Дыхание Голгофы

– Все, как в жизни. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Но я вижу ты, никак, по делу? – спросил старик.

Тут я молча раскрыл сумку. Достал ствол. Уложил на стол.

Ого! Хорошая машина! – так и воскликнул Пахомыч.

– Это подарок братьев-афганцев за удачную операцию Ашоту, - слегка бравируя, проговорил я. Собрал винчерстер и подал Пахомычу.

– Заграничная штука, - понянчив нежно ствол, сказал Пахомыч. – Для нашего объекта, дюже богато. – Дорогущая, поди?

– А то! За рубли не купишь Америка. Шестизарядный винт. Вот привез где-нибудь здесь спрятать. У меня в общаге нельзя. У нас там всякие авралы бывают. Комиссии.

– Во! Есть место для ствола! – вдруг загорелся старик. – Пошли со мной.

Пахомыч привел меня в баньку.

– Когда клали эту купальню, тесть твой решил здесь сделать тайную кладовочку. Чтоб что-нибудь ценное туда прятать. Грабят-то в основном жилые помещения. Здесь везде, видишь, кафель, а эта стена напрочь обшита вагонкой. Вот найди тут кладовочку?!

Я стал простукивать вагонку ища пустоту. Сдался.

– Стучи – не стучи. На месте кладовочки вагонка в три слоя, а под ней - пустота. Вот она, кладовочка! – воскликнул старик, что-то там нажал и от угла отошла плита. Старик потянул ее к себе. – Загляни. Там все путем. Везде кладка в полтора кирпича, а тут в пол. Но зато металлом обшита. Как сейф. Если хочешь знать, тесть твой здесь одно время «Калаш» хранил. А вот на этих полочках сверху патроны лежали и даже рожок.

– Ну, батя, заговорщик! – так и воскликнул я.

– Кто знает, что было тогда на уме у тестя твоего. Он руководил продовольственным снабжением округа. Могли и подставить дружки. Только ты, не дай Бог, не спроси, про этот автомат.

– А как же он вам доверился? Это дело со стволом подсудное? – удивился я.

– Да как-то по пьянке показал. Вообще-то он мне всегда доверял. Наказал, чтоб помалкивал. Только вскорости ствол исчез. И честно говоря, я вздохнул с облегчением. Боевое оружие – это не то, что ружьишко. Помню, тогда еще он шибко с жинкой своей цапался. Я уж грехом подумал, не гуляет ли она от него. Ну, все забыто.

– А что, Пахомыч, шарахнем вот разок, опробуем, - сказал я загоняя патрон в ствол.

– Только отойди от меня подальше. Тут и так не хрена не слышу, - согласился сторож.

Я ушел вглубь сада. Поднял ствол в небо я нажал на курок. На выстрел хором откликнулись дальние собаки.

– Отдает сильно?
– спросил Пахомыч.

– Даже не почувствовал. Америка!

– Ну поигрался, пошли ховать.

Я положил на полку пачку патронов, на что Пахомыч хитро заметил:

– Ты заряди обойму. Раз ствол заимел – он всегда должен быть наготове. Неизвестно, что завтра будет в нашей России. Может все под ружье встанем.

– Типун вам на язык, - сказал я, но ружье зарядил и аккуратно, как научил старик, прикрыл дверцу секретом.

… Утром следующего дня позвонил Руслан.

– Ну что, отоспался?

– По-разному, - неопределенно ответил я.

– Если ты думаешь, что идея выдвинуть тебя родилась вот так спонтанно, только потому, что ты выдал драму на сцене, это не так. Сцена – малая толика. Итог. Претендентов было, кроме тебя, еще трое. В том числе и твой покорный слуга. Спорили в штабе, чуть до драки дело не доходило, пока на тебе не остановились, всего лишь один голос сыграл в твою пользу.

– И я подозреваю – это был твой.

Руслан замялся.

– Да, я с самого начала был за тебя. Или я иду, или ты. Знаешь, мои коллеги-солдафоны, а ты другой. Ну, во-первых, общий уровень культуры. Деликатность и дотошность. У тебя какая-то крестьянская, в добром смысле этого слова, упертость. Ты сможешь свежим взглядом оценить ситуацию и принять мудрое решение. В итоге моя точка зрения победила. Понимаешь, ты в этой жизни сам себя сделал, а это дорогого стоит.

– Старик, ну хватит комплиментов. Я уже все осознал. Чего уж теперь. Как массы решат, так и будет.

– Вот то-то и оно, что массы. Массы еще надо зажечь. Пресса, как ты должно быть видел, на твое выступление отреагировала, что называется, на бис! Ты теперь чуть ли не национальный герой. А это твое «Прости что жив», если не в заголовках, то непременно в идее. Даже твоя полногрудая пассия пошла супротив воли своего спонсора и тоже отозвалась несколькими толковыми фразами.

– Она не моя, - едва ли не психанул я.
– Чего ты мне ее тулишь?!

– Боюсь, Гаврюша, она еще своего слова не сказала.

– А ты не боись, - рассмеялся я.

– Ну что? Держишься ты бодро. Чем намерен заниматься? – посерьезнел Руслан.

– Ну, я думаю, пока рановато бить в фанфары – я так понимаю, все события начнутся поздней осенью, ближе к зиме. А пока, сию минуту я намерен сделать профилактику своей «копейке». Впереди сезон. Но буду серьезно думать. Время есть.

– Старик, уже хорошо, что ты задумался. Я пока тоже соредоточусь на нерешенных задачах. Но, само-собой, в голове держу. А что касается профилактики, поезжай на Даниловский спуск – это недалеко от центра – там ребята открыли хорошую автостанцию. Никаких проблем. Отдал машину. Тебе назначают время, когда забрать. И свободен. Пришел, заплатил, получил. Капитализм!

– Спасибо, до встречи.

Я так и сделал, нашел эту шарашку на Даниловском спуске, рассказал механику, все что я бы хотел, он, осматривая, добавил еще и от себя и назначил время, когда забирать. А времени оказалось много. Я решил поболтаться по магазинам, заодно и присмотреть подарок ко дню рождения Анюты. И тут уж, конечно, ювелирный. Я было уже занес ногу на ступеньку Ювелирторга, как простенькая мыслишка остановила меня. «Такие вещи покупают только с дамой сердца». В самом деле, что в этом я понимаю? Облажаться с сюрпризом?! Нет уж, только с Анютой! Но не это в данную минуту утяжелило мое настроение. Я, кажется, только сейчас, сию минуту после вот такого, накоротке, разговора с Батищевым осознал всю надвигающуюся на меня ответственность. Эйфория прошла. Обратной дороги нет.