Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
– У этой планеты есть магнитное поле!
– возликовал белголландец.
– Неудивительно, при таких размерах... Куда мы направимся?
– На восток, - решительно отозвался Хеллборн.
– Все великие полководцы шли на восток. Александр, Цезарь, Наполеон, и этот, как его, Фридрих...
– Барбаросса, - подсказал белголландец.
– Точно, Барбаросса! Дранг нах Остен, герр Маркус!
– Яволь!
– Запевай!
– The ants go marching two by two...
– Нет, только
– My eyes have seen the glory of the trampling at the zoo?
– Да вы с ума сошли!
– возмутился альбионец.
– Несите бремя белых?
– Отлично!
– обрадовался Хеллборн.
– В самый раз!
Несите бремя белых -
Винтовку "Браун Бесс",
А также "парабеллум" -
С прикладом или без.
И если нелюдимых
Увидишь дикарей -
Взводи затвор "Максима"
И пули не жалей!
Пускай несутся в горы,
И там стучат в тамтам,
Тяжелые линкоры
Достанут их и там!
Какая к черту рифма,
Зато ложится в ряд!
Добавь побольше ритма -
Мочи их всех подряд!
У варваров дубинки
И толстый барабан,
Смертельные дробинки
Отправит в них шотган!
Во имя страшной мести,
Все сможем превозмочь,
Тактический винчестер
Стреляет день и ночь!
Вокруг мозги повисли.
Их в клочья разнесет
Продукт гигантов мысли -
Тяжелый пулемет!
Пускай стреляют пушки,
Снаряды смерть несут,
Сжигай их деревушки,
Пускай они умрут!
И пусть дикарь-скотина
Падет немедля ниц,
Увидев господина,
Что бел и бледнолиц!
И пусть лежит несмело,
Страдая животом,
И нашей Расы Белых
Останется рабом!!!
* * * * *
– Эта пустыня далеко не так однообразна, как нам показалось на первый взгляд, - заявил Джеймс Хеллборн.
– Вот видите - дюны, холмы, верблюжьи колючки...
– Что вы понимаете в верблюжьих колючках?!
– не выдержал Маркус ван Борман.
– Вы же альбионец!
– Вот именно, - согласился гросс-коммандер.
– Я не верблюдонтов имел в виду!
– Я тоже, - надменно кивнул Хеллборн.
– В самый разгар последней войны я пересек Сахару...
"На кондиционированном "Рено" 1925 года".
– ...и Западный Египет.
"Позорное путешествие, было бы что вспоминать. Одни персидские мутанты чего стоят!"
– Альбионские моряки в Сахаре?
– в голосе ван Бормана прозвучало подозрение.
– Что-то не припоминаю. Но допустим. Поделитесь опытом! Объясните, почему мы путешествуем в такую жару! Даже я знаю, что передвигаться в пустыне желательно в темное время суток!
–
Но ведь это вы настояли на немедленном уходе!– удивился Хеллборн.
– "Радиация, радиация..."
– Мы достаточно удалились от корабля, - заметил белголландец.
– Остановимся? Подождем до темноты?
– Не возражаю, - пожал плечами Джеймс.
– Палатки у нас нет... Начинайте копать яму.
– Лопатки у нас тоже нет, - нахмурился люггер-капитан.
– И мне по-прежнему не нравится этот песок. Он случайно не радиоактивный?!
– Ваша мнительность сведет меня с ума, - вздохнул альбионец.
– Вы ведь даже скафандр снимать не хотели. Если бы только забрало не разбилось...
– Ваша жизнерадостность доведет меня до аналогичного состояния, - признался ван Борман.
– Напоминаю, что наши запасы воды и пищи ограничены. И эти колючки мне совсем не нравятся. Насколько я успел заметить, мы упали в районе экватора. Эта пустыня может простираться во все стороны на сотни километров!!!
– Быть может, вся планета - весь Антихтон?
– является одной сплошной пустыней, - хмыкнул Хеллборн.
– Опять вы за свое, господин комиссар, - болезненная гримаса снова посетила лицо белголландца.
– Кислородная атмосфера свидетельствует о богатой растительности. Но вот как далеко от нас находится ближайшее растение...
– Вот оно, - Джеймс указал на "верблюжью колючку".
– Не эта серая мерзость, - отмахнулся ван Борман.
– Что-нибудь зеленое и красивое.
– Виксосы и джунгли. Джунгли и виксосы, - проворчал Хеллборн.
– Откуда вам знать? Быть может, на этой планете кислород является продуктом полураспада черного песка...
Он не договорил, потому что с люггер-капитаном случился страшный приступ кашля.
– С вами все в порядке?
– заволновался альбионец.
– Да, - прохрипел ван Борман, - только помолчите немного, умоляю.
Гросс-коммандер пожал плечами, осмотрелся и направился к ближайшему холму, уже отбрасывавшему небольшую тень. Бросил рюкзак, постелил куртку, устроился поудобнее. Сойдет. А там видно будет.
Действительно, прихваченных с корабля термосов и галетных пакетов надолго не хватит. Ван Борман прав. О прочих мелочах бытия (полная неизвестность и триста миллионов километров до Земли) не стоило и говорить. Тогда почему он, Джеймс Хеллборн, так доволен собой и окружающей действительностью?
Быть может, все дело в том, что он снова стоит на твердой поверхности?
Хм. Разве? Ведь и на Земле, будь то родной или альтернативной, Хеллборн не был избалован внимание твердой поверхности. Как правило, торчал на борту очередного монитора, цеппелина, конвертоплана или гидрожабля...