Дядя самых честных правил 11

От мыслей меня отвлекли крики. В саду младшие Бобровы носились с отпрысками Еропкина. Я прислушался и едва не засмеялся в голос. Дети играли в «индейцы против масонов» и все как один хотели быть благородными индейцами, а не зловредными гадами.

Глава 5 Гасиенда

Раскинувшийся между горами и океаном Ангельскогорск сразу занял место в моём сердце. Улицы с пальмами, домики из красного кирпича, солёный запах волн и белые вершины на горизонте. Я ни минуты не сомневался, решив сделать город столицей княжества. И Таня поддержала моё решение — из тех мест, что мы видели, здесь ей понравилось больше всего.

На вокзале наш поезд встречала огромная цветастая толпа. Крестьяне, клерки Русской Американской компании, индейцы, переселившиеся в город, опричники и «деланные инженеры». Но в первых рядах стояли мои самые доверенные люди: Семён Камбов и Иван Кулибин. Один с недельной щетиной, одетый по-походному, в широкополой шляпе и с «громобоями» на поясе. Второй с окладистой бородой, в длиннополом кафтане и высоких сапогах. Десяток лет в Новом Свете заметно потрепал обоих, но скорее закалил, а не погнул. Чёрного песка и у одного и у другого заметно поубавилось, и я, не задумываясь, пополнил им запас. В конце концов, я зарабатывал его, чтобы тратить, а не чахнуть над ним, как кощей над золотом.

— Константин Платонович!

— Ваша светлость!

Они разом кинулись ко мне.

— Добрый день, судари! Рад видеть вас в здравии.

Толпу за их спинами сдерживали опричники, однако с гомоном и криками людей они ничего не могли поделать, и я едва слышал, что мне говорят.

— Константин Платонович, мы приготовили для вас особняк рядом с городом, — пытался перекричать шум Камбов. — Если не возражаете, то лучше поехать туда.

Я кивнул, взял Таню под руку, и мы двинулись за главой опричников. Следом за нами потянулись и остальные мои домашние. Бобров помогал Марье Алексевне, Агнес вела за руки детей, а следом и все остальные, включая Смеющегося Медведя. В последние дни пути я разговорил шамана, и он показал мне, как работает с эфиром. Техника оказалась весьма интересной, но я пока не разобрался с её основами. Так что пусть будет рядом на тот случай, если у меня найдётся свободное время.

— Константин Платонович, скажите, — Кулибин не отставал от меня, — вы, случаем, не привезли станки? Простите, что я не в слишком подходящий момент, но у нас страшная нехватка инструмента. А Семён Иванович требует от меня ремонта броненосцев и постройки новых. Если бы у нас был…

В этом был весь Кулибин — для него дело стояло выше любых политесов. Но именно эта черта и нравилась мне в нём больше всего.

— Иван Петрович, совершенно случайно я вывез из Злобино почти всё оборудование мастерских.

— И вы молчите?! — Кулибин схватил меня за рукав. — Где они?

— В составах, которые должны прибыть следом за моим поездом.

Он на ходу обернулся и едва ли не подпрыгнул, пытаясь увидеть приближающиеся локомотивы. И кажется, ему это удалось.

— Простите, Константин Платонович, я вас покину, чтобы немедленно начать разгрузку. Всё равно вам сейчас будет не до меня.

Пришёл мой черёд ловить его за локоть, чтобы он не сбежал раньше времени.

— Иван Петрович, у вас есть цеха, где разместить оборудование?

— Конечно! — проговорил он нетерпеливо. — Мы давно планировали расширение.

— Тогда занимайтесь спокойно, я приеду к вам, чтобы увидеть всё самому.

Кулибин кивнул и тут же прошмыгнул между опричниками, торопясь к своим любимым станкам.

* * *

Весь Ангельскогорск помещался между двух рек: Ангельской и Архангела Гавриила. Думаю, лет через сто город далеко выплеснется за их пределы и раскинется до самых гор. Но сейчас ему хватало места, а земли вокруг были отданы под поля и пастбища.

Процессией из десятка открытых экипажей мы проехали по мосту над Ангельской и направились на запад. Камбов, ехавший со мной и Таней, не спешил переходить к серьёзным делам и рассказывал про город и особняк, построенный для нас.

— Видите впереди холмы? Это полуостров Зелёный, на испанских картах он называется Палос Вердес. Очень живописное место, постоянно что-то цветёт, птицы красивые. Я подумал, что вам должно там понравиться, и весь полуостров отвёл под вашу гасиенду.

— Подо что, прости?

— Э… гасиенду, то есть усадьбу. Прошу прощения, последнее время приходится слишком много общаться с испанцами, вот и нахватался от них.

— А мне нравится, — Таня улыбнулась. — Очень хорошо звучит.

— Значит, пусть будет гасиендой. И насколько большой этот полуостров?

— Где-то восемь на пять вёрст. Особняк стоит со стороны города, чтобы удобнее было добираться.

— Семён Иванович, а скажи мне, когда вы успели его построить?

— Начали года четыре назад, а закончили этой весной.

— Разве тебе не сообщили, что я пропал?

Камбов пожал плечами.

— Не такой вы человек, Константин Платонович, чтобы не вернуться. А у меня была задача подготовиться к вашему приезду, и я её выполнял.

Вот, что называется, верный человек! Не зря тогда я поверил в него и взял на службу. Надо будет подобрать ему достойную награду за всё, что он сделал.

— Надеюсь, вам понравится дом, — как ни в чём не бывало продолжал опричник. — Архитекторов у нас не нашлось, так что пришлось обращаться к испанцам, и получилось совсем не как в Злобино. Если дом не подойдёт под ваш вкус, можно перестроить…

— Думаю, нам понравится, — покачала головой Таня. — Испанцы хоть и наши враги, но знают, какие дома строить для такой погоды.

Таня не ошиблась — гасиенда получилась чудесная. Снаружи она напоминала небольшой замок: толстые стены из жёлтого песчаника с узкими бойницами, башенки для стрелков по углам, толстенные деревянные ворота, окованные железными полосами. Именно так и должен выглядеть дом-крепость в диких землях.

За воротами в окружении деревьев стоял особняк-сказка. Белоснежные стены, красная черепичная крыша, плющ, взбирающийся до окон второго этажа. А в его центре прятался тенистый внутренний дворик с пальмами, фонтаном и открытой галереей по кругу.

С нашим прибытием дом будто ожил, наполняясь звуками шагов, шорохами и голосами. Ну и криками младших Бобровых, исследующих неизведанную территорию вместе с Мурзилкой. Эта троица тыгыдыкала не хуже орды татаро-монголов, появляясь то тут, то там и тут же уносясь дальше.

— Миленько, — вынесла вердикт Марья Алексевна, осмотрев дом. — На первое время сгодится. Надо будет в городе построить тебе княжеский дворец, как положено, а здесь будет дача для отдыха.

Я кивнул, соглашаясь для вида, но никакого дворца строить не собирался. Канцелярия, да, потребуется — для управления княжеством нужна некоторая бюрократия. А потом, скорее всего, и министерства появятся. Но отвлекать ресурсы на излишнюю пышность и роскошь в ближайшем будущем непозволительно.