Дюна. Последний бой Империи

Пол вздохнул. Теперь Стилгар пользуется своей привилегией общаться с матерью наедине. При мысли о том, что его член проникает в плоть матери, священную для него, ему сделалось дурно. Но убить его...Он - Атрейдес!

И как руководить всеми этими племенами ? Его фидайкины пользуются противоречивой репутацией. Их не уважают по-настоящему.

Тем не менее, он решил, что должен высказаться как можно яснее.

– Стилгар - мой друг, и, пока я жив, я, герцог Атрейдес, гарантирую ему неприкосновенность всех прав. Я, Муад'Диб, освящаю его власть наиба.

Джессика заломила руки и томно вздохнула.

– Как знаешь, сын. Я рада, что ты - друг Стилгара.

Каждый раз, когда Стилгар входил в его яли, он плевал на стол - таким было право и обязанность наиба по отношению к каждому фримену. Он хранил воду племени и защищал его нужды. Пол уже привык мириться с этим.

Джессика приподняла веки, подарив ему взгляд, от которого у Пола мурашки пробежали по коже. Как нередко бывало в присутствии матери, он ощутил приступ безотчётного страха. Недаром гессериток называют ведьмами!

– Якуруту напали на стойбище Фалум. Убито и ранено более двух с половиной тысяч человек. Весть об этом нападении уже облетела все племена.

Пол понял, о чём речь. Если он не соберёт совет племён, это сделает кто-то другой.

– Мы уничтожим Якуруту !

– Так сказал бы твой дед, - загадочно произнесла Джессика.

Пол решил, что мать говорила не о своём подлинном отце, бароне Харконнене, а о его деде по отцовской линии, погибшем на арене при загадочных обстоятельствах. Что-то, какой-то намёк проскользнул в её словах...Неужели...

Взглянув её глаза и тщательно проанализировав мимику лица и жестикуляцию своим восприятием, тренированным по канонам Бинэ Гессерит, он понял, что мать и пыталась что-то скрыть, одновременно многозначительно намекая на это. Видимо, она была причастна к смерти старого герцога или что-то знала о ней.

Он решил отдельно обдумать эту тему перед сном, приняв дозу специи, что обычно приводило к видениям, раскрывающим тайные свойства вещей. Так он многое узнал об окружающем мире, и знания его, необычные для иномирянина, или, как здесь говорят, чужедала, неизменно производили впечатление на фрименов. Те называли его Лисан-аль-Гаибом и почитали как пророка, а мать иногда высказывала предположение, что он и есть Квизац Хадерах, Всеобщность Бинэ Гессерит.

Конечно, он - Квизац Хадерах! Кто же ещё? Мысль о собственной исключительности не отпускала его с раннего детства, когда он ещё общался со сверстниками, но его всегда выделяли. Сейчас он знал, что причиной тому было его происхождение, однако уверенность в собственной судьбе, великой, а может быть, и ужасной, не покидала его всю последующую жизнь.

– И мой дед, и мой отец, и все мои предки, включая Агамемнона, так сказали бы, ибо мы - Атрейдесы! Мы уничтожим Якуруту, эту нечисть, купленную Харконненами, и принесём пеонам свободу, о которой они мечтают!

Джессика восхищённо улыбнулась:

– Ты освободишь их?

– Каждый, кто рождён свободным, должен быть Свободным!

Он живо представил себе, как невидимые уста шепчут эти слова в невидимые уши, передавая их от одного фримена к другому. Водяное рабство было распостранено у фрименов, и многие были должны племени, то есть наибу, даже больше собственной воды. В такой ситуации был и покойный Джемис, брозивший вызов Полу в день их повторного знакомства со Стилгаром. Конечно, он действовал по наущению Стилгара, но разве не должен был Стилгар проверить воина в бою, прежде, чем принимать его в племя? Один человек замещает другого - таков закон фрименов.

Так или иначе, весть о возможном списании долгов прибавит ему сторонников. После победы над Якуруту, таинственном стойбищем, откуда выходят охотники за водой, его власть укрепится. С помощью всезнающих контрабандистов Якуруту наверняка можно будет найти.

Пол задумался о том, что из себя представляет Якуруту. Кто они: преступники, религиозные фанатики - или что-то иное? Говорят, их наибом является некий Берих, а проповедником - Шулох. Возможно, это - бежавшие от Харконненов жители городов и деревень, а возможно, и нечто более опасное. При мысли о сардаукарах его ладони вспотели, он заставил себя выглядеть как можно уверенней.

"Фейд-Раута Харконнен, пасынок барона, умел произвести самое худшее впечатление о себе. Его развязные манеры, пристрастие к коктейлю из элакки, семуты и меланжа, известному также как "Кровавый прилив", привычка демонстрировать массивные мышцы, напичканные стероидами - всё это выглядело достаточно безвкусно и вызывающе, как и его одежда гладиатора с глубокими разрезами. Конечно, он привлекал к себе внимание женщин, и мы интересовались им тоже"

Принцесса Ирулан. "Раскалённая Домна Харконненов"

Глоссу Раббан, наследственный граф Ланкивейл, сиридар Арракиса по праву субфьефа, именумый жителями Картага просто "Тварь", а пеонами из деревнь и городков и фрименами, - Мудир-Нахья, или "Демон-Правитель", встретил младшего брата Фейд-Рауту на своей вилле, расположенной рядом с Северным полюсом. Фейд-Раута прибыл накануне, однако Раббан не стал утомлять гостя расспросами после длительного путешествия. Лишь сейчас, прогуливаясь вдоль длинной веранды, с которой открывался чудесный вид на сверкающие льды, занесённые вездесущим песком, они имели возможность поговорить, дожидаясь обеда.

– А здесь неплохая погода. Не знаю, почему Арракис называют адской планетой, - как всегда заносчиво произнёс Фейд-Раута. Он получил своё имя, более приличествующее сардаукару, по воле родителей, надеявшихся на покровительство Империи. Им самим это не помогло, хотя Фейд-Раута действительно пользовался определённой протекцией при дворе. В отличие от старшего брата, он принял фамилию "Харконнен" и позволил барону усыновить себя, что автоматически сделало его наследником. С одной стороны, Раббан радовался за брата, а с другой - недолюбливал его за то, что тот так легко продался.

– Тут прохладный, хотя и несколько засушливый климат. Даже растут кое-какие виды кустарника и трав. Однако уже чуть южнее начинается пустыня.
– Раббан помолчал немного и продолжал:

– Когда я был губернатором в первый раз, то жил в Картаге, который относится вроде как к северным широтам. Там было просто ужасно, ещё для меня, с моей комплекцией, - Раббан выждал паузу, во время которой Фейд-Раута хихикнул, потешаясь над ним.
– Я устал от этой жары и ненависти Картага. Мы пришли с большими силами и навели какой-то порядок, вытеснив Малые Дома, от которых было столько вони, с внутреннего рынка. Я даже смог выкупить у прежнего владельца его дом и бизнес по водоснабжению.