Дзен в большом городе

— А мне так говорила, что не может слезть! — возмутилась зловредная бабка.

— Ловить некому было, — очаровательно улыбнулась я, и мы, взявшись за руки, пошли к березе.

— Я бы поймал, — пробормотал Иоанн.

«И потом бы Лукерья нас точно пожанила», — хмыкнула я. Не, Ванька — парень классный, нечего ему жизнь портить.

— Это что еще за крендель? — недовольно спросил Дэн, едва мы удалились от машин.

— Да говорю же — священник! Я к нему на исповедь хожу!

— К этому??? А почему я об этом только сейчас узнаю?!

— Потому что надо больше интересоваться жизнью любимой девушки! — отбрила я.

— И что он тут делает?

— Позвонил по делу, узнал, что я застряла, и кинулся на выручку. У него профессия такая — спасать, понимаешь? Нельзя ему мимо пройти, грех.

— И что, он всех прихожанок спасает? — не поверил Дэн. — Вот так днями и ночами колесит по городу и всех спасает?

— Слушай, ты чего такой ревнивый? — довольно усмехнулась я.

Он помолчал, потом признался:

— Так страшно. А вдруг ты меня бросишь и к нему удерешь?

— Не, — помотала я головой. — Он — это вообще последний вариант. Понимаешь, за него замуж выходить надо, прежде чем в постельку тащить. Так что сам понимаешь…

— А за меня ты выйдешь? — остановился он.

— Конечно, — уверенно ответила я.

— Когда? — улыбнулся он.

— Скоро. А теперь пошли, чудо, ветки надо ломать да убираться отсюда, — поднявшись на цыпочки, я чмокнула его в ямочку на подбородке и потянула за руку к березе. — Ты в курсе, что тут кладбище нехорошее рядом?

— И что?

— Ночевать тут нельзя! Убираться надо поскорее!

— Ну ты же у меня ведьма, — ехидно усмехнулся он. — Тучи руками разведешь, всех покойничков прибьешь. Я с тобой не боюсь!

— Твой любимый швейцарский нож при тебе? — перебила я его, — режь ветки, душа моя. Покойников я и сама не боюсь, меня больше бабка Лукерья беспокоит. Если ночевать останемся — она к рассвету все нервы вытреплет и всю кровь выпьет.

— А по мне, так милая старушка, — удивился он.

— Все они, старушки, милые, пока спят зубами к стенке, — мрачно процедила я.

— Магдалина, у тебя старушкофобия какая-то, — укорил меня любимый. — Вон, на Лору-Святошу вечно жаловалась, а она, между прочим, тут звонила мне, о тебе спрашивала.

— Это когда она звонила? — я аж ветки ломать перестала от изумления. Мир сошел с ума, коль Лора обо мне справляется у Дэна! В жизни б не поверила, но крестик, что висел на шее Дэна, уверял в обратном.

— Сегодня и звонила, — пожал он плечами. — Видишь, какая старушка заботливая? Все выспросила: не кашляешь ли ты, не чихаешь, обещалась в гости зайти, проведать.

— С ума сойти, — растерянно протянула я. Поведение Святоши просто обескураживало.

Дэн развязал мой пояс на куртке и обвил им здоровенную кучу добытых веток.

— Пошли, — сказал он, взваливая вязанку себе на плечи.

— Здрасьте! А мне что, с пустыми руками возвращаться?

— Конечно. Тебе вечером стриптиз танцевать, так что не утруждайся, а то знаю я тебя! Задерешь ноги в потолок и скажешь, что зверски устала и у тебя болит голова.

Глаза его смеялись, и я помимо воли улыбнулась вслед за ним.

— Пошляк! — лицемерно заявила я ему, но он, не слушая меня, уже шел к машинам.

— Что-то долго вы ходили, — недовольно посмотрела на меня Лукерья по возвращении.

— Целовались, — любезно объяснила я, предвкушая как она сейчас заведется.

— Да мне без разницы, что вы там делали, — неожиданно зло сказала она. — Застряли тут по твоей милости, вечер на носу, а тебе все хаханьки да хихоньки.

— Дамы, не ругайтесь, — обворожительно улыбнулся Дэн. — Полчаса — и мы разъедемся по домам. Магдалина, что у нас на ужин?

— Пицца, — хмуро ответила я, расстроенная выпадом Лукерьи. — По дороге закажу, пока доедем — как раз и доставят.

— А ты на ней еще жаниться хотел, ишь, готовить-то она и не умеет, косорукая, — зашептала бабка Иоанну.

Тот неопределенно хмыкнул, а я воровато перекрестилась — Дэн укладывал ветки под колеса Иоанновой машины и ничего не слышал. Пока он ходил за тросом к своей машине, я наклонилась к шевроле и тихонько сказала:

— Баб Лукерья, ты что, хочешь, чтобы батюшка Иоанн с фингалом в церковь вернулся?

— С чего бы это? — насторожилась она.

— Ну так и молчи при моем Дэне про ваше сватовство, ясно? — рявкнула я. — Он у меня парень простой, его долго придется уговаривать, что Иоанн на самом деле в меня не влюблен, а просто жертва поклепа!

— Какого такого поклепа? — взвилась она.

— Если они подерутся — я сама Серафиму все расскажу, ясно? — веско сказала я. — И про все твои делишки расскажу, вот так-то!

Я блефовала. Грешков ее я не знала, только что бросающаяся в глаза вредность, но покажите мне человека старше тридцати, у которого нет на совести ни одного постыдного проступка, который он жаждет сокрыть от окружающих?

Бабка припухла, растерянно глядя на меня. Потом перевела взгляд на Иоанна и неуверенно пискнула:

— Забижают, батюшка.

— Молись о гонителях твоих, — доброжелательно посоветовал он. — Все в воле Божьей.

Глаза его блеснули ехидством. Так ее, Вань, а то совсем обнаглела. Ладно, я сегодня не растерялась, сыграла спектакль, а то пришлось бы нам обоим по ее милости кардинально менять свои судьбы. Иоанн стал бы священником, женатым на ведьме, ужас-то какой! А я бы стала попадьей. Подруги бы оборжались.

— Магдалина, — позвал меня Дэн.

Я обернулась, всмотрелась в его лицо, лаская любимые черты взглядом.

— Любовь моя, отойди в сторону, пособирай ромашки, — велел он. — Иоанн, готовься, сейчас дернем тебя.

Перечить Дэну я не стала, пошла в поле. С ромашками были проблемы ввиду погодных условий, так что я просто бродила кругами, всматриваясь в землю. Признаться, я надеялась найти под ногами какие-нибудь нужные корешки. Машины тут ездят редко, так что выхлопные газы не испоганили травки. Летом бы сюда, ох я и оторвалась бы!