь у вас еще в позапрошлом веке жили богатые помещики Мишульские?

– как не слышать. О них, почитай, по всей Ермиши до сих пор вспоминают. Ведь в именье – то у них, говорят, чего только не было. И ели из золотой посуды, и ездили в золоченой карете. А уж само – то именье – что тебе царский дворец!

– Где же оно было, это именье?

– Чего не знаю, того не знаю. Где – то далеко отсюда, чуть ли не в самых низовьях Ермиши. Я там не была, тех мест не видела. Да там, говорят, и видеть – то теперь нечего. Даже камней от фундаментов не осталось – всё мужики из соседних мордовских сел повывезли.

– Но рядом с такими именьями были обычно какие – то большие деревни.

– А как же. И там так было. Да не деревня, а целое село. И называлось оно Благовидово.

– как вы сказали – Благовидово? Но у меня на карте нет ничего подобного, – пожала плечами Софья.

– Так когда ее рисовали, эту карту – то вашу? Совсем недавно, поди. А Благовидово – то лет сто назад сгорело. Дотла сгорело. Люди и отстраивать его не стали. Разбрелись кто куда. Кто в Сибирь подался, на свободные земли, кто тут, у родственников, пристроился. Осталось одно название. И то если бы не господа... Ну, я пойду, пожалуй, не серчайте, что помешала вам, – спохватилась хозяйка.

– До свидания, Евдокия Алексеевна. И не беспокойтесь, пожалуйста. Все будет в порядке.

– Дай – то Бог... – Она живо перекрестилась и выскользнула в дверь.

А Софья снова склонилась над картой:

– Благовидово... Да, было такое село, сама вчера видела в одном из документов прошлого. Но где оно было? Где располагалась усадьба этих господ Мишульских? – она потерла лоб ладошкой, явно стараясь разобраться в какой – то навязчивой неопределенности.

Сергей тронул ее за плечо:

– Соня, помните, вы обещали рассказать мне, почему решили ехать непременно в ермишскую партию. Это связано с тем, что когда – то здесь жили господа Мишульские?

– Да, с ними, точнее, с усадьбой этих господ. Я давно уже дала себе слово посетить эту усадьбу, чтобы отдать дань памяти одному... Не знаю даже, как сказать... Словом, речь идет об одном маленьком мальчике, который был похоронен там. И хотя это было давным – давно... Но вы слышали, что сказала Евдокия: от усадьбы не осталось и следа.