Двойня после развода

Смотрю на часы, которые висят над входом.

– Через полчаса выхожу из кондитерской, а что?

Пап Саша молчит и откашливается, а я тут же напрягаюсь.

– Да тут Наиль подъехал за дочками.

Хлопаю глазами.

– Наиль? К вам?

Таня подается вперед, словно хочет расслышать через телефон, что мне говорит отчим.

– Ну да, сказал, что ты не будешь против.

– А…

Замолкаю. Ну не говорить же, что Милу и Миру ни в коем случае нельзя отдавать родному отцу.

«Но, – мелькает неприятная мысль, – Наиль же может их забрать».

Зажмуриваюсь и трясу волосами. Ну что за бред? С чего бы он их забрал?

И тут мне поступает параллельный звонок.

– Па, повиси, вторая линия.

Отвожу руку и удивленно смотрю на звонящего. Отвечаю.

– Да, Наиль?

– Мариш, я тут к твоим приехал за Милой и Мирой. Не против, если я заберу?

Хлопаю глазами и на всякий случай перепроверяю, не снится ли мне то, что Таранов о чем-то у меня спрашивает. Ему интересно мое мнение? И он отвалит, если я запрещу?

Щиплю себя за переносицу. Естественно, я не собираюсь проверять его реакцию на свой отказ, но сам вопрос от него уже неожиданное.

– А куда ты с ними собираешься? Ну, чтобы мне знать, куда ехать.

Он прокашливается.

Что, милый, тоже не ожидал такой адекватной реакции от меня?

– Не знаю пока.

Таня сверлит меня вопросительным взглядом. Прикрываю трубку и шепчу на невысказанный вопрос, кто это звонит. Подруга хмыкает, клюет меня в щеку и машет.

– Подожди, ты куда? – шепчу, чтобы Наиль не услышал.

Плетусь за ней. Таня выходит на улицу, поворачивается ко мне, и её глаза хитро сверкают.

– На свидание. Хорошего вечера, держи там трусики при себе, а то Таранов…

Хохочет на всю улицу, а я не знаю, куда скрыться от стыда.

– Таня, блин, – шиплю.

– Мариш, все хорошо у тебя там? – включается в эту идиотскую беседу Таранов.

Закатываю глаза и тянусь к Тане, чтобы отвесить ей шуточный подзатыльник, но она ловко уворачивается и, показав язык, упархивает в сторону машины.

– Что, даже не подвезешь? – кричу ей вслед.

– Это кто тебя там собирается подвозить? – недовольное бурчание Таранова снова возвращает меня в наш разговор.

Жмурюсь.

– Таня, она заезжала ко мне, и вот, бросила.

– За тобой приехать?

Зависаю от простейшего вопроса.

– Ну, если хочешь.

Да, да, это все ради того, чтобы всем вокруг показать, что мы суперсемья и мы снова вместе. Исключительно ради этого.

А не потому, что я ножку натерла, мне хочется шоколадку и на ручки. Не-а, не из-за этого.

Точно не к Таранову на ручки.

– Сейчас приедем, только бывшему тестю скажи, что ты девчонок отпускаешь.

И он сбрасывает, я даже пискнуть в ответ не успеваю.

– Дочь, – голос пап Саши выводит из зависания.

– Да, пап, все нормально. Пусть Наиль девчонок заберет, и они за мной приедут.

Он вздыхает, и этот вздох слишком много значит. Ему даже не нужно ничего говорить, чтобы я поняла: отчим переживает. И оно не удивительно… После того катка, которым по мне прошелся развод, пап Саша надо мной трясется.

Хорошо ещё, что сразу не выставил Наиля и не дал пинка. Уже прогресс…

Глава 25

Проверяю, все ли в порядке в кондитерской. Делаю все необходимые манипуляции перед завершением рабочего дня и набираю с собой перекус. Себе – булочку с изюмом и присыпкой, Таранову – его любимый пирог, а девчонкам – по маффину без сахара. Специальные, для деток.

Пока не задумываюсь, какого черта я сейчас изображаю заботу. Хотя почему изображаю…

Отмахиваюсь и отключаю подсветку в помещении, выключаю все лишнее, окидываю глазами свое детище, и в груди снова разливается гордость за себя. Все же я ни разу не жалею, что в свое время ввязалась в это и не спасовала.

И пусть Таранов катится к черту со своими упреками.

К кондитерской подкатывает знакомая машина и моргает фарами. Выскакиваю и закрываю последнюю дверь. За спиной раздается хлопок.

– Помочь? – голос Таранова окутывает.

Зажмуриваюсь, чтобы сильно не таять при нем. Нужно вести себя достойно. Не падать ему в ножки. Не заслужил…

– Все нормально, – цепляю на лицо широченную улыбку и разворачиваюсь к бывшему, – я уже справилась.

Стараюсь не показывать, как сильно хочется мне замереть и просто посмотреть на него. Настойчиво напоминаю своему глупому сердцу, что он предал… он позарился на другую женщину.

Почти действует. По крайней мере, меня это охлаждает, и я уже иду к машине спокойная.

– А я перекусить нам взяла.

Таранов косится на бумажный пакет с фирменным логотипом, который я сжимаю в руке, и хмыкает.

– Мне предварительно сыпанула от души мышьяка?

Закатываю глаза.

– Ой, Таранов, если ты умрешь, то все сразу поймут, чьих это рук дело.

– Думаешь, у меня мало недоброжелателей?

Подхожу к нему вплотную, упираю палец в его рубашку и поднимаю глаза.

– Но я же ближе всех.

Его глаза стремительно темнеют, а радужка скрывается за зрачком. Наиль громко выдыхает. Но я успеваю отступить прежде, чем он схватит меня.

Да, я не успела забыть, чего от него можно ожидать.

– Не-а, – качаю пальцем, – без рук, бывший муж.

Его рука пролетает мимо меня, и я усаживаюсь в машину, не дождавшись, пока Таранов распахнет дверь и поможет.

Наиль остается за пределами машины, и я вижу, что ему кто-то звонит. Сражаюсь с желанием открыть дверь и послушать, с кем он там разговаривает. Ну что за идиотизм?! Да даже если с кем-то из своих дам, мне ровно…

У нас просто договор, и я не собираюсь его нарушать.

Поворачиваюсь к своим крошкам, и они одаривают меня двумя широченными улыбками, а у меня сердце плавится при виде их довольных мордашек.